— Бельевая, — шепотом сообщил я. — Большая…

Позади, из коридора, по которому мы только что прошли, послышались шаги. Сьюзен тревожно посмотрела на меня. Я ринулся в помещение; Сьюзен ворвалась следом. Я закрыл дверь, оставив маленькую щель — чтобы замок не щелкнул, выдавая нас.

Шаги приближались. Их было двое. Две фигуры быстрым шагом прошли мимо двери.

— Хендрикс и Гард, — прошептал я Сьюзен.

— Откуда ты знаешь? — прошипела она в ответ.

— Духи у блондинки характерные. — Я мысленно досчитал до десяти, приоткрыл дверь и выглянул. В коридоре было пусто. Я закрыл дверь и включил свет. Помещение оказалось довольно просторным. Вдоль одной стены выстроились большие, промышленного типа стиральные машины; с противоположной — батарея сушилок. Остальное пространство занимало несколько рядов длинных стеллажей, на полках громоздились стопки сложенных скатертей и полотенец. Я поставил утенка на пол, и он поковылял вдоль ряда стеллажей. — Они и на яхте ее так прятали. В выстиранном белье.

— И это их ты называешь профессионалами? Если они такие предсказуемые? — возмутилась Сьюзен.

Я нахмурился и поставил утенка на пол.

— Ты лучше за дверью следи.

Утенок дошел до дальней стены и уперся клювом в какое-то свисающее с сушилки белье. Отодвинув тряпки в сторону, я обнаружил за ними большую вентиляционную решетку. Я опустился на колени, ощупал край решетки пальцами и взглядом и почти сразу же обнаружил пару отверстий на месте выкрученных шурупов. Я легонько потянул решетку, и она осталась у меня в руках, открыв проем приблизительно три на три фута. Сунув туда голову, я увидел воздуховод, тянувшийся между двумя перегородками. Утенок ступил в него и решительно повернул направо.

— Вентиляция, — сказал я, снял пиджак и совсем уже бездумно размотал с шеи галстук. Потом стащил туфли и закатал рукава рубашки, чтобы браслет-оберег оставался открытым. — Сейчас вернусь.

— Гарри… — беспокойно начала Сьюзен.

— Я смотрел «Чужого». Я не Ом Скерритт. — Я подмигнул Сьюзен, подобрал утенка и полез в проем, стараясь производить как можно меньше шума.

Судя по всему, шума я производил действительно мало. Воздуховод шел, не сворачивая, каждые пятнадцать — двадцать футов открываясь в разные служебные помещения. Я миновал уже третью решетку, когда до меня донеслись голоса.

— Это не соответствует условиям сделки, — произнес голос Марконе. Он звучал немножко металлически, с помехами, словно его транслировали по радио.

Голос Анны Вальмон — благодаря британскому произношению я бы не спутал его ни с каким другим — прозвучал у меня почти над ухом: прямо из-за следующей решетки.

— И изменение времени тоже. Я не люблю, когда покупатель меняет согласованный план.

Щелкнула рация. Снова послышался голос Марконе — спокойный как обычно.

— Уверяю вас, у меня нет ни малейшего желания портить отношения с вашей организацией. Это было бы вредно для бизнеса.

— Вы получите товар, как только я получу подтверждение о переводе денег на мой счет — и ни секундой раньше.

— Мои люди в Цюрихе…

— Вы меня за идиотку держите? Эта работа уже обошлась нам куда дороже, чем рассчитывал любой из нас. Вырубайте свою чертову рацию и свяжитесь со мной снова, когда вам будет что конкретного сказать, иначе я уничтожу эту чертову штуковину и уйду.

— Подождите, — сказал Марконе, и уверенности в его голосе немного убавилось. — Вы не можете…

— Не могу? — огрызнулась Вальмон. — Не трахайте мне мозги, янки. И добавьте к моему счету еще миллион за работу. Я отменяю сделку, если денег не будет на счету через десять минут. Отбой.

Я подобрался к решетке и обнаружил, что она слегка перекосилась. Должно быть, Вальмон попала в здание гостиницы и перемещалась по нему исключительно по вентиляции. Я осторожно выглянул сквозь решетку. Вальмон расположилась в чем-то, напоминающем кладовую. Единственное, что освещало помещение, — это неяркое мерцание, исходящее от какой-то штуковины в руках у Вальмон; судя по всему, это был карманный компьютер. Она бормотала что-то себе под нос, не сводя взгляда с экрана. Сейчас на ней был облегающий черный костюм с черной же бейсболкой. А моей куртки, черт возьми, на ней не было — впрочем, я и не ожидал, что мне ее вернут, перевязанную голубой ленточкой.

Я сверился с утенком, поставив его на пол клювом ко мне. Он тут же описал полукруг и нацелился клювом на Анну Вальмон.

Похитительница беспокойной кошкой расхаживала взад-вперед. Минуты через две или три мои глаза привыкли к полумраку, и я увидел, что Вальмон ходит вокруг тубуса с лямкой. Тубус находился всего в пяти или шести футах от меня.

Я следил за Вальмон до тех пор, пока она вдруг не застыла, пристально глядя на экран компьютера.

— Юпитер, блин! — выдохнула она. — Заплатил! Теперь или никогда.

Я осторожно взялся за решетку и толкнул. Она бесшумно отделилась от стены, и я отставил ее в сторону. Вальмон была целиком поглощена своим компьютером. Если перспектива огрести деньги будет отвлекать ее еще хоть пару секунд, я, пожалуй, смогу улизнуть с Плащаницей — вон он какой я, прямо Джеймс Бонд. Уж в смокинге-то это будет не так сложно. Мне хватило бы трех-четырех секунд, чтобы проскользнуть в кладовую, схватить Плащаницу и нырнуть обратно в воздуховод.

Я чуть не помер от разрыва сердца, когда рация снова захрипела, и голос Марконе произнес:

— Есть. Как договорились плюс еще миллион. Это вас устраивает?

— Вполне. Вы найдете товар в кладовой на цокольном этаже.

Голос Марконе почти звенел от напряжения.

— Будьте добры, нельзя ли точнее?

Стараясь думать как можно тише, я выскользнул из воздуховода, протянул руку и коснулся пальцами лямки тубуса.

— Как вам угодно, — согласилась Вальмон. — Объект в запертой кладовой, в тубусе для курьерской доставки. В тубус вмонтировано воспламеняющее устройство. С помощью имеющегося у меня передатчика я имею возможность привести его в действие или же обезвредить. Когда мне ничего уже не будет угрожать, я, покидая город, обезврежу устройство и извещу вас об этом по телефону. До тех пор я бы не советовала вам пытаться открыть его.

Я отдернул руку.

— Вы снова изменили условия сделки, — произнес Марконе. Голос его был холоден, как внутренняя стенка холодильника.

— Условия диктует продавец.

— Мало кто может утверждать, что имеет передо мной преимущество.

Вальмон негромко, горько усмехнулась.

— Ну-ну. Это всего лишь разумные меры предосторожности. Ведите себя пай-мальчиком, и с вашей драгоценной тряпкой ничего не случится. Попытаетесь предать меня — ничего не получите.

— А если власти сами найдут вас? — поинтересовался Марконе.

— Вам пригодятся веник с совком. На мой взгляд, с вашей стороны было бы разумным сделать все, что в ваших силах, для того, чтобы расчистить мне дорогу. — Она щелкнула тумблером рации.

Я прикусил губу, лихорадочно размышляя. Даже если мне удалось бы унести Плащаницу, Марконе вряд ли обрадуется тому, что не смог наложить на нее лапы. Если он сам и не убьет Вальмон, он по меньшей мере наведет на нее полицию. Вальмон, в свою очередь, уничтожит Плащаницу. Если я заберу ее, мне необходимо будет как можно быстрее избавиться от зажигательного устройства. Нельзя же слепо полагаться на то, что моя магия просто выведет эту штуковину из строя. С такой же вероятностью она может привести ее в действие в самый неподходящий момент…

Нет, мне был позарез нужен Вальмонов передатчик, и добыть его я мог только одним путем.

Я шагнул вперед, остановился у Вальмон за спиной и упер ей в спину пластмассовый утиный клюв.

— Не шевелиться, — произнес я. — А то стреляю.

Она застыла.

— Дрезден?

— Покажите руки, — скомандовал я. Она подняла их ладонями вверх; на зеленоватом экранчике компьютера светились колонки цифр. — Где передатчик?

— Какой передатчик?

Я надавил на утенка чуть сильнее.

— У меня тоже позади тяжелый день, мисс Вальмон. Передатчик, о котором вы говорили Марконе.