Раньше Мёрфи возглавляла отдел специальных расследований чикагской полиции. Потом она пожертвовала своим постом, прикрывая меня во время одной малоприятной заварушки. Она могла вообще лишиться работы, не будь она потомственным чикагским копом в третьем поколении. В результате Мёрфи удалось сохранить полицейский жетон, но ее понизили в звании до сержанта. Конец карьере.

Теперь в ее бывшем кабинете сидел Джон Столлинз, а Мёрфи переместилась в общий зал сотрудников ОСР. Стол ей выделили не из новых. Одна ножка опиралась на стопку третьих копий служебных отчетов. Впрочем, здесь такое в порядке вещей: ОСР — что-то вроде мусорного контейнера, куда спускают копов, ухитрившихся навлечь на себя гнев начальства или, что еще хуже, по наивности оступиться в беспощадном мире чикагской городской политики. Столы в ОСР шаткие и вытертые все до одного, стены и пол обшарпаны. В помещение напихано по меньшей мере вдвое больше рабочих мест, чем задумывалось при строительстве.

В этот поздний час здесь царила тишина, да и народа за столами почти не осталось. Те, кому полагалось сидеть на дежурстве, наверное, выехали на какой-нибудь вызов. Из трех находившихся в помещении копов я знал только одного — нынешнего напарника Мёрфи, коренастого, располневшего мужчину лет пятидесяти пяти, седая шевелюра которого казалась еще светлее на фоне цвета кожи крепкого кофе.

— Привет, Роулинз, — сказал я.

Он повернулся ко мне и вежливо кивнул:

— Вечер добрый.

— Чего это вы тут делаете так поздно?

— Вооружаю свою супругу на случай, если она раскачается дотащить мою задницу в суд разводиться, — ухмыльнулся он. — Славно, что заглянули.

— Мёрф здесь? — поинтересовался я.

Он фыркнул.

— В комнате для допросов номер два. С этим извращенцем из Британии. Вон туда по коридору.

— Спасибо, старина.

Я прошел по коридору и свернул за угол. Слева от меня была стальная дверь, ведущая к камерам предварительного заключения; справа — короткий тупик, в который открывалось четыре двери — две из туалетов и еще две из комнат для допросов. Я подошел к двери с цифрой «2» на табличке и постучал.

Отворившая мне Мёрфи до сих пор оставалась в той же одежде, что во время нашего приключения на складе. Вид у нее был усталый и раздраженный. Она фыркнула почти так же, как только что Роулинз (и как это у нее вышло при явном отсутствии Y-хромосом, ума не приложу), вышла ко мне в коридор и захлопнула за собой дверь.

Секунду-другую она скептически рассматривала мою голову.

— Что за черт, Гарри?

— Удостоился визита Страшилы-Перевертыша, когда заходил побеседовать к Ларе Рейт. Что, неприятности с Вязальщиком?

Она покачала головой.

— Думаю, ему непросто делать то, к чему он привык, если он не может встать со стула или пользоваться руками. Ну, и на случай, если он все-таки попробует выкинуть что-нибудь, я с ним сижу.

Я уважительно повел бровью. Я не успел посвятить ее в правила безопасного обращения с Вязальщиком, но она догадалась сама.

— Что ж, надежная методика, — заметил я. — Кстати, за что он задержан официально?

— Официальных обвинений я ему пока не предъявляла, — призналась Мёрфи. — Если мне потребуется припаять ему что-нибудь, я могу выбрать нарушение границ владения, нанесение ущерба имуществу и нападение на полицейского при исполнении. — Она вздохнула и покачала головой. — Но мы же не можем следить за ним до бесконечности. Стоит мне выдвинуть обвинения, и он очень скоро окажется в куда как более мягких условиях. И мне даже думать не хочется, что произойдет, если он выпустит этих своих тварей в следственном изоляторе или в тюрьме.

— Угу, — понимающе кивнул я. — Выходит, долго держать его вы не сможете.

Она горько скривила губы.

— Ненавижу, когда приходится отпускать засранцев вроде этого.

— А что, такое часто случается?

— Да все время. Прорехи в законодательстве, процессуальные ошибки, оспариваемые улики… Куча уродов, виновных, как черт знает что, выходят на свободу, даже не получив хорошей выволочки. — Она вздохнула и передернула плечами. — Ну ладно. Весь мир достаточно дерьмовый. Чего ты хотел?

— Обменяемся урожаем?

— Еще бы, — оживилась она. — Что у тебя?

Я изложил ей краткую сводку событий, имевших место со времени нашей последней встречи.

Когда я закончил, она фыркнула еще раз.

— Разве это типа не опасно? Подключать вампиров?

— Угу, — подтвердил я. — Но это ведь Томас. Мне кажется, Лара вполне искренне желает отбить его. И потом, стоит ли бояться курить в постели, когда весь дом в огне?

— Логично, — согласилась она. — Я получила фото. Ничего нового из них не узнала. Пыталась пробить номера счетов, которые ты мне дал. Глухо.

— Черт.

— В любом случае шансов было мало, — утешила она меня.

— Может, Вязальщик что-нибудь выложил?

Она скривила губы так, словно собралась сплюнуть какую-то совсем уж омерзительную гадость.

— Нет. Крепкий орешек. Профессиональный преступник. И его уже поджаривали в прошлом.

— Угу, — кивнул я. — Понимает, что ты ничего не можешь сделать, только подержать некоторое время в сидячем положении. Если он выдаст нам хоть что-нибудь о своем заказчике, конец доверию клиентов — если, конечно, он останется жив.

Она прислонилась спиной к стене.

— Ты сказал, у этого твоего Страшилки мобильный телефон Томаса?

— Угу. Как думаешь, его можно запеленговать?

— Как часть этого расследования? — спросила она. — Свобода действий у меня не та, что прежде. Если мне потребуется содействие радиотехнических служб, придется получить разрешение суда, а я не знаю ни одного судьи, который сочтет похищение меняющим облик демоном племени навахо вампира, приходящегося братом чародею, достаточным обоснованием для такого поиска.

— Об этом я как-то и не подумал, — признался я.

Она пожала плечами:

— Если честно, я подозреваю, у Лары больше связей и возможностей, чем у меня. Особенно с учетом ограниченного времени.

Я не удержался от возгласа досады.

— Если она сможет что-нибудь узнать. И если она честно поделится тем, что узнает.

Мёрфи сдвинула брови и почесала нос.

— Где захватили Томаса?

— Не знаю точно, но думаю, где-то рядом с той складской зоной. Фургон, который он взял напрокат, стоял там, и он успел сказать что-то насчет того, что не сможет сдержать их всех в одиночку.

— «Их»? Серых Костюмов?

Я кивнул.

— Скорее всего. Однако поскольку в потасовке Томас участия так и не принял, думаю, Страшила подстерегал его в засаде и сцапал, пока внимание его отвлекали Вязальщик со своим зверинцем.

— И отыскать его с помощью своей магии ты не можешь.

— Нет, — процедил я сквозь зубы. — Страшиле каким-то образом удается блокировать мои заклятия.

— Разве такое возможно?

Я помолчал немного, размышляя.

— Поисковые заклятия основаны на общих принципах тауматургии. Ты создаешь некоторую линию, канал, связывающий тебя с целью, а потом наполняешь этот канал энергией. В случае поискового заклятия энергия рассредоточена — тебе остается выделить и отследить ту, что попала в этот канал и ведет к цели. Это как наливать воду на внешне горизонтальную поверхность, чтобы увидеть, в какую сторону уклон.

— Ладно, — кивнула она. — Это я поняла… ну, почти.

— Можно заблокировать это заклятие, не позволив этому каналу даже сформироваться. А если его нет, воду можно лить сколько угодно — течь в сторону она все равно не будет. А не дать сформироваться каналу можно, оградив цель от твоих попыток установить связь.

— Ну, например?

— Хочешь пример? Допустим, если у меня имеется твой волос и я хочу использовать его как часть поискового заклятия, ты можешь заблокировать его, побрившись наголо. Если используемый в заклятии волос не соотносится с чем-либо у тебя на голове, никакой связи не установится. Поэтому, если только имеющийся у меня волос не вырван с корнем — корни-то никуда не делись, — тебе ничего не грозит.