Мысль об этом заставила меня нахмуриться. До сих пор она как-то не приходила мне в голову. Не было ли у нас грозы вечером в среду? Черт, а ведь была! Я вспомнил, как проснулся задолго до рассвета, разбуженный ударом грома. Уж не воспользовался ли наш убийца этой грозой в качестве топлива для своих заклятий? Вполне возможно. Мысль об этом встревожила меня. Впрочем, магия такого рода часто оказывается слишком непостоянной и уязвимой, чтобы использовать ее так целенаправленно.
Снова сверкнула молния, и я успел медленно досчитать до трех, прежде чем до меня докатился раскат грома. Если убийца все-таки использовал грозу, логично было бы предположить, что, если он или она нанесет новый удар, это случится сегодня. Я вздрогнул.
Тут в животе у меня снова заурчало, и голову заняли куда более прозаичные мысли. Голова, кстати, хоть и болела, но гораздо меньше, и совсем не кружилась. Зато живот не успокаивался — подобно многим высоким и худым мужчинам, я ем без конца, и всего мне мало. Не знаю, почему. Я прошлепал босыми ногами в кухонный угол и принялся раздувать огонь в печке.
— Мистер? — позвал я. — Проголодался, дружище? Я поджарю нам пару котлет. Ням-ням!
Снова ударила молния, на этот раз ближе, поскольку гром грянул почти без промедления. Вспышка была такой яркой, что ослепила меня даже через утопленные в приямки окна. Но и так я успел увидеть Мистера.
Кот забился на верх книжной полки в дальнем углу комнаты, как мог дальше от входной двери. Своими светящимися во тьме глазищами он неотрывно следил за ней, навострив уши, хотя поза его оставалась обычной, по-кошачьи ленивой. Должно быть, сохрани он свой хвост, тот бы сейчас подергивался.
В дверь постучали.
Наверное, это гроза слегка расшатала мне нервы, но я весь напрягся в ожидании любой возможной опасности. Гроза сбила и спутала все мои ощущения, как физические, так и духовные, и все, что я смог определить — так это только то, что за дверью кто-то стоит.
Я пошарил по карманам ветровки в поисках пистолета, и тут же вспомнил, что еще вчера вечером вынул его в лаборатории и не брал с собой в полицию. Уж не спрашивайте, почему, но копы вообще не любят, чтобы в их помещениях оружие носил кто-либо кроме самих копов. Так или иначе, пистолета у меня под рукой не оказалось.
И тут я вспомнил, что сегодня должна была заглянуть Линда Рэндалл. Я обругал себя за идиотскую пугливость, потом обругал себя за то, что столько времени дрых без задних ног, и еще раз — за такие внешность и запах, будто не принимал душ дня два-три, одновременно не бреясь и не причесываясь. Ну и ладно. Мне почему-то казалось, что Линда Рэндалл мало обращает внимания на такую ерунду. Может, ей нравится запах здорового мужского пота.
Я подошел к двери и отворил ее, приглаживая волосы рукой и пытаясь согнать с лица дурацкую ухмылку.
За дверью стояла и ждала, спрятавшись от дождя под черным зонтиком, Сьюзен Родригес. На ней была длинная шинель цвета хаки, из-под которой виднелись дорогое черное платье и туфли на шпильках. На шее и в ушах поблескивали жемчуга. При виде меня она зажмурилась.
— Гарри?
Я уставился на нее. Ох, блин. Я забыл про свидание со Сьюзен. Как только мог я забыть про такое? Я имею в виду, пусть даже Белый Совет, полиция, вампиры, сотрясения, наркотики, мафиозные боссы и ублюдки с бейсбольными битами, но Сьюзен...
Ну, конечно... Возможно, в мире просто нет женщин, способных отвлечь меня от всего такого. И все равно, даже мне это показалось возмутительным.
— Привет, Сьюзен, — глупо брякнул я и посмотрел вверх, ей за спину. Во сколько там она обещалась показаться? В девять? А что говорила Линда? В восемь... нет, постой-ка. Сначала она говорила про восемь часов, но потом передумала, и сказала, что будет позже. В девять. Вот блин. Может выйти некрасиво.
Сьюзен, ясное дело, видела меня насквозь, оглянулась вслед за моим взглядом и только потом снова посмотрела на меня.
— Ждете кого-нибудь, Гарри?
— Ну, не совсем чтобы, — пробормотал я. — Э... ладно. Возможно. Послушайте, давайте зайдем в дом. Вы ведь совсем промокнете, — собственно, я немного покривил душой. Не она, а я начинал намокать, стоя босиком в открытых дверях так, что ветер сдувал всю воду с лестницы прямо на меня.
Сьюзен скривила ротик в легкой, но достаточно опасной, хищной улыбке, сложила зонтик и мимо меня прошла в гостиную.
— Так здесь вы и живете?
— Не-а, — возразил я. — Это мой летний домик в Цюрихе, — я закрыл дверь, снял с нее пальто и повесил его на высокую вешалку при входе.
Сьюзен повернулась ко мне спиной. Платье открывало ей спину до самой талии, подхватываясь узкой полоской у шеи, зато рукава были длинными, в обтяжку. Мне так нравилось. Даже очень. Проходя вглубь комнаты, к камину, она дала мне полюбоваться своей спиной, потом медленно повернулась ко мне и улыбнулась, прислонясь бедром к дивану. Свои черные волосы она подхватила сегодня на макушке, оставив открытой длинную, изящную шею — этакое воплощение всего гладкого и восхитительного. Уголки губ чуть улыбались.
— Что, внеурочная работа в полиции, Гарри? — томно произнесла она, не сводя с меня своих лучистых глаз. — Эти убийства наверняка сенсационны. Заправила преступного мира, убитый с помощью магии. Не хотите ли сделать заявление?
Я вздрогнул. Она все еще охотилась за заголовком для «Волхва».
— Конечно, — кивнул я. Глаза ее удивленно расширились. — Мне нужно принять душ, — заявил я. — Я сейчас вернусь. Мистер, приглядишь за леди, ладно?
Сьюзен проследила за направлением моего взгляда и увидела Мистера, занимавшего наблюдательный пост на книжной полке. Мистер со своей стороны навострил уши еще сильнее, не отрывая взгляда от двери.
Снова загрохотал гром.
Я зажег ей несколько свечей, а еще одну захватил с собой в ванную. Думай, Гарри, думай. Проснись и думай. Что делать?
Помыться, ответил я сам себе. От тебя разит как от свиньи. Хорошенько облейся холодной водой и смой с себя все это дерьмо. С минуты на минуту здесь будет Линда Рэндалл, и тебе нужно придумать, как не позволить Сьюзен сунуть свой хорошенький носик во все эти убийства.
Наставив себя подобным образом, я несколько успокоился, быстренько разделся и залез под душ. Обогревателем я не пользуюсь, так что вполне привык к холодной воде. Кстати, с учетом того, каким успехом я, да и другие чародеи пользуемся у женщин, возможно, это даже к лучшему.
Только я успел основательно намылиться, как молния ударила где-то уже совсем близко, а дождь окончательно сорвался с цепи. Эпицентр грозы налетел на старый дом, и налетел со всей силы. Я вполне мог обойтись без свечи, настолько наэлектризован был воздух. Зато раскаты грома заглушили все остальные звуки. Все же краем глаза я уловил какое-то движение за утопленным в приямок (и целомудренно прикрытым полупрозрачной занавеской) окошком ванной. Кто-то направлялся к лестнице, ведущей в мою квартиру.
Кажется, я говорил уже, как мне везет с женщинами, нет? Такие вот вечера и есть тому причиной. Я ударился в панику. Я выскочил из-под душа, как был, с намыленной головой обернул талию полотенцем и ринулся в гостиную.
В самом деле, не мог же я позволить, чтобы дверь Линде открыла Сьюзен. Вышла бы кошачья потасовка, какой вам и не снилось, и, подозреваю, большая часть царапин и укусов пришлась бы на мою долю.
Я выскочил из-за угла ванной и увидел, что Сьюзен уже протянула руку к дверной ручке. Снова блеснула молния, и удар грома заглушил клацанье замка. Правда, я услышал другой звук: злобный, рычащий, и увидел, как Мистер вскочил и выгнул спину дугой, вздыбив шерсть и оскалившись. Взгляд его так и оставался прикован к двери.
Гром стих, и Сьюзен распахнула дверь. Я видел ее лицо в профиль. Она стояла, уперев руку в бедро, и на губах ее играла опасная, ехидная улыбка.
Стоило двери отвориться, как я ощутил поток энергии, сопровождающий обыкновенно существа из потустороннего мира, когда они являются к нам, смертным. Должно быть, прежде я не обратил на него внимания из-за грозы. В дверях, освещенная вспышками молний, стояла приземистая фигура не больше пяти футов росту. Странное дело, как и Сьюзен она была одета в шинель, только не хаки, а коричневого цвета. Что-то неправильное в ее внешности бросалось в глаза, что-то не от этого старого, доброго мира. Ее, так сказать, голова повернулась в мою сторону, и два огня, иссиня-белых как плясавшие в небе молнии, вспыхнули в глазницах кожистого лица. Чертами оно почти не напоминало человеческое, смахивая скорее на большую бородавчатую жабу.
