— Знаешь, я тут подумала, а почему бы тебе не примкнуть к Черной Страже? — ненавязчиво поинтересовалась Ралинай, наблюдая за реакцией девушки. Та, не сказать, чтобы удивилась, но и не отказалась в тот же момент. Значит, не все потеряно.

— Я же целитель, а не боевик, — с сомнением произнесла девушка.

— И что? — удивилась Ралинай. — Баррис Оффи тоже из лекарей, а мечом орудует неплохо. Темная Советница Ади Галлия — тоже. Леди Омас…

— Не напоминай мне о ней, — посерьезнела Уин. — Увижу — горло перегрызу. Из-за ее вмешательства мои дети родились раньше положенного. И что она сделала? Прилетела, подлечила, и не объясняя ничего — умчалась Сила знает куда. Даже не показала мне ни одной из тех техник, что применяла на Люке и Лее.

— Хорошо, не буду, — капитан прикусила язык. Вот зачем она это ляпнула? Не дай Сила, все пойдет под откос… Нет, решительно, после комы она расслабилась. Нужно взять себя в руки. — Если хочешь, то я сделаю запросы в Храм Калет на Тайтон, чтобы они прислали всю информацию по целительству, какая есть в Ордене Имперских Рыцарей?

— А ты можешь? — загорелась Обри, подавшись вперед. Затем, сообразив, что ляпнула глупость — как же, глава Черной Гвардии, да не в силах раздобыть что-то в зоне своей ответственности? — Я не хотела выказать сомнение в твоих возможностях, просто… Ты в самом деле дашь мне к ним доступ?

— Да, я ляпнула не подумав, ты ляпнула, — поджала губы капитан в притворном раскаянии. — Запросить-то их нет проблем, но… Видишь ли, доступ только для Стражников. Когда Император узнает, что я сделала иначе… В общем, меня больше никто не увидит.

— Казус… — пробормотала Обри.

— Я вообще не должна была этого говорить, но сама понимаешь, — старательно изображая сбивчивость, сказала Ралинай, — когда Омас вернется — неизвестно, и вернется ли вообще. А если Люку и Лее что-то угрожает…

— Я согласна, — резко произнесла Обри Уин, глядя девушке в глаза. — Я стану частью Черной Стражи — ради своих детей. Где поставить подпись кровью?

— Мэм, — командир 190-го штурмового корпуса маршал Хэллаген, старался не подавать вида, что ледяные ветра Джентавуи — последнего небесного тела в системе Бот — хоть как-то его донимают, несмотря на привычку то и дело скалывать наледь с визора, — напомните, пожалуйста, по какой причине мы находимся на этом богом забытом планетоиде? Здесь же все ясно как есть — на Джетавуи нет ничего, чтобы представляло интерес для наших войск.

И меньше всего о том, что любящие комфорт ботаны могут расположиться на мертвом заснеженном мире, говорила сама погода. При которой даже двигатели свупов или траки танков, ровно как и трансмиссия колесных БМП покрывались коркой льда, что делало технику Вечной Империи абсолютно неприемлемой для применения на этой планете. Оставалась надежда на то, что другим корпусам, осаждающим миры системы Бот, везет куда как больше чем бойцам из 190-го.

— Помнится, на Набу ты говорил примерно то же самое, — заметила Б’инк Утрила, кутаясь в меховую накидку с капюшоном, что уберегала летанку от обморожения. — И на Рувелне — тоже. А там, на минуточку, находились тренировочные базы наземных соединений ботанов.

— Мэм, — с небольшой дозой нетерпения ответил маршал. — Там немного другая ситуация была. Фразу «Здесь нет ничего интересного» я произнес уже после того как «Пересвет» сделал залп из «Упокоителя» по базе противника. А на Набу, если бы мы не полезли в эти лаборатории — многие из моих парней были бы живы сейчас. Хотите верьте, хотите нет — но у меня похоже производственный дефект: мне перестает нравиться вся эта непрекращающаяся кутерьма с поиском и уничтожением именно тогда, когда все вот-вот полетит ко всем чертям.

— В таком бы случае, мы бы никогда не узнали о том, что происходило под городом, — возразила краснокожая женщина.

— И спасли бы немало жизней, мэм, — продолжал давить свою линию Хэллаген.

— Если бы у твилечки был член, она была бы твилеком, — поделилась мудростью своего народа генерал-летанка. — А если без шуток — Сила говорит мне, что с этой планетой что-то нечисто. Ботаны держат весь флот возле Ботавуи, оставив все планеты. Это неспроста. Здесь есть что-то живое — я чувствую это. Причем — немалое количество. Возможно, наблюдатели или еще что. Прежде чем флот двинется вглубь системы, захватывая планеты по одной, следует хотя бы понять, с чем мы имеем дело.

Джиммибир, возглавляющий бывший 804-й легион, а ныне — просто 4-й, входящий в состав 190-го штурмового корпуса, не смог удержаться от громкого смешка, услышав комментарий на выделенном канале комлинка от командира отделения разведки, возвращающегося с рейда к ближайшему горному кряжу, усеянного сетью пещер.

— Какие-то проблемы с речью, клон-коммандер? — посмотрел на своего подчиненного маршал.

— Никак нет, сэр! — бодро отрапортовал тот, вскочив по стойке «Смирно!» в быстровозводимой командной палатке. — Просто отделение Редкома возвращается с задания.

— Это по-твоему очень смешно? — уточнил маршал.

— Нет, сэр, — повторил свою мысль старший клон-коммандер. — Точнее, да, сэр.

— Ты бы уже определился, Джиммибир, — посоветовала Утрила. — Не может быть так, чтобы одновременно было и смешно, и нет.

— У этого — может, — буркнул Хэллаген. — Он вплоть до демаркации границ вместо имени пользовался номером, полученным на Камино. Считал, что это смешно.

— Не вижу логики, — призналась Утрила, протянув руки к обогревателю.

— Номер был не мой, мэм, — пояснил Джиммибир. — Нам передали распоряжение Императора — придумать себе имена. Я подумал, что будет смешно назваться номером своего товарища.

— По-прежнему логики не вижу, — сдвинула брови летанка.

— А он не сообразил, что номера, присвоенные нам на Камино вместо имен теперь будут использоваться как личные номера бойцов, — объяснил Хэллаген. — И месяца два он получал двойную зарплату — за себя, так как местные чинуши не получили от него документов на смену имени, и за того несчастного, чей номер он присвоил себе в качестве имени.

— А, — протянула девушка. — Двойной учет. Весьма серьезная головная боль для бухгалтеров, Джиммибир.

— Я это понял, мэм, — согласился тот. — Когда дамы из бухгалтерии пообещали мне дать по шее, если не прекращу все эти фокусы с номерами. И представители сферы миграции записали меня как «Джиммибир».

— Погоди-ка, — нахмурилась женщина. — Это же название одной из марки лумин-эля…

— Они были очень раздражены этой игрой с именами, мэм, — пояснил старший клон-коммандер. — А потом я уже привык…

Тяжелый полог палатки откинулся, пропуская внутрь штурмовика в белоснежном окрасе (как и все бойцы 190-го корпуса, перекрасившие броню перед высадкой на Джентавуи) со знаками различия командира отделения на наплечнике.

— Сержант Рэдком, генерал, — козырнул тот, смотря прямиком в сторону летанки. — Разрешите обратиться к маршалу и старшему клону-коммандеру?

— Разрешаю, — кивнула там. — Тоже интересно послушать.

Хэллаген ограничился молчанием.

Джиммибир, которому разведчик уже сообщил на выделенном канале о результатах своей миссии, сделал вид, что услышит информацию в первый раз.

— Мое отделение обследовало цепь скал рядом с местом лагеря, — напомнил сержант цель своего задания. — Место — настоящий лабиринт. Десятки пещер, уходящих вглубь скал, имеются следы рукотворной обработки — оплавление скальника, выровненные «полы» в пещерах. Кто бы этим не занимался, тут явно намеревались расположить базу.

— Вглубь тоннелей почему не пошли? — Хэллаген снял с головы шлем, что в условиях низкой температуры говорило о том, что маршал раздражен и хочет лично посмотреть в глаза своим подчиненным. — Если здесь есть ботаны — значит нужно высаживать наши легионы с первого по третий включительно и начинать планомерную зачистку во избежание сюрпризов.

— Сэр, при всем уважении, — лицо Рэдкома сделалось жестким, что ли. Джиммибир предупреждающе посмотрел на подчиненного. — На этой планете холодно как в заднице черной дыры. У нас в «Инфильтраторах» вся электроника сбоит и отказывается работать — и я не уверен, что причина в холоде. Соваться туда, где меня могут поджидать какие-либо сюрпризы без надежной защиты — я не буду. Моя задача разведка, а не положить там всех бойцов в попытке раздобыть кусочек информации, который мы вряд ли сможем даже доставить до места назначения.