— Ну, ты это ты, — как всегда категорично заявила она, — А он это он.

— Яна права, — поддержала Настя, — Он — парень. А ты влюбляешься во всех подряд.

— Так уж и во всех подряд! — Олива даже разозлилась.

— Да она влюбляется во всё, что движется, — презрительно бросила Яна.

— А ну вас! — вспылила Олива, — Ни черта вы не понимаете…

— Мы просто реально смотрим на вещи, — сказала Настя, — А ты витаешь в облаках. Мы пытаемся тебя хоть как-то спустить на землю. Пока ещё не поздно. Пока ты сама не грохнулась и не расшибла себе всю задницу!

Яна сняла со своей щеки упавшую ресницу и со стуком захлопнула зеркальце.

— Да пусть грохнется, жалко, что ли. Видимо, ей нравится самой себе создавать проблемы.

Однако, Настя не была так снисходительно-спокойна. Она продолжала с жаром убеждать Оливу выбросить Даниила из головы. Та огрызалась, говорила, что они ничего не понимают в её чувствах. В конце концов, Насте это надоело, она махнула рукой и спешно засобиралась домой.

— Я с тобой пойду, — Яна поднялась тоже.

Олива не возражала. Подруги торчали у неё дома полдня, и она устала от них.

На улице уже почти стемнело, и было по-осеннему слякотно. Настя и Яна, выйдя из подъезда Оливы, купили в ближайшем ларьке по мороженому и не спеша, дворами, отправились к метро.

Разворачивая рожок, Яна небрежно произнесла:

— А мороженое так себе. Раньше его лучше делали — там вафля была хрустящая. А тут она мягкая как тряпка. Я такое не люблю.

Настя, не отвечая, сосредоточенно ела свой рожок и прокручивала что-то в голове.

— Вот же голова садовая!.. — пробормотала она себе под нос.

Яна недоуменно вытаращилась на подругу.

— Что, прости?

— Да это я не тебе, — отмахнулась Настя, — Я говорю: Филипок — голова садовая.

— А-а… Ну, так это общеизвестный факт.

— Ты знаешь, что он мне в аську добавился?

— Кто? — не поняла Яна.

— Кто? Да этот её, Фортунтеллер. Любовь всей её жизни.

— И чё писал?

Настя доела мороженое и не сразу ответила, ища, куда бы выбросить липкую обёртку.

— Писал, что пикапер он. НЛП каким-то занимается, магией, какой-то хренью.

— Бред! — фыркнула Яна.

— У него там девушка, короче, есть. А над Филипком эксперименты ставит. Только сказал, чтобы я ей не говорила, — Настя понизила голос, — Ты тоже не говори.

— Капец! А она ещё в Арх к нему собралась!

— Надо её остановить, чтоб не ехала.

— Как ты её остановишь? Ей если что в башку втемяшится…

— Нельзя её туда пускать.

— Слушай, да забей! — Яна махнула рукой, — Пусть едет, нам-то что. Наша хата с краю. А то сами же и виноваты во всём окажемся.

— Да, наверно, ты права, — подумав, согласилась Настя.

На том разговор и кончился.

Никки почему-то не оказалось дома. Даниил бесцельно помаялся у её подъезда, но голод дал о себе знать, и он нехотя пошёл к себе домой. Не зная, куда убить остаток этого томительно-пустого осеннего вечера, Даниил, пообедав, пошёл бродить по городу, и ноги его машинально привели обратно в университет.

В спортивном зале у футбольной команды Дениса шла очередная тренировка. Даниил бесцельно спустился в зал, скучающим взором понаблюдал, как парни гоняют мяч, и, не найдя для себя в этом занятии ничего интересного, поднялся наверх.

— Привет! — окликнула его шедшая по коридору Мими.

Даниил молча прошёл мимо. Он не видел её; голова его была забита, как всегда, не тем, чем надо. Устремив взор вдаль, он попытался мысленно нарисовать на стене дракона, но дракон почему-то был с чёрно-рыжими волосами, стянутыми сзади в «перья», и глаза у него почему-то были раскосые…

— Хам какой! Даже не поздоровался, — злобно прошипела Мими, когда они с Салтыковым вместе отошли от Даниила на приличное расстояние.

— Да, странный чел, — согласился Салтыков.

— И что Олива в нём нашла? Не понимаю… — хмыкнула Мими, — Влюбилась в него как кошка. По-моему, они оба чудики.

— Ну дык! Рыбак рыбака…

Даниил не слышал этих реплик; да он и не видел ни Мими, ни Салтыкова. Дойдя до профкома, он машинально дёрнул ручку и зашёл внутрь.

В профкоме, спиной к нему, стоял какой-то невысокий длинноволосый парень и клеил стенгазету. Он обернулся и открыто, дружелюбно улыбнулся вошедшему.

— Привет! Ты ко мне?

— Нет, я… искал одного человека… — смутился Даниил.

Незнакомец подошёл ближе. У него было красивое, одухотворённое лицо, большие ясные глаза.

— А я тебя помню, — сказал он, — Ты участвовал этим летом в игре Урбан Роад?

— Да, участвовал… — рассеянно отвечал Даниил.

— А я был одним из организаторов проекта, — не без гордости произнёс длинноволосый парень, — Ты заходи, не стесняйся. Видишь вот, какой ерундой приходится заниматься… — он кивнул на стенгазету, разложенную на столе, — А так у нас есть занятия куда более интересные.

Реплику его прервали Салтыков и Мими, вошедшие в профком.

— Ну чё, Тассыч, как? — с налёту спросил его Салтыков, — Машину статью поместил в стенгазету? Дай-ка я взгляну…

— Немного подредактировать пришлось, — парень склонился над столом.

— Чё там у нас с ЧГК?

— Команды уже почти собраны…

— Отлично, — Салтыков пошёл к двери, — Ладно, мы пошли. Пока-пока!

— Так ты — Тассадар? — спросил его Даниил, когда Салтыков и Мими ушли.

— Да, я — Тассадар. Хочешь влиться в нашу команду?

— В вашу команду?.. — переспросил Даниил.

— Да нет, — Тассадар усмехнулся, — Я не про Салтыкова. У нас своя, другая команда… Ты как, с магией, эзотерикой дружишь?

— А как же! — обрадовался Даниил.

— Я так и понял. Я вижу, у тебя есть способности… Энергетический кокон укреплять умеешь?

— Укреплять?..

— Садись, — он пододвинул к нему стул, — Закрой глаза. Представь, что у тебя из темени выделилась светящаяся точка… Теперь заставь её вращаться по часовой стрелке вокруг головы…

Дверь внезапно растворилась — на пороге стоял Денис.

— Мне сказали, ты здесь, — сказал он, обращаясь к Даниилу, — Чем это вы тут занимаетесь?

— Мы? Да так… — смутился Даниил, — Энергетический кокон укрепляем…

Денис скептически усмехнулся.

— Понятно всё с вами…

Домой Даниил шёл в сопровождении своего нового друга. Он удивлялся, как свободно говорит обо всём, о чём не мог говорить ни с кем, с этим незнакомым ему, в общем-то, парнем.

— В ближайшем будущем мы планируем открыть школу магии и эзотерики здесь, в Архангельске, — говорил Тассадар, — Наша цель — спасти человечество от регресса. Ты посмотри: все же мёртвые ходят, сами себя не знают… Люди разучились летать…

— У меня есть подруга, она не разучилась, — сказал Даниил.

— Приводи её завтра в профком, — велел Тассадар, — Кстати, вот и мой автобус. Я ведь в Северодвинске живу, каждый день в универ вот так по полтора часа мотаюсь. Неудобно, а что делать…

Он заскочил в автобус. Даниил задумчиво проводил взглядом красные хвостовые огни исчезающего за поворотом транспорта и медленно побрёл к Обводному.

Настя, хоть и общалась с Оливой не так близко, как Яна, знала её дольше. Ещё с начальной школы, когда, классе в четвёртом, к ним привели новенькую — плохо одетую низкорослую девочку с полуазиатским лицом и небрежно заплетённой сзади косой. Судя по неряшливой, одетой кое-как и зажатой худенькой фигуре девочки, можно было легко предположить, что ребёнок этот никому не нужен. Даже учительница, если б не знала, что у новенькой Филимоновой оба родителя — дипломированные инженеры, подумала бы, что она беспризорница.

Дело было на перемене. Дети с визгом гонялись друг за другом, перепрыгивая через парты, а Олива сидела на своём стуле, зажав в руках ранец, и со страхом озиралась вокруг себя.

— Эй, ты! — дёрнул её за косу какой-то толстый мальчишка, — Откуда такая китаёза взялась? Как фамилия?