— Итак, мы имеем восемьсот шестнадцать клонов из десяти штурмовых корпусов, которые совершили изнасилования айлонских женщин, — вздохнул я. — Восемьсот, мать их инкубатор, шестнадцать…

— Случаев может быть намного больше, — гнула свою линию Ар’алани. — Командирам свойственно прикрывать своих подчиненных и…

— Предлагаете допросить три сотни тысяч штурмовиков? — поинтересовался Никс. — Подойти к каждому и спросить: «Брат, а ты случаем не выполнил дословно приказ нашего Императора, неразумно переданный по инстанциям адмиралом Ар’алани командирам корпусов о том, что айлонских женщин можно пускать по кругу?». Вы так себе это представляете, адмирал?

— Я такой же военный, как и вы, маршал, — зыркнула чисс. — Я получила приказ. Я передала его по команде. Не в моих полномочиях его иначе трактовать!

Гребанная моя любовь к художественным оборотам речи ради красного словца! Одна небрежно брошенная фраза и — вот тебе целый батальон насильников. Военных преступников, которых по всем законам надо расстрелять.

И вина в том, что мои слова об участи айлонцев «давить танками, пускать по кругу и резать виброножами» были переданы адмиралом именно дословно, а не как мне виделось «для подавления сопротивления разрешаются любые средства», отнюдь не Ар’алани. И, давайте уж будем до конца честными — совсем не клонов.

Вина полностью на мне. И только на мне.

Бессмертный Император — это Верховный Главнокомандующий Вооруженными Силами Вечной Империи. Об этом забывать — немного чревато. Особенно, когда командуешь геноцидом целой расы.

Спрашивается, для каких дебилов существует правило: «Если отданный приказ может быть истолкован неправильно — он будет истолкован неправильно»? Наверное, для зарвавшихся попаданцев с завышенным чувством собственного величия.

— Но голова же должна быть на плечах! — настаивал Никс. — Император не может отдать приказ совершить военные преступления!

— С хрена бы? — удивился я. — Эволюция дала мне язык и голосовые связки, общество придумало как с их помощью извлекать звуки и превращать их в слова. Так что, вполне могу. Я что, самый лысый из правителей галактических сверхдержав?

— Сэр, — Никс слегка потупился. — Я имел ввиду, что вы бы не отдали такой приказ по официальным каналам.

— Как видишь — и для старухи бывает порнуха, — задумчиво произнес я, откинувшись на спинку кресла и разглядывая потолок.

— Что? — нахмурилась Ар’алани. — При чем здесь пожилые люди и порнография…

Никс выразительно кашлянул.

Женщина-чисс какое-то время молчала, уничтожая взглядом стоящую слева от меня Дени, которая буквально тряслась от смеха и пыталась не подавать вида, что ее сейчас разорвет от гогота.

— А, понятно, — наконец выдала адмирал. — Это пример того, почему не стоит воспринимать ваши фразы буквально.

— Не все, конечно же, — поправил Никс.

— А какие? — ехидно спросила адмирал.

— Те, которые звучат странно, — неуверенно произнес маршал.

— Приказ — «давить танками, пускать по кругу, резать ножами» странным не прозвучал, — хмыкнула с видом победителя женщина-чисс.

— Прекращайте собачиться, — попросил я. — Нужно думать, как решить эту проблему с минимальными последствиями.

— Казнить их всех, — тут же ответила Ар’алани. — Пусть остальные знают и помнят, что за военные преступления их не спасет даже статус штурмовиков «Кулака Доугана».

— И тем самым мы покажем всем штурмовикам в десяти корпусах на борту «Гипериона», что Император ошибся, — съязвил Никс. — Чего уж там — давайте уничтожим его репутацию среди солдат? Император дал приказ, бойцы поступили в соответствии с этим приказом, и сейчас мы наказываем их за исполнение этого приказа. Прекрасный сигнал остальным штурмовикам! Чтобы следующий приказ они просто саботировали. Потому что хатт знает, вдруг после выполнения нового приказа их захотят выбросить в шлюз за какую-то провинность и малейшую оплошность. Так проще не подчиниться и отправиться на гауптвахту, но выйти из нее живым.

— Не закрывать же на произвол глаза, — осторожно произнесла Дени. — Кто-нибудь может подумать, что их действия тем самым поощряются и…

Крайне отвратная ситуация.

До невозможности.

Да, случаи изнасилований замечены только со стороны клонов четвертого поколения — того самого, которое по факту стало первым, лишенным чипов-ингибиторов на Камино. Предпоследним, заказанным Республикой. И по заверениям Лама Су — никаких проблем с ними не было. Реальность же преподносит совершенно иное — чрезмерная жестокость на грани с маниакальностью то и дело становится визитной карточкой этих солдат. Не только в «Кулаке Доугана» — по всей Армии. Военная контрразведка с каждым днем выявляет все больше подобных фактов. Огласке, конечно, их не предают широким массам — проводят дознание на месте, и там же на месте расстреливают. До солдат, конечно, доносят причину подобного, но лучше от такого шага не становится.

И вот теперь — непосредственно в моей личной армии. Начать разбирательство с привлечением военной контрразведки — значит дать информации выйти за пределы «Гипериона». А там дальше ее уже просто будет не остановить. Это сейчас мы на карантине — висим над орбитой Айлона, пока ремонтные бригады восстанавливают полученные звездным суперразрушителем повреждения, а трофейные команды обследуют обломки вражеских кораблей и вывозят ценности с планеты — руду, станки, оружие, броню.

Пока что информация находится в пределах корабля. Но когда здесь закончим и отправимся далее — любой контакт с прочими разумными может привести к распространению этих данных. И тогда уже станет не до смеха.

Виноваты ли солдаты в том, что выполнили мой приказ и произошли случаи изнасилований? С определенной точки зрения — в первую очередь моральной — да. Надо понимать, что насилие в отношении женщин, даже если оно разрешено — не должно происходить. Этот поступок не просто низкий — он аморальный, уничтожающий любую толику авторитета штурмовиков, находящихся в моем подчинении. По Армии могут пойти слухи, что раз подобное было разрешено «Кулаку Доугана», то найдутся и те, кто возомнят себя не хуже этих ребят.

С другой же — они действовали в рамках тех критериев, которые были до них доведены. Карать за то, что сам неверно сформулировал приказ? Прикрывать свою задницу чужими смертями? И кем я после этого буду?

Виновата ли Ар’алани в том, что передала мои слова, расцененные ей как приказ, маршалам корпусов дословно? Виновата — но, опять же, лишь частично. Она провела в моем обществе мало времени и просто не привыкла к тому, что не все мои приказы следует воспринимать буквально. Да, есть положения закона и Уставов, которые прямо запрещают глумление над разумными в период проведения военных операций. Санкции за их нарушения — самые суровые, вплоть до смертной казни. И, в то же время, есть статьи законодательства прямо обязывающее выполнять мои приказы как главы государства. Выросшая в среде чиссов, где вся военная организация беспрекословно подчиняется приказам командования, она привычно выполнила приказ. Тот, который до нее донес я. Оспаривать его — преступление. Тоже карающееся законом.

Как ни крути — камень преткновения в случившемся — не клоны. И даже не Ар’алани. Причина насилия клонов над местными — моя оплошность.

Признать это — подорвать свой авторитет.

Проигнорировать — дать понять, что в произошедшем нет ничего страшного. Фигня какая — почти тысяча изнасилованных (порой и крайне жестоко) айлонских женщин. Да, они не невинные овечки. Каждый житель Айлона военнослужащий и, согласно имеющейся информации, захваченной Хэллагеном и его корпусом — практически все они так или иначе ответственны за атаки на миры Империи. Невиновных нет.

Сведения, полученные Мастером от айлонца, командовавшего уничтожением нашего корпуса на Фелуции, конечно, уже разошлись среди солдат. Мне безумно жаль Дизи Азмо и погибших с ним. Кровь бурлит от желания отплатить противнику той же монетой. Но где та грань, когда священная месть превращается в беспринципное причинение зла, только потому что ты можешь это зло причинить?