— Ты с ней уже встречался, — вполголоса заметил Рамирес.

— Угу.

— Где?

— На съемках порнофильма. Она там играла.

Пару секунд он молча смотрел на меня. Потом пожал плечами.

— А ты что там делал?

— Работал каскадером, — отозвался я.

— Э… — замялся он.

— Продюсер фильма нанял меня, чтобы я выяснил, почему убивают людей, занятых на съемках этого фильма.

— Выяснил?

— Угу.

— А… ну… вы с ней…?

— Нет, — успокоил я его. — Сам бы мог понять по тому, что я еще жив и даже обладаю некоторой свободой воли, — я мотнул головой в сторону входа в пещеру, где чья-то тень заслонила отблески огней. — Кто-то идет.

Молодая женщина в каком-то особенно белом, расшитом серебром кимоно выступила из расселины. На мгновение мне показалось, что она блондинка, но я сообразил, что это из-за освещения. Пока она медленно приближалась к нам, волосы ее успели сменить цвет на голубой, потом зеленый — в зависимости от того, мимо какого фонаря-эльфа она проходила. На самом деле ее длинные, до пояса волосы были белыми как снег. Красотой она если и уступала Ларе, то ненамного, и я не ощутил в ней того хищного голода, который позволяет безошибочно распознать вампира Белой Коллегии. Стройная, хорошо сложенная, она производила впечатление хрупкой и уязвимой. Потребовалось не меньше секунды, чтобы я узнал ее.

— Жюстина? — спросил я.

Она слабо улыбнулась мне. Странная у нее выходила улыбка: взгляд ее темных глаз смотрел совсем не на того, кому она улыбалась… в общем, прямо на меня она не смотрела. И говорила она со странными паузами и ударениями, словно не освоив до конца английский язык.

— А, Гарри Дрезден. Привет, Гарри. Здорово выглядите сегодня.

— Жюстина, — повторил я, пожимая протянутую мне руку. — И вы тоже… для больной вид у вас просто потрясающий.

Она застенчиво улыбнулась в ответ.

— Я выздоравливаю, — нараспев, чуть сонно ответила она. — Рано или поздно я выздоровею совсем и вернусь к своему господину.

Пальцы ее при этом сжали мои серией коротких, ритмичных пожатий.

Я зажмурился, очнулся и ответил своей серией пожатий, чуть более частых.

— Не сомневаюсь, любой мужчина будет счастлив видеть вас.

Она чуть порозовела и кивнула.

— Вы очень добры, милорд. Будьте добры, идите за мной.

Мы повиновались. Жюстина повела нас вглубь расселины — крутого, но с гладкими стенами спуска. Стены освещенного факелами туннеля тоже оказались гладко обтесаны. Откуда-то спереди доносилось эхо голосов, музыки и стука подошв о камень… а может, это там танцевали; впрочем, акустика пещеры искажала звуки, так что сказать наверняка я не мог.

Спускаться по длинному, извилистому, хотя и довольно широкому, с гладким полом туннелю пришлось долго. Я припомнил то чудовищное бегство из Провала, когда мы с Мёрфи тащили моего полумертвого сводного брата на себе, пока нас не настиг ураган психической энергии Лары — та как раз подчиняла своей воле папочку, а вместе с ним и всю Белую Коллегию. Мы тогда спаслись буквально чудом.

Жюстина остановилась, когда до большой пещеры оставалась еще почти треть пути. На полу виднелась проведенная мелом черта.

— Здесь, — сказала она совершенно другим, без намека на заторможенность голосом. — Здесь нас не подслушают.

— Что происходит? — спросил я. — Как это вам разрешили ходить здесь?

— Это не имеет значения, — ответила Жюстина. — Мне лучше.

— Вы совершенно в себе? — поинтересовался я. — Помнится, вы как-то чуть не выцарапали мне глаза.

Она раздраженно тряхнула головой.

— Лекарства. Это не… Послушайте, пока я в норме, мне нужно, чтобы вы меня выслушали.

— Идет, — кивнул я.

— Лара просила, чтобы я предупредила вас насчет того, чего вам ожидать, — сказала Жюстина, пристально глядя на меня. — Вот прямо сейчас там, внизу, лорд Скави призывает отказаться от любых переговоров с Советом, ссылаясь на работу своего сына как на удачный пример всех преимуществ конфронтации.

— Его сына? — переспросил я.

Жюстина поморщилась и кивнула.

— Тот, кого вы убили, был прямым наследником династии Скави.

Ну, вообще-то, если говорить точно, его убил Мыш, однако формально он являлся орудием убийства — вроде пистолета. На курок нажимал при этом я.

— А кто здесь от Мальвора?

— Леди Цезарина Мальвора, — ответила Жюстина, бросив на меня одобрительный взгляд. — чей сын Витторио считает себя оскорбленным высказываниями лорда Скави насчет той работы, что проделал он с Мадригалом Рейтом.

Я кивнул.

— Когда Лара хочет, чтобы я вошел?

— Она сказала, вы сами лучше знаете.

— Верно, — согласился я. — Тогда отведите нас туда, откуда мы сможем слышать их разговоры.

— С этим будут сложности, — сказала Жюстина. — Они говорят на языке древних этрусков. Я немного знаю его, так что смогла бы не то, чтобы переводить, но дать представление о том…

— Никаких сложностей, — заявил я.

Правда ведь? спросил я у тени Ласкиэли.

Конечно никаких, хозяин мой, донесся до меня призрачный ответ.

Клево, подумал я. Спасибо, Лаш.

Секунду та удивленно молчала.

Всегда пожалуйста, отозвалась она наконец.

— Просто отведите меня туда, откуда я смогу их слышать, — попросил я Жюстину.

— Сюда, — без колебаний ответила она и повела нас дальше по коридору, остановившись футах в двадцати от входа в большую пещеру. Даже отсюда я почти не видел происходящего в ней — впрочем, голоса сюда доносились вполне отчетливо. Незнакомый язык звучал у меня в голове по-английски, хотя и с небольшим, причудливым акцентом.

— …самая суть дела, — вещал кто-то гулким басом. — Эти смертные уроды и их племя находятся на грани уничтожения. Самое время усилить хватку на их горле и сломить их сопротивление раз и навсегда, — лорд Скави, решил я.

Ему ответил мощный, с ленцой баритон, в котором я сразу же узнал голос того, кто когда-то убил мою мать. Точнее, того, что от него осталось.

— Мой любезный Скави, — произнес лорд Рейт, Белый Король. — Не могу сказать, чтобы мысль об кастрации человечества меня особенно привлекала.

Послышался серебристый смех — я даже не различил, мужской или женский. Возможно, смеялись и те, и другие. Он взвихрил воздух и скользнул по мне словно рукой пылкой любовницы. Я застыл, пока он не стих. Рамиресу пришлось опереться рукой о стену. Жюстина пошатнулась как былинка и закрыла глаза.

— Оставив в стороне ваши личные пристрастия, Ваше Величество, — продолжал грохотать бас Скави, — хочу обратить внимание собравшихся на главную уязвимое место смертных уродов: то время, которое требуется им для того, чтобы их способности развились до мало-мальски серьезного уровня. Впервые в истории мы нейтрализовали или вообще свели на нет все их преимущества — отчасти благодаря удачному ходу войны, отчасти благодаря ими же созданным возможностям в области перемещения и связи. Клан Скави доказал, что у нас в руках беспрецедентные возможности сокрушить уродов и окончательно уничтожить их. Только дурак может позволить себе упустить ее из рук.

— Только дурак, — послышался скрипучий женский голос, — может выступать с подобными жалкими претензиями.

— Позвольте представить вам, — перебил ее голос Рейта, — Цезарину, леди Мальвора.

— Спасибо, Ваше Величество, — сказала леди Мальвора. — Как ни восхищает меня храбрость лорда Скави, боюсь, мне не остается иного выбора, как пресечь его попытку присвоить славу за упомянутые подвиги, по праву принадлежащую достойному клану Мальвора.

— Это обещает быть занятным, — в голосе Рейн звучало чуть ироничное любопытство. — Прошу вас, продолжайте, дорогая Цезарина.

— Спасибо, Ваше Величество. Мой сын, Витторио, лично присутствовал на месте событий и с радостью объяснит вам все.

Послышался новый мужской голос, ровный, чуть гнусавый, в котором я сразу же узнал Серого Плаща.

— Милорд, Ваше Величество, урон, который понесли смертные, действительно имел место так, как это описывает лорд Скави. Однако на деле нанес его не агент его клана. Если это правда совершил, как он утверждает, его сын, где он? Почему он лично не явился получить причитающиеся ему почести?