Соловейка склонила голову, вспоминая текст и иллюстрации.

– Но я помню, там было записано, что два брата собирались к краю Бездны – в пещеры, где жили демоны. А дальше… А дальше и правда ничего не упоминалось о Совароге до самого возвращения Яровита с горькой победой – без жены, сыновей и без половины воинства.

Вэйвэй задумчиво посмотрел на девушку.

– Значит Соварог должен был пойти. И не пошел. Почему?

Неприятный холодок пробежал по телу Соловейки. Нет, это нельзя считать доказательством. Может, он остался защищать Ирию от внезапного нападения. Она не будет делать поспешных выводов.

Девушка глянула в ставшее холодным лицо Вэйвэя. Ей было больно, что он подозревает ее Верховного Бога. И Соловейка вдруг придвинулась к нему поближе, взяла его руки в свои, заглянула в эти отстраненные глаза.

– Пожалуйста, – попросила она, – давай ты вместе со мной будешь верить в хорошее. В честь, братство и любовь. Давай ты тоже будешь вместе со мной искать доказательства невиновности, а не преступления. И только если мы четко увидим обратное, тогда…

Она не договорила, глаза вновь наполнились слезами. И Вэйвэй притянул ее к себе и заключил в объятиях.

Сердце юноши забилось быстрее. Эта рыжеватая девушка с двумя косичками выглядела такой хрупкой и доверчивой. Вэйвэй почувствовал незнакомое желание ее защищать. В первый раз за все время он засомневался – а правильно ли он делает, что обманывает ее по приказу Повелителя.

– Тебе так приятно внимание Императора? – холодно поинтересовался Лю Мейлун у Миры.

– И что же? – пожала плечами девушка. – Он мой супруг, не так ли?

Утром наложница Ань Ли получила ценные подарки, а днем Сын Неба собственнолично нашел ее в саду. И в этот раз вместо чинных бесед он на глазах у всех слуг порывисто заключил девушку в объятиях и зашептал на ухо:

– Пять дней осталось до нашей совместной ночи, Ань Ли. Мы так ждем ее. И после этого мы прикажем составить новый регламент с расписанием наложниц, в нем будешь в основном ты.

Счастье-то какое. Мира надеялась только на то, что к этому времени она уже покинет тело, и принимать все эти немыслимые блага будет уже Ань Ли.

Руки Сына Неба скользнули по ее талии, пальцы впились в ткань, он прижал ее к себе еще крепче. А Мира через его плечо увидела евнуха Фэн Ши. Он как раз пришел дать новые распоряжения личным слугами Императора.

Его лицо ничего особенного не выражало, но Мира почувствовала, что он злится. Почему? Он сам сделал ее наложницей Императора, а теперь его что-то опять не устраивает? И, подчиняясь какому-то внезапному порыву, Мира ласково обняла Императора в ответ. Нельзя же вот так стоять столбом, это подозрительно.

В Императоре она сейчас ощущала в основном страсть. Причем в ней не было, похоже, ни капли нежности. Ей невольно вспомнилось, как много душевного тепла чувствовал евнух Фэн, когда нес ее на руках. А Сын Неба просто хотел получить желаемое, и злился, что пока не может этого сделать.

Как девушке ей не очень нравилось такое отношение к себе. Но Мира ведь богиня, в ней изначально заложена любовь и принятие ко всем людям.

Она ласково отстранилась и заглянула в глаза Императора. Он замер, будто загляделся на нее. Его энергия тоже переменилась, стала более мягкой.

– Эта наложница также ждет встречи с Вашим Величеством, – тепло произнесла она, делясь с этим человеком своей божественной любовью. Пусть сейчас она и была всего лишь Ань Ли.

Император ушел очень довольный, слуги съели Миру глазами после таких откровенных объятий, а Фэн Ши теперь и вовсе сверлил ее тяжелым как гора Тайшань взглядом.

– Евнух Ши, у вас столько важных дел, – холодно улыбнулась Мира, – не стоит тратить время на такую ничтожную наложницу, как я.

Мира попыталась уйти, но он с легкостью перегородил ей дорогу.

– Ничтожная наложница? – он ядовито ухмыльнулся. – Ты теперь самая популярная наложница в гареме. А после сегодняшней сцены тебя наверняка попытаются убить или изуродовать в самое ближайшее время. Семьдесят шесть красавиц точно не захотят жить в твоей тени. Все еще собираешься покорять их своей любовью? Как Императора сегодня?

Говоря последнее предложение он прищурился. Мира хотела бы коснуться его, чтобы понять, что он чувствует. Боится, что она сорвет его миссию? Переживает за ее жизнь? Или… Она потянула уже было руку, но не решилась – как он воспримет ее прикосновение?

– Проверяй все, что приносят слуги, – проговорил он уже спокойно, – ешь только то, что при тебе попробовали другие. Я усилю охрану у твоего дворца.

Немного подумав, он сделал шаг к ней и угрожающе произнес:

– И только попробуй умри.

Мира нервно сглотнула от его зловещего вида.

– Еще кое-что, – добавил он, – Чоу проследил за Нин Жи. Она передала заказ через кухонную работницу, та связалась с третьей посредницей. И это оказалась служанка Драгоценной супруги.

Так значит это все же она распространяет духи. Хоть и яро отрицала это. Но таинственным парфюмером Сивеем она быть точно не может – вся ее жизнь на виду, всё время расписано.

– Она под подозрением, – кивнула Мира, – но хотелось бы все же глянуть, кто создал моду на запах горечавки. Позвольте, я сама послежу за ней, раз через зеркала это делать опасно?

Лю Мейлун задумался. Потом кивнул, отстегнул что-то от пояса и незаметно от стоящих в отдалении Мириных служанок вложил прохладный камень в ее руку.

За короткое прикосновение Мира почувствовала, что он волнуется за нее и не хочет подвергать опасности. Что было понятно, она была нужна для его миссии.

Мира посмотрела на бело-розовый нефритовый диск с рисунком дракона и красной кисточкой в своей руке.

– Это моя печать. Если Драгоценная супруга тебя заподозрит или еще кто-то попытается тебя в обвинить в чем-то, говори, что выполняла мое тайное поручение. И показывай эту вещь.

Кивнув, Мира спрятала печать в рукав.

И, удивляясь, что теперь она каким-то образом работает дознавателем, девушка приступила к слежке.

Для начала она просто пришла к Драгоценной супруге. И под полным желчи взглядом заявила:

– Дорогая сестрица, я хочу быть твоей союзницей. Дай мне шанс наладить с тобой отношения.

Миру в сладкой, но оскорбительной форме выставили за дверь, но она успела коснуться Драгоценной наложницы во время демонстративных сестринских объятий, полных притворства и отвращения. Повезло, и помимо ненависти и зависти по отношению к Ань Ли мелькнуло еще что-то. Тот самый страх за кого-то, а теперь еще и острая тревога за себя. Эта девушка собиралась совершить какой-то рискованный шаг.

***

Лю Мейлун обыскал покои дяди Императора, но ничего не нашел, кроме идеального порядка и весьма скромного количества личных вещей. Он явно не был любителем роскоши и излишеств.

Поискав тайник, Владыка без особого труда обнаружил его в полу. Но там была только внушительная сумма денег. Странно, разве для этого у него не было специального охраняемого помещения?

Над кроватью висела большая картина – нарисованный тушью пион. Он будто был здесь главным элементом – так и притягивал к себе взгляд.

Повелитель вдруг вспомнил о букете пионов, который ему пожертвовал дворец в день поклонения. Но отогнал от себя эти мысли – у пиона в мире людей немало значений. К тому же, этот обычный, розовый, а ему подарили золотой. Как его золотое сияние. Поэтому он и подумал, что брат мог намеренно прислать цветы, думая, что Лю Мейлун никогда не догадается, что это от него.

Повелитель все стоял, замерев, перед картиной. Она здесь не просто для красоты. Даже его грубая телесная оболочка позволяла почувствовать энергию. Эту картину любили, с ней разговаривали, она была предметом культа.

Засмотревшись, Лю Мейлун немного задержался в комнате. И, к его удивлению и раздражению, на ступеньках послышались шаги.

Повелитель хотел было нырнуть в темный портал и исчезнуть, но с сожалением вспомнил, что он человек. А если это тело и способно хоть к какой-то магии, то она оставит после себя такой фон, что его сразу обнаружат. Так что он вздохнул и просто зашел за ширму.