Положение нового Императора было нестабильным, он, к тому же, был слаб здоровьем. И хоть и говорили, что Сын Неба любил дядю и прислушивался к нему, но запрет на женитьбу он так и не отменил. Ведь он понимал, что, возможно, из Рун Цзи получился бы более мудрый и уважаемый правитель, чем он сам.

План Жэнь был простой и расчетливый. Она предложила Рун Цзи свое тело в обмен на ходатайство Императору. Дядя, ссылаясь на полезность ее семьи и добродетели самой девы, легко мог повлиять на решение Императора по выбору наложниц.

Конечно, в этом случае она прощалась с девственностью, но Фан Жэнь уже изучила все способы это скрыть.

Дядя Императора не был коварным сластолюбцем, но он действительно давно был влюблен в Фан Жэнь. Он не смог устоять, и как ни больно было отдавать ее другому, он собирался подать злосчастное ходатайство племяннику, чтобы исполнить ее желание.

Но произошло то, чего расчетливая Жэнь не предусмотрела. Хоть она и пила специальную траву цзиньцзю, с ней случилась беременность. Конечно, она захотела избавиться от плода, который ломал все ее планы и сулил страшный позор.

Но Рун Цзи настоял на том, чтобы ребенок родился. Он официально устроил своей любовнице почетное паломничество в храм на восемь месяцев. Вместо этого она тайно жила в деревне с несколькими служанками. А после того, как Фан Жэнь оправилась после родов, а ребенок был передан в надежную семью, дядя Императора порекомендовал дочь семьи Фэн племяннику в наложницы, как и обещал.

Перед приемом в гарем ее осматривал врач, но он был доверенным человеком Рун Цзи, так что никто ничего не узнал. Жэнь стремительно завоевала внимание Сына Неба. Все шло по плану. Своего сына она хотела выкинуть из жизни, но ее материнский инстинкт оказался сильнее.

Да и Рун Цзи, который изначально был лишь средством к достижению цели, проявил к ней столько любви и заботы, пока она носила его ребенка.

Бессердечная Жэнь влюбилась.

Ей было невыгодно иметь этот тайный пласт своей жизни, но ничего поделать с собой она не могла. На ребенка нужны были деньги, но все доходы и расходы Драгоценной Наложницы и Почтенного Советника Рун Цзи были на виду. Так Фан Жэнь предложила превратить невинное хобби дяди Императора в заработок. Именно она создала таинственный образ Сивея и ввела моду на его духи.

Постепенно Лю Мейлун подобрался к главному вопросу, тщательно маскируя его среди остальных.

– Как получилось, что после всех изысканных цветов, вы взяли за основу духов горечавку? Откуда возник этот культ?

Они уже сидели в беседке за чаем, что принесли безмолвные слуги. Фэн Ши не держал лезвие у горла наложницы Жэнь, кинжал просто лежал перед ним на столе. Но никто из присутствующих не сомневался, что и доли секунды не потребуется, чтобы он оборвал жизнь Драгоценной супруги, если кто-то поведет себя неразумно. Рун Цзи при всей своей искусности здраво оценивал, у кого из них двоих лучше реакция. Жизнью своей возлюбленной он рисковать не мог.

Наложница Жэнь невозмутимо пила чай. Услышав про горечавку, она на секунду задумалась, но тут же ответила:

– Можно сказать, это была идея Добродетельной супруги. Она заметила, что Император любит благовонья с горечавкой и спросила меня, можно ли достать где-то такие духи.

Чем больше Мира слушала этих двоих, тем больше сомневалась, что кто-то из них Мао Шаоян.

– Нам пора во дворец, – кинул Лю Мейлун Мире, – еще успеем поспать сегодня, если поспешим.

Тело Ань Ли после второй бессонной ночи и правда невероятно ослабло.

– Что ты намерен сделать с нами и нашим сыном? – глухо спросила наложница Жэнь.

– Сейчас узнаем, – чуть улыбнулся Лю Мейлун, – я хочу, чтобы наложница Ань выбрала вашу судьбу. Она вылечила вашего ребенка, а в ответ вы пытались ее убить.

Челюсти Драгоценной Супруги напряженно сжались. Сивей опустил глаза. Он не ждал ничего хорошего в ответ на свое коварство.

– Вам решать их судьбу, Талантливая супруга Ань. Чего вы хотите? – с улыбкой спросил у Миры Лю Мейлун.

Какого ответа он ждет? Неужели он настолько плохо ее знает?

– Я хочу, чтобы ребенок, которого я исцелила, вырос в любви и заботе. Ведь однажды он может стать Императором, у него должно быть счастливое детство. Я хочу, чтобы все мы забыли эту ночь, будто ее не было, и жили дальше.

Сивей медленно поднял на нее полный недоверия взгляд. Драгоценная наложница и вовсе потеряла на миг свою невозмутимость и уставилась на нее с недоумением и даже почти с возмущением – в ее картине мира не существовала возможности такого разрешения событий.

Евнух Фэн Ши тихо рассмеялся.

– Будь по вашему, – весело ответил он, явно забавляясь ее ответом.

Он повернулся к Фан Жэнь.

– Если с Ань Ли случится что-то в Императорском городе, за это будешь отвечать ты.

Драгоценная наложница напряженно произнесла:

– У Талантливой Ань полно завистниц. Если с ней что-то случится, это вовсе не обязательно буду я.

– А отвечать все равно будешь ты, – пожал плечами Фэн Ши, – так что в твоих интересах позаботиться о сохранности Ань Ли.

Помедлив, Драгоценная супруга решительно кивнула и посмотрела на Миру.

– Я… благодарна тебе, – второй раз за день произнесла она, только на этот раз грустно и безысходно, – будет не просто, но я постараюсь уберечь тебя от козней при дворе. Единственное… остерегайся своих подруг. Тех, кому больше всех доверяешь. Против них я буду бессильна, потому что ты сама дашь им в руки все карты.

Мира зашла к ребенку напоследок. Он выглядел еще лучше и даже слегка улыбался во сне. Видимо, богиня Няннян одарила его сладкими снами.

– Это я нанял новую служанку, которая принесла болезнь, – вдруг сказал Рун Цзи, обращаясь к Мире, – эпидемия была только в зачатке, и я не приказал ее осмотреть. Моя беспечность чуть не стоила ему жизни. Сегодня он снова был в опасности после чудесного исцеления. Но вы спасли его и во второй раз. Благодарю вас, госпожа Ань. И хоть я и не достоин вашего прощения…

Неожиданно второй по значимости человек в Империи Дракона склонился перед Мирой и решительно опустился на колени, оказавшись у ее ног.

Глядя на него, гордая и бессердечная Драгоценная супруга, преодолевая себя, сделала то же самое.

Мира посмотрела на них растерянно. Ладно Рун Цзи, но от Фан Жэнь она точно не ждала извинений.

– Я прощаю вас, – просто ответила она и пошла к двери.

Лю Мейлун внимательно наблюдал за этой сценой, стоя в стороне. Эта птичка снова смогла его удивить. Она могла выбрать любое наказание за свой пережитый страх и унижение, пусть даже небольшое, но она снова поступила в своем духе.

– Подожди, – тихо сказал он, – мы далеко от дворца, используй “Взгляд Истины”, чтобы мы окончательно убедились насчет этих двоих. К утру магический след рассеется.

Мира обернулась и мысленно отправила заклинание в сторону стоявшей на коленях пары. Бог Ману, когда заключал ее в тело Ань Ли, оставил ей “Взгляд Истины” на прежнем уровне. Так что она сразу увидела, что перед ней просто люди. Дар заставил ее почувствовать их суть – несчастные, потерянные, измученные страхом, запутавшиеся в лжи, изъеденные амбициями. И только искорка любви друг к другу и к их ребенку хоть немного освещала их жизни.

– Они люди, – сказала Мира.

И, выйдя за дверь “Сада тихих слов” всхлипнула. Слезы двумя тонкими струйками потекли из глаз.

– Почему ты плачешь? – удивился Лю Мейлун.

– Я… – Мира подыскивала слова, чтобы объяснить свое чувство Повелителю Демонов, – я сопереживаю им.

Она ожидала насмешек и обвинений в неразумности. Но Лю Мейлун улыбнулся ей немного грустно и растерянно и притянул ее к себе, заключил в согревающих утешающих объятиях.

И так ласково и понимающе шепнул на ухо:

– Глупая птичка.

От объятий Лю Мейлуна у Миры захватило дух. От энергии, что девушка чувствовала от него, благодаря дару эмпатии, кружило голову.