Мужчина молча проследовал к турболифту, не обращая внимания на окружающих его разумных.

— Воистину так, Император, — отозвался Дарт Малгус, поднимаясь на ноги.

Адмирал Эбгерт моргнул, сгоняя наваждение.

Ему показалось, или в глазах Дарта Малгуса плясали веселые огоньки?

Имперский звездный разрушитель в сопровождении остальных кораблей ударной группы покинул гиперпространство так плавно, как если бы это делала твилекская танцовщица.

Капитан Ардус Кейн, пусть и командовал «Рассекателем II» всего два месяца, получив под свое командование основной линейный корабль Вечной Империи практически сразу после того как на фронтах наступило затишье, а Конфедерации Независимых Систем переломали хребет как централизованному государству, знал свой корабль от нижнего ангара до верхней надстройки так подробно, как если бы сам участвовал в его строительстве.

И пусть некоторое время его смущал тот факт, что фактически прежде кораблем управлял дроид, куда как более сообразительный, чем все те, с кем прежде офицер имел дело на службе в ВАР и на корвете «Мародер», нельзя не признать, что выступая сейчас в роли старшего помощника (и центрального, навигационного компьютеров) ГЕМИНИ поистине образцово справлялась со своими обязанностями. Поэтому, обычное для переходов больших групп кораблей рассеивание в пространстве оказалось минимальным. Вот он — залог тщательного математического расчета, на который не способны никакие другие машины в галактике. Разве что навигационные компьютеры гри более совершенны, но… Даже сейчас их не так много, да и ставят их в первую очередь на разрушители третьего поколения.

— ГЕМИНИ, — обратился от к управляющему дроиду. — Расчетное время выхода на орбиту Орикона?

— Тридцать минут и пятнадцать секунд, — отозвалась она.

— Слишком долго, — буркнул стоящий рядом командир 14-го штурмового корпуса Пустос. — За это время они смогут мобилизовать оборону и…

— Прекратите действовать мне на нервы, — поморщился Кейн. — Этот курс идеален. Мы приближаемся со стороны местной звезды, скрываемся в ее излучении. Пока мы не окажемся на орбите планеты, они ничего не обнаружат.

— На службе у Дарта Котиуса могут быть одаренные, — возразил штурмовик.

— Вы не знаете как справиться с бывшими джедаями? — удивился капитан.

— Знаю, но они могут определить наше местоположение, — пояснил тот. — С помощью Силы.

— А я слышал девиз вашего корпуса «Все нипочем, даже магия», — командир оперативного соединения взглянул на показания сенсоров. Нет, как и ожидалось — в системе нет кораблей противника. Даже патрульных лоханок.

Похоже, Дарт Котиус, размещая свое логово на Ориконе, по большей части рассчитывал на секретность планеты, чем на собственные силы. Тем проще будет разобраться с тем, что есть на поверхности.

Пустос буркнул что-то маловразумительное в ответ на комментарий капитана. Думать о том, что к каждому из его легионов прикреплены по два-три Имперских рыцаря, ему не хотелось. Командование придавало захвату этого спутника большое значение, прислав такое усиление. Ну и пусть. Маршал даже не удосужился познакомиться с ними лично. Просто наплевать — для штурмовиков одаренные с их умением махать световыми мечами и философскими загонами про Силу — просто балласт. Лучше бы больше тяжелой техники дали. Или позволили бы снести все на планете к хатту орбитальным ударом. Но нет же — Котиус за короткий срок на своем посту сумел собрать огромную базу данных. Которую требовалось захватить. Любой ценой.

Маршал не сводил глаз с мониторов, демонстрирующих оперативные данные. На первом изображалась модель самого Орикона, с отметками расположения Крепости Ужаса. На другом — сведения о климате и природных аномалиях. Все так или иначе — в пределах нормы.

Если считать за таковую отсутствие хоть какой-то активности крупных энергетических систем защиты, вроде турболазерных батарей, планетарного щита, ракетных установок…

— Никаких указаний на то, что нас ждут какие-то сюрпризы, — покачал головой Кейн. — У Орикона эллиптическая орбита и наш курс будет пролегать ближе к перигею. Тогда мы сможем получить больше информации с наших корабельных сканеров. Да и дроидов-разведчиков выпустим…

— Мы не можем знать наверняка, что нас ждет, — согласился Пустос. — О жизни на планете почти ничего не известно — по крайней мере, на брифинге ни о чем подобном не сообщалось. Странно…

— Что именно?

— Я ожидал другого от такого человека как Темный Советник, — признался маршал. — Сколько ему? Около пяти тысяч лет…

— Плюс-минус сотня лет, — прикинул Кейн.

— И такой разумный будет оставлять свое логово без присмотра? — задал наводящий вопрос клон. — После того, как решил предать Империю?

— Возможно — не успел обзавестись подходящим арсеналом, — выдвинул предположение капитан. — Или наоборот, вывез отсюда все, что его интересовало…

— Или заготовил ловушку, — выдал свою теорию маршал.

— Или так, — охотно согласился Кейн. — Склоняюсь к последней версии.

— Я тоже, — отозвался клон.

— В таком случае, — капитан обратился к ГЕМИНИ. — Дорогая, объяви боевую тревогу по кораблям. Поднять дежурные эскадрильи. Увеличить чувствительность сканеров. Если здесь есть что-то, что может нам навредить — я хочу знать о нем раньше, чем оно о нас.

— Поняла, капитан, — произнесла голограмма. — Выполняю…

— Я отправлюсь в ангар, — произнес Пустос. — Хочу быть в первых рядах на момент высадки.

— Не вижу оснований возражать, маршал, — отозвался Кейн, углубившись в изучение данных, поступающих нескончаемым потоком.

Достигнув ангара за две минуты до подлетного времени, Пустос с удовлетворением отметил, что штаб корпуса, размещающийся вместе с комендантской ротой на флагмане боевой группы, уже погрузился вместе с положенным им снаряжением на бортах десантных челноков типа «Часовой».

Пустос расположился вблизи десантной рампы одного из кораблей, почувствовав ногами, как задрожала палуба: челнок покинул ангар, ухнув в слои атмосферы планеты.

Обтекаемые обводы корпуса позволяли кораблику легко держаться в воздухе за счет аэродинамики, игнорируя небольшую зону турбулентности. Пустос чувствовал, как слегка подступает к горлу рвотный позыв — похоже хаттов летун снизил инерционный компенсатор. Они делают это, чтобы лучше чувствовать машину. Извращенцы.

Завихрения воздуха несколько порезвились с кораблем, но мощные двигатели и дефлекторное поле ненавязчиво проигнорировали интересы местной погоды к расшвыриванию десантных кораблей Империи.

И едва челнок коснулся поверхности планеты, Пустос первым рванулся наружу, привычным жестом вскидывая к плечу «Паззл».

Вид песчано-коричневого пейзажа планеты навевал мысли о цвете детской неожиданности. Блевотный пейзаж. Будто тут обосновалась песчаная буря, порезвилась хорошенько и убралась восвояси, перекрасив все в привычные себе цвета.

Недалеко от корабля маячили какие-то мрачные тени, но однообразный пейзаж не позволял рассмотреть детали.

— Рассредоточиться! — проорал Пустос на тактическом канале корпуса. Он видел, что вокруг безвкусного, выстроенного в стиле сумасшедшего архитектора здания, размерами ничуть не уступающему Великому Храму на Явине, где он и большинство командиров штурмовых корпусов, были рождены непосредственно гражданами Империи. Но узкие арочные окна, несуразные заостренные шпили, монструозного вида статуи — все это отдавало древностью и сумасшествием. Ну какой идиот расставляет статуи огромных тварей, похожих на ранкоров со столбообразными даже не на территории своей резиденции? Кому они тут нужны?

Десантные корабли высаживались за несколько километров от Крепости Ужаса, чтобы корпус всеми силами, при поддержки тяжелой техники и с боевым охранением тылов, выдвинуться к местности.

— Маршал, — рядом оказался один из Имперских рыцарей. — Здесь что-то не так…

— Да, — согласился Пустос. — Планета — дерьмо.

— Нет, я про то, что эти статуи… Они живые, — смущенно произнес одаренный.