Конечно, первым желанием шута было найти и убить маленького славийского князя. Казалось бы, у них были все возможности - Владыка тогда уже повелевал армиями демонов и готовился к войне с Небесами. А его будущий убийца был обычным человеческим ребенком.

Но также Чоу знал, что как бы они ни пытались, судьбу специально не обмануть. Притчи и легенды всех людей и богов не зря рассказывают, что бывает с глупцами, которые пытаются. Пусть даже целое демоническое войско придет за младенцем. На них упадет скала, под ними обрушится мост, ребенка подменят. Что угодно.

И даже если все будут уверены, что малыш мертв, он все равно уплывет в корзине по реке и будет спасенный расти в каком-то другом месте у приемных родителей. И неожиданно возникнет на поле боя в нужный момент.

– Позволь попытаться, Владыка, – умолял в тот день генерал Джу Лэй, - я пойду один, чтобы никто больше не пострадал. Не можем же мы просто сидеть сложа руки и ждать вашей смерти?

– Мы не будем сидеть, – улыбнулся Лю Мэйлун, – у нас полно дел. Вот-вот начнется грандиозная война с Небесами. Где ты собрался там сидеть, на облаке?

Чоу и генерал Джу напряженно молчали. И Владыка демонов тогда заговорил с ними мягко и ласково.

– Эта точка судьбы существует где-то там, но мы с вами сейчас здесь. Столько лет вы со мной шли к цели, и она вот-вот осуществится. Пусть мой брат ответит за все, пусть все на небесах узнают правду, пусть отмоется доброе имя нашего генерала Джу. И если после этого мне суждено умереть, то пусть так и будет.

Джу Лэй сжал кулаки, а Чоу смотрел на Повелителя широко распахнутыми глазами, как беззащитный ребенок.

– А если у меня есть шанс спастись, - добавил Лю Мэйлун, – мы все для этого сделаем. Когда я закончу с братом.

Они не знали точно, когда сбудется пророчество, и что за битва должна произойти при этом. Была только одна примета. В том видении у Лю Мейлуна в его черных волосах отчётливо сияла белизной широкая седая прядь.

И вот с недавних пор то одна, то две волосинки начали появляться с той стороны, где шут видел прядь.

Чоу понимал, что он не спасет Лю Мейлуна, если будет каждый раз их выдергивать, но это его хоть немного успокаивало.

Шут вынырнул из своих размышлений, когда волосы Повелителя были окончательно распутаны и расчесаны. Он вернул на его голову венок Миры из Ликорисов – пусть продолжает отдавать свою драгоценную Силу.

– Луньшу, я видел ее, – вдруг сказал Лю Мейлун, поднимаясь.

Шут невольно вздрогнул. Генерал Джу Лэй посмотрел настороженно из своего угла.

Лю Мейлун прошел к столу, где Бог Чая неспешно ополаскивал чайные листья, сливая лишнюю воду на чабань. По комнате разносился сладковатый чайный аромат.

– В одном из видений были воспоминания о Луньшу, – пояснил Лю Мейлун.

Ну конечно. Шут выдохнул.

– Гора знала, как вывести вас из себя, господин, – сказал он, присаживаясь за стол, – я тоже видел и ее, и смерть моих родителей там сегодня.

– Я понимаю, – кивнул Лю Мейлун, – но было кое-что странное.

Джу Лэй присел к ним, и Бог Чая приступил к разливанию ароматного напитка.

– Это были воспоминания, как и положено, но потом вмешалась наша птичка, и все пошло по-другому. Луньшу говорила с ней и даже хлестнула ее кнутом.

– Ох, тот кнут… – почти ностальгически улыбнулся шут, невольно касаясь шрама на лице.

Чоу сделал глоток. Чай был такой бесподобный, что даже отвлек его ненадолго от неприятного разговора.

– И самое странное… – Лю Мейлун ненадолго замолчал и задумчиво провел пальцами по своей шее, – когда видение закончилось, у девы Мира остался едва заметный шрам.

Генерал Джу нахмурился. Чоу не донес до своего рта новую порцию чая, его рука замерла. Остался шрам? Это очень и очень странно.

– Не может же быть, что… – он начал говорить, но замолчал.

Чоу просто не мог произнести вслух предположение, что она может быть жива.

Лю Мейлун тоже молчал.

Тишину неожиданно нарушил Бог Чая.

– Тревоги и печали будут всегда, – тихо и с легкой улыбкой проговорил он, – а момент, когда вы пьете этот бесподобный чай, происходит только сейчас. Эти чайные листья лишь один раз выросли для вас, они наполнены силой редчайшего звездопада, который не повторится и через десять тысяч лет.

Лицо Лю Мейлуна чуть просветлело.

– Всем бы твою мудрость, достопочтенный Лунь Чао. Я и правда совсем забыл про вкус.

Чоу посмотрел на свою пиалу. От нее шел завлекательный дымок. Шут решил, что поищет в море знаний все сведения о играх на горе Кайласи. Как могло получиться, что остался шрам? И если что-то еще известно об Ядовитой Звезде Луньшу, он найдет и это. Но ведь они уничтожили ее душу проклятьем, разве могла она вернуться? Он разберется со всем.

Но сейчас время пить чай. Он прикрыл глаза и поднес пиалу к губам. Над их столом разлилась аура умиротворения.

Утро Мира тоже провела с родными. Было радостно и больно - брать их за руки, обнимать, говорить и ловить их встревоженные взгляды. И понимать, что эта встреча - лишь мимолетный подарок судьбы и больше они, возможно, никогда не увидятся.

Было и ещё одно щемящее чувство, которое касалось в основном Соварога и Великой Матери. Это они помогают Мао Шаояну? И при этом отдали её Лю Мейлуну? Они ведь понимали, что тогда она точно смертница? Те люди в масках, что напали на нее в башне - чьи они?

Пока боги собирались на оглашение испытания для Лю Мейлуна, Соловейка позвала её качаться вместе на увитых плющом качелях.

Не то чтобы Мира была настроена на отдых и веселье. Она напряженно смотрела по сторонам. И постоянно ловила на себе любопытные и иногда недоброжелательные взгляды.

Виляя бедрами мимо прошла соблазнительная Богиня-кошка. Ей Мира явно не нравилась. Афина тоже глянула на нее, как на врага – видимо, больше не считала «бедняжкой».

Зато Ниннурт, сын Энлила, даже не взглянул на нее. Он был мрачен и подавлен. Ещё бы, если братья и сородичи узнают о его временном недуге, это будет тот ещё позор. Хоть Лю Мейлун и говорил, что защитил Миру из своих интересов, она с неожиданным теплом вспоминала этот вчерашний момент и… как надевала на него венок. Он тогда показался ей другим. В то мгновение она не чувствовала ни тьмы, ни злобы.

– Ты с ним целовалась? – неожиданный вопрос Соловейки вывел Миру из задумчивости.

Она хотела ответить: «Нет, конечно!» Но… Был тот сон, где Мира перпутала его со Святом. И было видение, где он забирал её жизнь. Технически это были поцелуи, что бы за ними не стояло.

Мира могла не отвечать. Но она играла счастливую невесту. И для своих тоже.

– Да, – с легкой улыбкой ответила она.

Глаза Соловейки расширились.

– Он же демон, – прошептала она.

И тут же мечтательно добавила.

– Но он такой красивый… Мне нравится такой разрез глаз.

Лю Мейлун совсем не похож на наших парней.

И эта туда же. Мира надеялась, что разговор перетечет в другое русло, но Соловейку снедало любопытство.

– И как это было, расскажешь мне? Романтично?

Да уж. Очень…Как вообще можно применить это слово к Лю Мейлуну?

Соловейка потрясла старшую подругу за руку, требуя ответа.

Мира понимала её любопытство. Сирин и Алконост строго блюли чистоту своих подопечных. Даже разговоры на любовные темы велись втихаря и шепотом. Вчера с наступлением сумерок наставницы всех своих птичек загнали в шатёр, и сплетенные венки они могли подарить разве что друг другу.

Только Веснянке удалось ускользнуть. Она вернулась под утро очень загадочная и делала вид, что была на свидании. Но Мира знала, кого она ждала и так и не дождалась. Она видела тот растоптанный венок, что не принял Повелитель.

Что же такое наплести про первый поцелуй? Наверняка, она ещё всем потом расскажет.

Соловейка ерзала на качелях, требовательно глядя на Миру. Вдруг она ещё сильнее понизила голос, придвинулась к Мире и очень заговорщики спросила: