Самодовольную улыбку на лице мальчишки ничем было не поколебать.

– Вы обманываете, Владыка. Вы рады, что я такой.

Лю Мейлун вздохнул – все вокруг совсем потеряли страх. Но какая уже разница. Сколько в действительности осталось ему жить? Нити вероятностей его судьбы пока что вели к скорой смерти. Может статься, что и этого наглого мальчишку он видит последний раз.

– Ох, Вэйвэй, – укоризненно произнес он, – ты вырос таким бестолковым. Надо было закопать тебя тогда под деревом.

А потом Лю Мейлун сделал то, что никогда не сделал бы, не будь той жизни, где он был Лю Цзином. Он шагнул и обнял Вэйвэя. Чоу поднял брови – когда это вообще Повелитель Демонов был склонен к объятиям?

– Ты что, рыдаешь? – растерянно произнес Лю Мейлун, заметив как вздрагивает спина Вэйвэя. – А ну перестань портить золото на императорском одеянии, оно тускнеет от слез!

Чоу демонстративно закатил глаза, услышав слова Повелителя.

– Вы прощаетесь навсегда? – всхлипнул Вэйвэй.

– Не говори ерунды, – и Лю Мейлун неловко и неумело похлопал мальчишку по спине.

Мао Шаоян уже однажды забрал жизнь Лю Мейлуна. Забрал его у всех, кто его любил. Сейчас это не должно повториться.

Мира разглядывала свое новое отражение в круглом желтом зеркале. Для самой непопулярной наложницы она вообще-то была довольно симпатична. Большие карие глаза, обрамленные длинными ресницами, выглядели чистыми и наивными на бледном лице. Густые темные волосы, пухлые розовые губы. Почему же Император не обратил на нее внимания?

Человеческое тело казалось Мире слабым и не очень удобным по сравнению с ее настоящим. Быть Хун Хуа было проще – все же она была тренированная заклинательница. Но это дело привычки - коро она начнет воспринимать своим и это тело.

Воспоминания бывшей хозяйки тела приходили к Мире постепенно. Как и ожидалось, радости в них было мало.

В начале правления нынешний земной Император был слаб здоровьем. Знатные семьи боялись отдавать своих дочерей ему в жены, хоть это и было почётно. Ведь если Император скончается от болезни, его наложниц похоронят вместе с ним, либо навсегда оставят в роскошной гробнице, чтобы они там прислуживали, возносили молитвы и проводили ритуалы.

Ань Ли - так звали эту девушку - была законной дочерью своего отца, генерала Ань, и у нее могла быть славная судьба. Но ее мать умерла, когда девочке было совсем мало лет, а отец взял в жены одну из своих наложниц. Новая жена генерала Ань не очень-то любила его покойную супругу, а к ее ребенку и вовсе относилась хуже, чем к дворовым животным.

Так Ань Ли стала нелюбимой дочерью. Мачеха, а вслед за ней и сестры, оскорбляли девушку, унижали ее, били, не давали достаточно еды, заставляли тяжело работать по дому, запирали в темных холодных комнатах. Генерал Ань пропадал в военных походах месяцами, целиком возложив воспитание своей старшей дочери на плечи новой супруги.

Объедки, плохое образование и обращение хуже чем с самой младшей служанкой. Такова была жизнь Ань Ли дома. Кроме того, иначе как уродиной в доме отца ее и не называли, и девушка отчаянно стыдилась своего тела, лица, волос, походки - словом, всего, что в ней высмеивали мачеха и сестры. И когда девушек из знатных семей отбирали для гарема Императора, мачеха поспешила избавиться от неугодной девчонки, все время напоминавшей ей о том, что она не первая супруга Ань.

В день расставания жена отца прошипела девушке: “Только попробуй опозорить нашу семью! Фавориткой Императора такой уродине как ты, разумеется, никогда не стать, так что просто почаще молчи, чтобы никто не узнал, что ты еще и глупая”. Отец же был в очередном военном походе, и через несколько месяцев, когда Ань Ли была уже во дворце, она получила от него простой бумажный веер со скупыми официальными поздравлениями.

С такими родительскими наставлениями девушка боялась даже глаза поднять на Императора. За его внимание боролись все красавицы гарема, конечно же он едва скользнул взглядом по Ань Ли и тут же забыл ее. Зато другие наложницы сразу же сделали Ань Ли объектом насмешек и издевательств. Так что роскошный императорский дворец для нее практически ничем не отличался от дома ее отца. Разве что физической работы почти не было.

Мира вздохнула. Неудивительно, что эта девушка с радостью согласилась предоставить свое тело на время богине. За это Лю Мейлун пообещал исполнить одно из желаний наложницы, когда все закончится.

Богиня погладила себя по волосам.

– Ты красивая, Ань Ли, они все тебе врали.

Душа наложницы была внутри нее и всё слышала, в груди приятным теплом отозвалась ее благодарность за добрые слова. Мира очень постарается, чтобы после ее ухода наложнице Ань жилось легче.

Жаль только, положение Ань Ли в гареме такое низкое, что непонятно, как Мире проверять подозреваемых из самых высших чинов. Нужно было слушать и наблюдать, кто как влияет на политику, искать зацепки. Лю Мейлун рассказал ей также косвенные признаки, по которым можно случайно обнаружить подселение души. Во-первых, запах горечавки. Они и сами должны были ее использовать, чтобы поддерживать заклинание без магического вмешательства.

Другой, довольно сложный, под действием сыворотки правды женщина может обмолвиться и заговорить о себе в мужском лице, если в ней душа мужчины.

Узнав все это, Мира поняла, почему в день их знакомства Владыка Демонов нюхал ее волосы и жёг благовоние с зельем правды. Даже ее он подозревал в том, что она Мао Шаоян.

Способы были ненадёжные. А главное – для Миры сейчас недоступные. Никто из тех, кто мог бы претендовать на звание подозреваемого, понятия не имел о существовании маленькой забитой наложницы Ань Ли.

Одна надежда – Мира просто тихо здесь отсидится, а Лю Мейлун составит коротенький список и просто позовет ее проверить всех.

– Эй, Ли Си! – без стука в небольшие скромные покои Ань Ли зашла другая наложница, одетая побогаче и более откровенно.

Ли Си? Мире пришли воспоминания, что так называли Ань Ли другие наложницы. “Ли Си” означало “пустота”. И девушка никогда не спорила, она и сама считала себя пустым местом.

– Да, госпожа, – Мира неохотно изобразила робкий и почтительный поклон.

Пришедшая девушка не была сильно важной персоной. Мира извлекла из памяти её имя – наложница Сюй. Их с Ань Ли отличие было только в том, что с этой наложницей Император все же провел несколько ночей.

– Сидишь тут без дела, Ли Си! – недовольно проговорила наложница Сюй. – А мне сказали идти прислуживать Его Величеству на чайную церемонию. Там будет тридцать наложниц, что мне толку там стоять! Император меня даже не заметит. Не хочу стоять два часа, лучше поиграю в маджонг, давай ты пойдешь вместо меня?

Едва ли это было просьбой, больше похоже на приказ. Но Мира была рада, что она так скоро увидит Императора людей.

Девушки вышли в длинный коридор.

– Этот евнух, Фэн Ши, – сказала наложница Сюй, – он сейчас собирает девушек и проверяет их внешний вид. Надеюсь, он возьмет такую замарашку, как ты.

Слова наложницы Миру не тронули. Коридор был частично открытый, так что Мира повернула голову и залюбовалась великолепием дворца и сада. Не так роскошно, как небесные дворцы, но все же довольно эффектно.

Внезапно Мира почувствовала боль и растерянно потерла голову. В следующее мгновение она поняла, что наложница дала ей увесистый подзатыльник.

– Куда смотришь, когда я с тобой разговариваю? – холодно спросила она.

Мира задумалась на мгновение – вести себя безропотно как Ань Ли и не высовываться? Или ответить? Не успела она решить, как в коридоре возникла темная фигура.

Наложница Сюй испуганно поклонилась.

– Приветствую, господин Фэн!

И Мира поспешно повторила её жест, едва успев разглядеть мужчину.

– Наложница Сюй, – голос над их головами прозвучал тяжело и холодно, – избиение других наложниц — это порча имущества Императора.