Секунду-другую я ничего не видел из-за вспыхнувших у меня в глазах ярких звезд. Когда мое зрение, наконец, прояснилось, я увидел демонов, с двух сторон устремившихся на ящик со щенками. Оба швырнули в ящик по горящему комку, и деревянные стенки занялись.

На стене висел древний огнетушитель, и я схватил его. Тот демон, что висел только что у меня на спине, снова бросился на меня. Я двинул предохранителем огнетушителя ему по носу, разбив оба — и нос, и предохранитель — перехватил красный цилиндр и окатил резной ящик белой пеной. Огонь погас, не успев разгореться, а я тем временем, чтобы не терять заряда зря, выпустил остаток струи в двух оставшихся демонов, залепив им физиономии пеной.

Потом схватил ящик, выволок его за дверь и захлопнул ее за собой.

Дверь содрогнулась от пары ударов и наступила тишина.

Задыхаясь, я опустил взгляд на полный скулящих щенков ящик. Из-под хлопьев белой пены на меня смотрело несколько влажных черных носиков и глаз.

— Блин-тарарам, — прохрипел я им. — Вам, ребята, крупно повезло, что Брату Вангу так необходимо заполучить вас обратно. Если бы он не уплатил половину вперед, я бы сейчас сидел в этом ящике, а вы бы меня несли.

Ответом стало оживленное повиливание дюжины хвостиков.

— Вот балбесы, — буркнул я, перехватил ящик поудобнее и потащил его на стоянку.

Я одолел примерно половину расстояния, когда стальные двери старой школы со скрежетом слетели с петель. Изнутри послышался громкий, басовитый рык, а потом на крыльцо вывалился еще один шимподемон — только размером с Кинг-Конга.

Этот был розового цвета. С крыльями. И вид он имел изрядно разъяренный. При росте никак не меньше восьми футов весил он, должно быть, раза в четыре-пять больше, чем я. На моих глазах еще две мелких крылатых обезьяны вылетели из дверей и, столкнувшись с Конгом, просто-напросто слились с ним. Конг при этом потяжелел фунтов еще на восемьдесят и увеличился в размерах. Черт, да это уже не Конг был, а Годзилла какая-то. Вот оно в чем дело-то: изначальная толпа демонов-хранителей, должно быть, избежала моего связывающего заклятия, объединив всю свою энергию в едином теле.

Конгзилла развернул крылья размахом с небольшой самолет и прыгнул на меня. Неправильно это: не должна такая злобная махина перемещаться с такой легкостью и, я бы сказал, изяществом. Впрочем, обладая помимо профессии чародея смежной профессией сыщика, я повидал на своем веку немало злобных тварей — изящных и не очень. И опыт этот научил меня чрезвычайно эффективному, можно сказать, безотказному способу общения с большими и опасными монстрами.

Тикать.

Со всех ног.

До стоянки и ожидавшего меня там Голубого Жучка, моего старого, доброго, израненного «Фольксвагена», оставалось не больше полусотни ярдов, а я при необходимости — имея хороший стимул — могу развивать очень даже неплохую скорость.

Конг взревел. Это очень даже меня стимулировало.

Послышался грохот как от взрыва авиабомбы средней мощности, и вспышка красного огня затмила на мгновение свет ближних уличных фонарей. Еще один огненный шар ударил в мостовую в нескольких футах от меня и разорвался как пушечное ядро времен Гражданской войны, выщербив в мостовой здоровую — как раз гроб поместится — воронку. Исполинский демон взревел, пронесся надо мной на своих черных крыльях и заложил вираж, заходя в новую атаку.

— Томас! — заорал я. — Заводите машину!

Правая, пассажирская дверца отворилась; из нее высунулся неправдоподобно красивый молодой темноволосый человек в джинсах в обтяжку и кожаном пиджаке на голое тело и уставился на меня поверх темных очков. Потом взгляд его скользнул куда-то мне за спину, и он разинул рот.

— Да заводите же, мать вашу! — рявкнул я.

Томас кивнул и нырнул обратно в Жучка. Тот кашлянул, вздрогнул и ожил. Зажглась уцелевшая фара, Томас врубил передачу и вырулил на улицу.

Какое-то мгновение мне казалось, будто он собирается бросить меня, но он притормозил, чтобы я смог догнать его. Перегнувшись через пассажирское сиденье, он распахнул правую дверцу. Я поднажал еще немного и запрыгнул в машину, едва не выронив при этом ящик. Все же мне удалось благополучно затащить его в салон — за какое-то мгновение до того, как колчеухий щен подтянулся к краю ящика, явно намереваясь вернуться в бой.

— Что это, черт подери, такое? — взвизгнул Томас. Осенний ветер, врывавшийся в опущенные окна машины, то и дело трепал его шикарные черные кудри до плеч, так что ему то и дело приходилось смахивать их с лица. — Что это, Гарри?

— Гоните же… потом объясню, — прохрипел я. Ящик со скулящими щенками я сунул на заднее сиденье… вернее, туда, где ему полагалось находиться, а сам достал жезл и высунулся в окно чуть не на две трети роста — так, что сидел на опущенном стекле, изогнувшись, чтобы сподручнее было целиться жезлом в демона. Я сконцентрировал всю свою волю, всю свою магию, накачивая ее в жезл, и конец его засветился зловещим алым цветом.

Я уже приготовился было разрядить в демона огненную струю, когда он набрал новую пригоршню своего зажигательного дерьма и швырнул в нашу машину.

— Берегись! — завопил я.

Должно быть, Томас тоже увидел это в зеркале заднего вида. Жучок вильнул как безумный, и огненный шар ударил в асфальт, лопнув с грохотом, от которого повылетали окна по обе стороны улицы. Томас обогнул припаркованную у тротуара машину, вылетев на газон и едва не потеряв управление. Машину тряхнуло, и я потерял равновесие. Я уже прикидывал, есть ли у меня шанс грохнуться на землю, не сломав себе ничего, когда Томас ухватил меня за лодыжку. Он не только удержал меня, но и втащил обратно в машину с силой, которая шокировала бы любого, не знающего, что на деле он не человек.

На этот раз он продолжал придерживать меня за ногу, и когда демон спикировал на нас еще раз, я наставил на него жезл и рявкнул: — Fuego!

Струя белого огня сорвалась с конца моего жезла и прочертила вечернее небо, на мгновение ярко осветив улицу. При такой тряске я почти не сомневался в том, что промахнусь, но — против всех шансов — огненный разряд угодил Конгзилле точно в пузо. Тот завизжал и, вильнув, врезался в землю. Томас крутанул баранку и выехал с газона обратно на мостовую.

Демон уже поднимался.

— Тормозите! — рявкнул я.

Томас ударил по тормозам, и я снова едва не превратился в размазанную по обочине пиццу. Я цеплялся что было сил, но восстановить равновесие сумел только тогда, когда демон уже встал на ноги.

Зарычав от досады, я приготовил новый заряд и как мог точнее прицелился.

— Что вы делаете? — возмутился Томас. — Вы же его остановили; бежать надо!

— Нет, — огрызнулся я. — Если мы оставим его так, он будет набрасываться на всех, кто ему подвернется.

— Но не на нас же!

Я пропустил его реплику мимо ушей и накачал в жезл столько энергии, что от него начали подниматься струйки дыма.

А потом влепил заряд Конгу прямо между глаз.

Огонь ударил его с силой чугунной чушки, которой ломают дома. Голова демона разом превратилась в розовое облачко с разлетающимися от него алыми искрами. Признаюсь, красивое вышло зрелище — любо-дорого смотреть.

На самом-то деле у демонов, являющихся в мир смертных, настоящего тела нет. Они создают его видимость — как одежду. Пока сознание демона проживает в созданном им теле, оно ничем не отличается от настоящего, материального. Однако, оставшись без головы, даже Конг не может поддерживать тело необходимой энергией. Несколько секунд тело еще дергалось на земле, а потом застыло, на глазах превращаясь в растекающуюся груду слизи — эктоплазмы, материи из Небывальщины.

От накатившего облегчения у меня закружилась голова, и я мешком плюхнулся обратно на сидение Жучка.

— Прошу прощения за настырность, — выдохнул Томас, тактично выждав с полминуты. — Что. Черт. Подери. ЭТО. Было. Такое.

Я сидел, глядя перед собой в ветровое стекло и пытаясь перевести дух. Потом перегнулся через спинку проверить, в порядке ли щенки и ящик. Они были в порядке, и я снова сел прямо, зажмурился и вздохнул.