Гравитация беспощадно исполняла роль палача.

Израненный корпус деформировался при ударе. Рвались переборки, шпангоуты, выгибали листы обшивки. Сеть внутренних взрывов пробежала от носа до кормы супердредноута, вырвав из него несколько частей.

По поверхности планеты, вздымая клубы пыли, превращенные в настоящее цунами, расходилась ударная волна. Она вырывала с корнем деревья, крушила хилые постройки, сравнивала с землей холмы.

Следом за ней, словно адская гончая, двигался огненный вал, выжигающий тысячи квадратных метров вокруг места крушения. Словно язва на теле планеты, пожарище распространялось, видимое из стратосферы, в которую нырнул мой истребитель, взяв курс на нашу наземную базу. За мной не следовал никто — они знали свою задачу — заблокировать орбиту. Если Крайт действительно связался со своим хозяином, то тот может нас сильно удивить, явившись сюда во главе армады. А не очень хочется, чтобы нас застали со спущенными штанами.

Потому я и просил Алани вызвать подкрепление. Пусть Блок напряжется — должно быть хоть что-то, что можно выдернуть к нам. Эх, жаль, что Модус и его эскадра стерегут Глубокое Ядро, рассылая разведчиков в поисках Бисса. Десятка «Рассекателей» с «Упокоителем» должно было бы хватить для подобного. Боже, как же не хватает нормального тылового обеспечения!

А меж тем, в катаклизме не наблюдалось только одного — корабля А’Шарад Хетта. Похоже ублюдку удалось под прикрытием катастрофы улизнуть. Сейчас он наверняка в расположении своих частей. Готовится к штурму наших позиций.

Ну, уж нет, сученыш. Здесь не будет второй Фелуции или Контруума.

Я летел на бреющем, наблюдая за тем, как сдетонировали двигатели супердредноута. Огромное термоядерное пламя расплескалось во все стороны; звуковая и ударная волны исказили рельеф, раскалывая скалы, испаряя реки и водоемы. Кое-где, судя по докладам Братишки, сидящего в гнезде за моей спиной, планета не переживет такого извращения.

Магма под поверхностью почвы начинает бурлить, как дерьмо в заднице Джорджа Буша-младшего при упоминании маленькой, но гордой страны под названием «Ирак».

— Сколько осталось, Братишка? — поинтересовался я.

Дроид засвистел, проводя кое-какие расчеты. Но вывод крайне неутешителен.

Через сорок два часа Руусан превратится в безжизненную пустошь, небеса которой будут заволочены вулканическим пеплом, предотвращающим попадание солнечного света на поверхность планеты.

Охрененно правильной дорогой идете, товарищ Доуган. За неделю — две планеты вбомбили в ядерную зиму.

— Шикарно, нечего сказать, — угрюмо произнес я, форсируя движки и направляя нос истребителя к поверхности. — Сообщи в командование наземной группы войск — я спускаюсь. Логан, веди своих парней за мной. Поохотимся за одной гнидой.

Дроид свистом подтвердил передачу приказа.

— Итак, все слышали приказ? — поинтересовалась Джайзен Суэл, возглавляющая эскадрилью одаренных. «Титаны» подтвердили получение приказа.

Когда до него дошла очередь, Оско коротким нажатием клавиши на комлинке отправил согласие.

— Разбиваемся на пары, расширяем сферы патрулирования. Проныры займутся тем же самым на другой половине планеты, — продолжила комэск. — И чтоб никаких осечек.

— Понято, — отозвался Джлок, бросая свою машину в пике.

— «Титан-3», — отозвался ведомый, на частоте их пары, — ты только глянь…

— Куда? — не сообразил забрак.

— На планету.

Компьютер бесперебойно демонстрировал сектора, которые должны патрулировать экипажи машин — КДП действовал как и всегда, без нареканий. Вот только зону охранения выбрали для второй пары «Титанов» отнюдь не близкую. Командир звена запустил форсаж двигателей и начал маневрирование. Ведомый двигался за ним как приклеенный. И только после этого, оказавшись за пределами маневрирующих товарищей по эскадрильи, бросил взгляд на планету.

То, что он увидел, казалось настоящим морем огня. Сотни пожаров полыхали на потрескавшейся, превратившейся в филиал Бездны земле. Казалось бы, прошло всего минут десять-пятнадцать после того как гигантский вражеский флагман врезался в планету, а уже началась катастрофа. Там, где когда-то текла широкая река, видимая даже с орбиты, протянулся длинный дымящийся шрам. На месте крушения не было больше ни супердредноута, ни местной флоры, еще минуту до столкновения цветущей без малейших признаков конца. Не осталось ничего, кроме огромной долины, усеянной горящими обломками оплавленного металла и разрушенного пейзажа. На самом краю этого адского пейзажа торчали почерневшие столбы — похожие на миниатюрные вулканы расселины, судя по всему — места разлома земной коры, откуда выливались потоки магмы, растекающиеся по зоне поражения.

Сколько погибло на этом корабле? Несколько сотен тысяч айлонцев.

Как одаренный, Оско ощущал их смерти так, словно лично знал каждого из погибших. На душе скребли гизки, однако сердце оставалось черствым.

Сколько бы айлонцев ни погибло сегодня, этого числа никогда не будет достаточным, чтобы окупить потери среди мирного населения Империи. Но случившееся было уже достаточно ценно само по себе. Чем больше их погибнет сейчас, тем меньше простых разумных погибнет позднее.

Оско видел то, что осталось от Фелуции. По командной сети наблюдал файлы, описывающие то, что осталось от миров Централии. Звездные системы, ничем не лучше и не хуже того, что осталось после Айлона.

Оставаясь джедаем, Оско не мог бы принять такого исхода. И никто из бывших джедаев не смог бы. Но сейчас они не джедаи — Имперские рыцари. Они не стремились угодить власти, ценой собственной жизни исправив кризис.

Погибнуть за Родину и правое дело — безусловно почетно. Но предпочтительнее заставить это сделать вражеского ублюдка.

Сердце сжимается от мысли о том, сколькими принципами, некогда непреклонными и догматичными, приходится поступаться сейчас. Возможно, однажды, в самом деле придется погибнуть, чтобы жили другие. Но, когда это будет того стоить.

Он посмотрел на атмосферу планеты. Пар, поднимающийся от русла реки, дым и копоть горящего остова — все это создавало непроницаемую завесу, разглядеть под которой что-то с высоты полета истребителя было совершенно невозможно.

Впрочем, бортовой компьютер с этим прекрасно справлялся, принимая телеметрию с мощных сканеров «Гипериона».

Что бы там не происходило на поверхности — на орбиту оно уже не подымется. По крайней мере — одним куском.

— Прибываем в точку назначения, — сообщила Энн, повернув голову в сторону Асоки. Тогрута сдержанно улыбнулась, сидя в противоперегрузочном кресле на мостике.

Низ живота побаливал, напоминая о тяжелой женской доле.

— Солнышко, ты в порядке? — оторвалась от пульта управления оружием вторая близняшка, Тэнн.

— Все хорошо, — улыбнулась Асока. — Вы, как женщины, меня понимаете. Пройдет.

Стоящий в конце отсека, Кем недовольно заворчал по поводу того, что негоже ученице его господина ставить себя наравне с простыми разумными, которые лишь чернь под ногами могущественных одаренных. Тогрута, повернувшись к нему, натянуто улыбнулась, обнажив зубки.

— Ты что-то сказал, Кем? — девушка невинно захлопала глазами. Дашейд, все также ворча себе что-то под нос, тяжело ступая, убрался прочь.

Кем много времени потратил, обучая ее и Оли. Но Асока не могла позволить ему переходить границы дозволенного. Несмотря ни на что, дашейд выполняет волю Императора, и на этом задании подчиняется ей.

И Асоке решать, с кем и в каком тоне вести беседу.

С сестрами ей комфортно вести себя без лишней шелухи, не выстраивая никаких стен. Как никак, а у них троих есть нечто общее. Ну, если точнее, то внутри каждой из них побывало кое-что общее. Кое-кто. Да короче! Кому нужны эти уточнения!? Хочет она с ними общаться по-дружески — будет общаться по-дружески. Кто не согласен — может пойти в задницу.

— Меня от него в дрожь бросает, — призналась Энн. — Он правда жрет своих врагов?