— Нет греха в том, чтобы хотеть денег, — упрямо буркнул Вязальщик. — Я свое дело сделал, пусть платит.

— Нет, — сказала Мэдлин. — Ты уступил бойскауту-переростку и смертной девице ростом с наперсток, ты позволил арестовать себя — и кому, полиции! — и упустил шанс заработать награду. — Послышался шорох, шум мягких шагов по ковру. Щелкнула зажигалка — Мэдлин закурила.

Вязальщик снова заговорил и, судя по голосу, он явно решил сменить тему.

— Так вы хотите сворачивать это дело?

— Именно поэтому я пригласила тебя сюда, — сказала Мэдлин и помолчала немного, затягиваясь сигаретой. — Сворачивать. Жаль, ты не пришел на пять минут раньше.

— А то что?

— Я бы, возможно, помедлила с одним звонком.

Я невольно подался вперед и затаил дыхание.

— Каким таким звонком? — удивился Вязальщик.

— Стражам, разумеется, — ответила Мэдлин. — Я сказала им, что Морган здесь, в Чикаго, и что его укрывает Дрезден. Не пройдет и часа, как они будут здесь.

У меня невольно открылся рот, а желудок словно завязался в тугой узел и принялся подпрыгивать.

Ох, блин.

— Ты шутишь, — сказала Мёрфи, увидев «ройс». В «Сакс» мы добирались порознь, и она еще не видела, на чем я езжу. Мне удалось припарковаться ближе к гостинице, поэтому теперь мы поехали вместе в «Сильвер-Рейте».

— Дали напрокат, — буркнул я. — Давай садись.

— Я девушка не слишком прагматичная, — пробормотала она, погладив сияющую хромом решетку радиатора. — Но… черт.

— Может, все-таки сосредоточимся на деле? — предложил я. — Конец света вот-вот наступит.

Мёрфи тряхнула головой и села в машину.

— Ну… Что ж, по крайней мере ты уходишь красиво.

Я тронул «ройс» с места. Даже в этот поздний час на него оглядывались, да и водители отодвигались в сторону, освобождая нам простор для маневра, словно архаичная красота «Рейта» их подавляла.

— Если честно, — сказал я, — этот «ройс» для меня типа слишком шикарен.

Мёрфи покосилась на меня.

— Это почему?

— Я ведь знаю, как умру, понимаешь? Рано или поздно, скорее рано, даже очень скоро, я вдруг пойму, что ситуация мне не по зубам. — Я судорожно сглотнул. — То есть я никак не могу удержаться от того, чтобы совать нос туда, куда этого не хотелось бы другим. И я всегда считал, что мой билет прокомпостирует кто-нибудь из Совета, кто бы и что обо мне ни думал. Потому что там собралась компания изрядных задниц, и я не могу позволить им воротить все, что им взбрендится, притворяясь, что это им по штату положено.

Мёрфи посерьезнела. Она слушала меня молча.

— Короче, Совет вот-вот прибудет сюда. И у них есть хороший повод убрать меня. Ну, или так им представляется, что в общем-то одно и то же. — Я снова сглотнул. Во рту как-то совсем пересохло. — Но… мне почему-то кажется, что, если мне кранты, вот это, — я мотнул головой на все окружающее меня великолепие «ройса», — совсем не в моем стиле. Не та машина, за рулем которой мне хотелось бы сидеть на пути к моей смерти. Понимаешь?

Уголки губ Мёрфи чуть изогнулись, хотя улыбнулись больше ее глаза. Она взяла меня за руку обеими руками и подержала немного. Ее руки были очень теплыми, а может, это мои так похолодели.

— Ты, разумеется, прав, Гарри.

— Ты так считаешь?

— Абсолютно. Эта машина совершенно не для тебя. Ты умрешь в какой-то облезлой, наскоро собранной из разных кусков железяке, которая и движется-то вопреки законам физики, требующим немедленно сдать ее в металлолом.

— Ух ты, — хмыкнул я. — А я-то думал, я единственный так считаю.

Пальцы ее на мгновение сжали мои, и я пожал их в ответ.

Совет прибывал в Чикаго.

И одолеть их у меня не было никакой возможности.

Ну конечно, я мог врезать кому-нибудь по носу и удрать. Однако рано или поздно меня все равно поймают. Их много, а я один, и любой из них не слабее меня. Напротив, сильнее и опаснее. На это может уйти день, а может, неделя или две, но не могу же я совсем не спать. Меня просто возьмут измором.

И это меня бесило. Полная моя беспомощность в этой дурацкой заварухе совершенно сводила меня с ума.

И ведь не то чтобы у меня совсем не было выхода… Предложение Мэб оставалось, например, в силе. Да и Лара Рейт, вполне возможно, могла бы укрыть меня — или предложить сделку на лучших условиях, чем Совет. При одной мысли о том, как несправедливо все оборачивалось, мне отчаянно хотелось цепляться за любую, пусть даже самую тонкую соломинку в надежде на то, что когда-нибудь потом удастся разгрести все последствия.

Посмотреть на все с этой стороны, так оно представлялось почти разумным. Даже, можно сказать, благородным.

В конце концов, я помогал бы невинным жертвам Совета — наверняка такие еще будут, и не одна. И потом, подобная сделка ведь не пошла бы вразрез со всем, во что я верил, нет?

На самом-то деле я знал правду. Вот только правда эта нисколько не уменьшала соблазн.

И что, скажите на милость, мне теперь делать? У меня имелось на такой случай убежище, но оно уже показало свою несостоятельность, да и местоположение его раскрыто. Не осталось больше мест, куда я мог бы отвезти Моргана, только мой дом, а там его наверняка найдут Стражи. И главное, я до сих пор не имел ни малейшего представления о том, кто же дергает за ниточки во всей этой истории.

Может, пора признать очевидное?

Это дело мне не по зубам. И было не по зубам с самого начала.

— Мёрф, — тихо произнес я. — Я не знаю, как мне вылезти из всего этого.

В салоне роскошного старого авто повисло молчание.

— Ты когда в последний раз спал? — спросила вдруг Мёрфи.

Мне пришлось отнять у нее руку, чтобы переключить передачу. Потом я ткнул пальцем в свою забинтованную голову.

— Я и какой сегодня день недели плохо представляю. Кажется, пару часов сегодня утром, или нет?

Она понимающе кивнула.

— Знаешь, в чем твоя проблема?

Я уставился на нее и расхохотался. Ну, по крайней мере начал издавать похожие звуки. Я ничего не мог с собой поделать.

— Проблема… в единственном числе, — смог наконец выговорить я. — Нет, а что?

— Ты хотел бы выступать в роли непредсказуемого фактора в любой ситуации, но в конце концов жалуешься на то, что все сложилось именно так, как ты этого хотел.

— Ты лабораторию мою видела?

— Опять ты с не относящимися к делу репликами, — ответила Мёрфи. — Я серьезно, Гарри.

— Я знаю таких, кто с тобой не согласится. Например, этот, как там его, Пибоди.

— Он из Совета?

— Угу. Говорит, мне нет места в его цитадели порядка.

Она ухмыльнулась.

— Проблема в том, что сосуществовать с твоей цитаделью порядка, скажем так, довольно трудно.

— У меня нет цитаделей. У меня и стены-то так себе.

— Ха! — хмыкнула Мёрфи. — Ты предпочитаешь одну-единственную машину, один-единственный дом, один-единственный ресторан. Ты не любишь отчитываться ни перед кем, ты поступаешь так, как диктует тебе твоя совесть, не заботясь о том, что это может повлечь. Ты держишься своего образа жизни, тебе плевать на материальное благополучие, ты следуешь своим инстинктам, и к черту всех, кто говорит тебе делать по-другому. Это и есть твой порядок.

Я внимательно посмотрел на нее.

— А что, должно быть по-другому?

Она закатила глаза.

— Я просто излагаю факты.

— И почему это проблема?

— Ты никогда не изменишь своего порядка ради кого-то другого, потому ты и бесишь Стражей. У них формальности, правила, отчетность — а ты игнорируешь это, если только тебе руки не выкручивают, чтобы ты этим занимался. Я права?

— Все равно не вижу пока, в чем проблема.

Она опустила стекло со своей стороны и выставила наружу локоть.

— Это проблема, потому что ты до сих пор не научился приспосабливаться к чужим порядкам, — ответила она. — А научился бы — давно уже понял бы, какая неописуемая сила работает на твоей стороне.