– Прости меня за это. В видении мне казалось, что в Бездне меня преследуют искушения, я не понял сразу, что это ты.

На самом деле он каждое мгновение знал, что это Хун Хуа. Никого другого он не стал бы целовать в ответ.

Она горько усмехнулась. Ей, наверное, было очень больно, но так было лучше. Лю Цзин умрет послезавтра, пусть он останется для нее просто первой юношеской безответной любовью. Это гораздо лучше, чем вечные сожаления о том, что она могла бы быть счастлива с возлюбленным, которого потеряла.

– Что же, прощайте, Учитель Лю, – сдержанно проговорила она и, не оглядываясь, вышла из хранилища.

Давя желание окликнуть ее, сжать сильно в объятиях на прощание, покрыть все ее лицо поцелуями, Лю Цзин просто смотрел ей вслед. И каждый ее шаг по направлению к двери он ощущал будто тяжелым молотом кто-то забивает гвозди в его сердце.

***

Прим. автора: Дорогие читатели, буду благодарна вам за комментарии, пожелания и обратную связь

Мира вышла из хранилища, гордо удалилась на достаточное расстояние и только потом разрыдалась. Как бы она не относилась к Лю Мейлуну на самом деле, сейчас ее горячее человеческое сердце Хун Хуа было вдребезги разбито Лю Цзинем.

Мало того, что завтра он умрет, так он еще и не любил ее.

Через свою служанку она получила вечером письмо от Чоу. Зашифровав под сказку, он рассказал ей, что должно случиться. Точнее, что случилось в прошлый раз и, видимо, повторится в этот.

Лю Цзин, чтобы спасти свой клан от побоища, вызвал Лю Мейлуна на поединок, ни на что не надеясь. И, разумеется, умер от смертельной раны. Лю Мейлун получил свои пятьсот демонов, но почему-то был ими крайне разочарован.

Хун Хуа за день до его смерти вернулась в свой клан. Позже она достигнет высот в самосовершенствовании и будет жить свою долгую счастливую жизнь, занимая одно из главенствующих положений в клане Крыльев Пламени.

Про Вэйвэя ни слова. Она не спросила у Чоу при встрече, и теперь ей негде было узнать, что с ним станет. Она очень надеялась, что дядя хорошо его спрячет. Иначе, когда Лю Мейлун снова станет собой, она никогда не простит ему смерть этого ребенка. И были ли другие дети, которых он поглотил, чтобы вылечиться от безумия? Она никак не могла сопоставить Лю Цзина и Лю Мейлуна. Как этот мягкий, добрый, невероятный Мастер может быть тем злым ядовитым демоном, которого она знала? Почему он почти никак не проявил свою истинную натуру, кроме того случая с убийством демонов?

А может… все дело в отсутствии воспоминаний о Бездне и всей той жестокости, что он пережил? И если бы он рос богом, то его натура действительно была бы такой, как сейчас? А значит, и в душе у него до сих пор есть эта божественная часть? Или просто им так сильно управлял Лю Цзин?

Мира вытерла слезы и зашла к себе. Там порхала счастливая Мэймэй в облике служанки, собирая вещи.

– Госпожа, наконец-то! Наконец-то мы возвращаемся в наши покои! – чирикала она. – Тошнит уже от местного аскетизма. Ваш батюшка мог бы и пораньше забрать вас…

Мира больше всего на свете хотела остаться с Лю Цзинем до конца. Но это нарушит ход истории Хун Хуа, она не имела права рисковать ее телом и долгой счастливой жизнью. Да и боги могут догадаться, что она помнит себя.

– … ах только как мне снова увидеть того силача, – продолжала лепетать ее служанка, – невероятно, как он силен, красив, артистичен. Мне так хотелось подойти к нему и заговорить, но порядочной девушке не пристало так вести себя.

Мира усмехнулась. Она так и думала, что Няннян и здесь будет в своем репертуаре и распознает генерала Джу. Но и им уже не видать здесь совместного счастья.

Вскоре Миру усадили в палантин, где она мрачно прижалась к стене и закрыла глаза – не было настроения даже любоваться земными пейзажами. Отряд клана Крыльев Пламени стремился скорее покинуть гору Фэньюнь – никто не желал встречи с Повелителем Демоном.

Она, похоже, не могла никак вмешаться. Вся надежда на то, что Лю Мейлун вспомнит себя и придумает, как ему не погибнуть. Но вот Лю Цзин, ее Лю Цзин, умрет в любом случае.

Боль Миры при мыслях об этом была такой сильной, что она не верила, что станет свободной от этого через день, когда они вознесутся обратно. Надо просто потерпеть. Подождать немного. Девушка коснулась ладонью груди, пытаясь присмирить, приласкать эти разрывающие ее чувства.

Нет.

Она не могла терпеть.

***

Днем Лю Цзин завершил все свои дела.

Он сорвал с дерева в роще пятисот демонов сливу и отдал ее и малыша Вэйвэя надежному ученику с поручениями. Мальчик вел себя очень настороженно. Прощаясь с ним навсегда, Лю Цзин взял его за руки:

– Ты ведь не хочешь попасть на съедение к демону Лю Мейлуну?

Вэйвэй отрицательно покачал головой.

– Тогда ты должен быть сильным и смелым. Когда тебе будет страшно и одиноко, ты должен медитировать, как твоя мама и я учили тебя, хорошо?

В последний раз обняв племянника, Лю Цзин с тяжелым сердцем ушел, а ученик увез Вэйвэя.

Вечером глава клава Фэньюнь собрал в благоухающей сливовой роще пять лучших учеников, включая тихую и поникшую Сунь Яо. Он дал подробные указания, как следует управлять кланом в случае его гибели. Уходя, он попрощался с рощей, которую любил, словно она была живым существом. И это была отчасти правда.

Осталась только последняя медитация перед рассветом. И ему не терпелось узнать, что он увидит на этот раз.

И снова он стал тем демоническим юношей и продолжил творить кровавые бесчинства. А потом и вовсе случилось невероятное – он захватил само Небесное Царство. Лю Цзин был искренне возмущен таким положением дел, но продолжал смотреть. И увидел, как ему в дар преподнесли прекрасную богиню из другой страны, у нее были такие светлые волосы и глаза, какие он видел только на картинках в легендах про Славию. Невольно он залюбовался ее чужеземной красотой.

Девушка казалась Лю Цзиню смутно знакомой, но он не мог понять откуда.

Дальше он поднимался на гору Кайласи, где живут боги. Ему очень хотелось смотреть дальше, но за час до рассвета к нему пришли ученики – одеть и проводить его на поединок – и Лю Цзин открыл глаза, так и не поняв смысла всех этих видений. Остался неприятный осадок, будто он так и не разгадал что-то очень важное. Но последние часы жизни он не собирался тратить на сожаления.

Лю Цзин не спеша съел свой последний аскетичный завтрак, заботливо приготовленный Сунь Яо, и отправился к роще, за которую ему предстояло биться. Лю Мейлун еще не прибыл, и Лю Цзин с легкой улыбкой смотрел на восходящее солнце в обрамлении пушистых облачков. Он думал о Хун Хуа.

***

Мира бежала через траву и кусты вверх в гору. Она задыхалась, так как пыталась выжать из физических возможностей Хун Хуа абсолютно все.

Глупое солнце вот вот взойдет, она может не успеть.

С помощью заклинания иллюзий она ускользнула от своего сопровождения и теперь бежала к Лю Цзиню.

Она не знала, зачем она совершает этот безрассудный поступок, и что она сделает, как прибежит. Имеет ли она вообще право так поступать, учитывая все обстоятельства? Но ей хотелось хотя бы быть с ним в его последние минуты жизни, скрасить его боль и одиночество в этот момент. Это было глупое поведение в духе Хун Хуа, боги едва ли заподозрят ее в чем-то.

И почему эта девчонка Хун Хуа до сих пор не выучила ни одно заклинание ускорения? Тело ее было на пределе, ханьфу перепачкалось, прическа растрепалась, ноги были сбиты и исцарапаны, но она бежала, поглядывая с отчаяньем на поднимающийся диск солнца.

Когда богиня наконец-то одолела гору и добежала до рощи, противники уже стояли друг напротив друга.

Мира пробилась через толпу мрачных и торжественных учеников и встала в первый ряд. Остальные на нее глядели с искренним удивлением, но она едва ли сейчас могла об этом думать.