Я пощупал у Лидии пульс, покраснел и подтянул ее трусики обратно на место. Потом оправил кушетку и положил ее обратно, накрыв одеялом. Потом пошел к Майклу.

— Что там у вас вышло? — спросил он.

Стараясь удерживаться в рамках цензурных выражений, я рассказал ему, что случилось. Он нахмурился и покосился на дверь ванной.

— Это на них похоже. Белая Коллегия. Совратители. Они питаются похотью, страхом, ненавистью. Эмоциями. Но совращают свои жертвы они всегда с помощью похоти. Иногда силой.

— Секс-вампиры, — пробормотал я. — Ясно. Что ж, занятно.

— Занятно? — скептически хмыкнул Майкл. — Я бы не назвал это «занятным».

— Почему же? — удивился я, но тоже задумчиво посмотрел в сторону ванной. — Чем бы он там ни пользовался, на Кошмара это подействовало. Да что там, застало врасплох. Из этого следует, что это либо какая-то особо мощная магия — ну, тот холод, который я ощущал, и который действовал на все вокруг, либо это имеет химическую природу. Вроде слюны вампиров Красной Коллегии. В общем, это «что-то» проникло в тело Лидии в обход Кошмарова контроля за ее сознанием. Возможно, какие-то феромоны.

— Гарри, — вздохнул Майкл. — Право же, мне не хотелось бы прерывать ход ваших научных рассуждений, но не могли бы вы прежде помочь мне с моими ребрами?

Мы прикинули объем разрушений. Я отделался несколькими зловещего вида синяками на горле, но и только. У Майкла одно ребро было сломано наверняка, а еще одно, возможно, треснуло. Я по возможности туже перевязал его. Томас вышел из спальни, облаченный в один из моих спортивных костюмов. Тот висел на нем как на вешалке, так что Томасу пришлось подвернуть рукава и штанины. Он плюхнулся в кресло, но взгляд его с неприятным упорством то и дело возвращался к спящей Лидии.

— Все сходится, — сообщил я им. — Я понял, что происходит, так что смогу, наконец, что-то с этим поделать. Я собираюсь отправиться к Бьянке и вызволить всех, кто там остается.

Майкл удивленно нахмурил брови.

— Что сходится?

— Вовсе никакой это не демон — тот, кто переходил сюда из Небывальщины. Мы бились вовсе не с демоном. Это был сам Кравос. Кравос и есть Кошмар.

Майкл даже зажмурился.

— Но мы же не убивали Кравоса. Он до сих пор жив.

— Ставлю сотню баксов против ломаного гроша, что нет. Насколько я понимаю, в ночь накануне первого нападения Кошмара он устроил какой-то ритуал и покончил с собой.

— Но зачем ему это?

— Чтобы вернуться в качестве призрака. Чтобы отомстить. Подумайте сами: ведь ничем другим Кошмар и не занимался. Он только учинял погром здесь и там, мстя за Кравоса.

— Вы думаете, он способен на такое? — усомнился Майкл.

Я пожал плечами.

— А почему бы и нет? Если он набрался каких-то сил, если он зациклился на том, чтобы отомстить, пусть даже и призраком? Тем более…

— Тем более, что границы Небывальщины непрочны как никогда, — договорил за меня Майкл.

— Вот именно. Из этого же следует, что Бьянка и Мавра каким-то образом помогали ему. Черт, вполне возможно, они и организовали ритуал, которым он воспользовался. И заметьте: если вдруг выяснится, что кто-то в федеральной тюрьме здесь, у нас, в Чикаго покончил жизнь самоубийством прямо у себя в камере, шум поднимется неимоверный — и в полиции, и в прессе. Вот почему Мёрфи молчала как рыба, а Сьюзен так пыталась дознаться, что же случилось. Возможно, до нее дошли какие-то слухи.

Томас поерзал в кресле.

— Я что-то не понимаю. Этот ваш Кошмар — призрак чернокнижника Кравоса? Ритуального убийцы, о котором писали в газетах несколько месяцев назад?

— Ага! Возмущения в Небывальщине помогли ему превратиться в на редкость вреднозадого призрака.

— Возмущения? — переспросил Томас.

Я кивнул.

— Кто-то начал терзать местную нежить заклятиями — пытками. Они, естественно, озверели и начали расшатывать границу, отделяющую Небывальщину от материального мира. Я подозреваю, это дело рук Мавры, работающей рука об руку с Бьянкой. Эти же возмущения позволили Кравосу нападать на всех, кого он захочет, пока они спят. Именно так он добрался до меня, до бедолаги Малона, и точно так же он добрался сейчас до Лидии. Лидия знала, чем он занимается. Поэтому она изо всех сил старалась не спать. Я-то ни о чем таком не догадывался, когда он напал на меня во сне. Я не был готов к поединку, поэтому он и надрал мне задницу.

— Но теперь вы можете его победить? — спросил Майкл.

— Теперь я готов ко встрече с ним. Я побил этого засранца, пока он был жив. Теперь, когда я знаю, с чем имею дело, я могу проделать то же самое и с его тенью. Я пойду туда, разделаюсь с Кошмаром, а если понадобится, и с Бьянкой, и выведу всех наших.

— Может, вы сильно ушиблись головой, пока я не видел? — вежливо осведомился Томас. — Я же говорил вам, Дрезден, про часовых. С автоматами. Я ведь упоминал про автоматы, да?

Я только отмахнулся.

— Я уже миновал ту точку, в которой нормальному человеку страшно. Часовые, автоматы, шмотолаты… Послушайте, Бьянка удерживает Сьюзен, Жюстину и еще двадцать-тридцать юнцов в плену или для того, чтобы превратить их в вампиров. У полиции в этом деле руки связаны. Должен же кто-то что-то с этим поделать, и я единственный, кто…

— Готов к тому, чтобы его нашпиговали пулями, — сухо перебил меня Томас. — Черт, вот уж это поможет нашим общим целям.

— Ох уж эти маловеры, — вздохнул Майкл со своего места. — Продолжайте, Гарри. Что вы задумали?

Я кивнул.

— Ладно. Насколько я понимаю, Бьянка расставила охрану повсюду вокруг дома. Она перекрыла все подходы и подъезды, все въезжающие машины обыскиваются и так далее.

— Вот именно, — сказал Томас. — Дрезден, мне кажется, мы могли бы объединить свои возможности. Ну, нарыть что-нибудь, используя для этого наши знакомства и связи. Возможно, попробовать нарядиться рассыльными или поставщиками продовольствия и попытаться проникнуть туда, — он помолчал. — Ну, уж вы-то в любом случае смогли бы прикинуться рассыльным. Но если мы просто вломимся к ней в дом, нас всех пристрелят в первую же минуту.

— Конечно — если мы войдем там, где нас увидят.

Томас нахмурился.

— Вы задумали что-то другое? Сомневаюсь, чтобы нам удалось сделаться невидимыми с помощью магии. На своей территории она вряд ли легко поддастся таким штучкам.

Я подмигнул вампиру.

— Вы правы. Я задумал что-то другое.

Я миновал брешь между миром смертных и Небывальщиной последним. Я тащил свои жезл с посохом, браслет-оберег под рукавом моей старой кожаной ветровки, и еще по медному кольцу на каждой руке.

Небывальщина рядом с моей квартирой выглядела как… как моя квартира. Ну, немного чище и ярче. Хотите считать это глубоко философским суждением о духовности моего подвала? Как знать… В тенях то и дело что-то шевелилось, металось по-крысиному или скользило по-змеиному. Я думаю, это были мелкие духи, питающиеся крохами энергии, просачивающимися из моей квартиры в реальном мире.

Майкл держал в руке переливающийся жемчужным свечением «Амораккиус». Стоило ему взять меч в руки, как лицо его порозовело, да и двигался он так, словно туго перевязанные ребра его не беспокоили. Одет он был в свои обычные джинсы, фланелевую рубаху и подкованные железом рабочие башмаки.

Томас переоделся в мои обноски и вооружился алюминиевой бейсбольной битой из моего чулана. Он стоял, с любопытством оглядываясь по сторонам; его темные волосы так и не успели просохнуть и змеились мокрыми прядями по плечам.

У меня в руке болталась сумка-авоська, в которой горели неярким оранжевым светом глаза Боба.

— Гарри, — окликнул меня Боб. — Ты действительно уверен в том, что это необходимо? Мне не хотелось бы попадаться в Небывальщине без крайней на то нужды. Несколько старых недоразумений, понимаешь ли…

— Послушай, у тебя поводов беспокоиться никак не больше, чем у меня. Если моя крестная накроет меня здесь, мне крышка. Да не переживай ты так, Боб, — сказал я. — Ты только доведи нас до Бьянкиного дома самым коротким путем. А там я проделаю дыру в наш мир, в ее подвал, мы заберем всех наших и отведем их обратно домой.