— Ну чего?

— Олива приехала! — выпалил Салтыков, едва переводя дух.

— Кто?

— Конь в пальто! Москвичка! С форума!..

Первого января в пятнадцать часов тридцать две минуты над Архангельском уже сгущались хмурые зимние сумерки. Площадь перед высоткой была почти пустой: все отсыпались дома после новогодней ночи. Только стояла неподалёку чья-то одинокая мужская фигура.

Олива, одетая в короткую светлую дублёнку и новые сапоги с высоким голенищем, приблизилась к зданию высотки. Шапку она не носила, и снежинки падали на её свежепомытые и недавно подстриженные у парикмахера распущенные по плечам русые волосы.

Она не спеша обошла высотку кругом. Никого. Только чья-то фигура по-прежнему стояла на том же месте.

«В конце концов, ещё не так много времени, — подумала Олива, присаживаясь на бордюр, — А если не придёт, подожду ещё пять минут и свалю.»

Прошло пять минут. Семь минут. Десять минут.

Даниил не пришёл.

А фигура в чёрной дутой куртке и шапке, натянутой на глаза, по-прежнему стояла как столб. У Оливы на секунду шевельнулось какое-то смутное подозрение. Она окинула быстрым взглядом фигуру парня, но тут же отвела глаза. Через секунду опять посмотрела на него и вдруг решительно направилась к нему.

— Извините, время не подскажете? — спросила она у незнакомца.

Тот вдруг подозрительно заулыбался:

— Нет, девушка. Не подскажу.

Олива пристально посмотрела на лицо парня, наполовину скрытое шапкой-пидаркой. Он, продолжая улыбаться, снял шапку, обнажив растрёпанные вихры русых волос.

— Даниил! — ахнула Олива, — А я тебя и не узнала. Богатым будешь.

— Зато я тебя сразу узнал, как только ты пришла.

— Противный! Чё ж ты раньше не подошёл?! Я тут полчаса стою, мёрзну…

— А я тебя гипнотизировал. Импульсы посылал на расстоянии.

— Чё ж так плохо гипнотизировал, — рассмеялась Олива, — Я-то думаю — ну, стоит там кто-то… Мне и в голову не пришло, что это ты…

— А я стою и думаю: что ты дальше будешь делать. Интересно было наблюдать…

— Противный, противный, противный!

Олива несильно пихнула его рукой. Даниил увернулся и схватил её сзади. Завязалась небольшая потасовка, после чего молодые люди крепко обнялись и простояли так минут пять. Волна невыразимого, небывалого счастья накрыла их с головой.

— Олива, я счастлив… — тихо проговорил он, вдыхая тонкий аромат корицы от её волос, — Кажется, я сошёл с ума…

Олива посмотрела на него. В этой съехавшей набок шапке и с этим блеском глаз он и впрямь походил на сумасшедшего.

— И я… — отвечала она со слезами на глазах.

Нет, невозможно описать словами в подробностях эту долгожданную встречу двух влюблённых!

Хотя Олива помнила её всю, от и до. Помнила всё, о чём они потом говорили в этот вечер — а говорили о всякой ерунде, которой не стоит засорять художественное произведение. Лишь по пути к дому Дениса, идя в обнимку пешком через вечерний зимний город, они невольно коснулись той кровоточащей раны, которая хоть и затянулась за два месяца, но всё ещё напоминала о той боли, что довелось испытать им обоим.

— Могу я попросить тебя впредь выполнять одну мою странную просьбу? — спросил её Даниил.

— Какую? — спросила Олива.

— В следующий раз, как подумаешь обо мне плохо, руку правую на сердце положи, а то больно.

— Хорошо, — отвечала она.

— Могу объяснить…

— Объясни.

— Перед тем, как увидел твою запись, у меня где-то в пятнадцать часов начало очень сильно сердце болеть, когда о тебе вспомнил.

— Давай не будем это вспоминать… Это очень больно…

— Окей. Мне жаль, что так произошло.

— Считай, что этого не было.

— Этого и не было.

Дома у Дениса сидел ещё один его приятель по кличке Лис. Олива тут же была представлена ему; но, вопреки своей давней застенчивости, что мешала ей идти на контакт с новыми людьми, она, как и полгода назад Денису, открыто и дружелюбно улыбнулась новому знакомому. Филипок окончательно покинул её — и очень хотелось верить, что навсегда.

— Есть предложение, — сказал Лис за чаем, — Показать гостье главную достопримечательность нашего города!

— Я за! — горячо поддержала его Олива, — А что это за достопримечательность?

— Пока сюрприз, — последовал ответ.

Ребята допили чай и весёлой гурьбой высыпали на улицу. Компания направилась к ёлке на главной площади города, возле которой, помимо толпящегося народа, ледяных фигур и лошадок пони, стоял, покрытый сосульками, небольшой двугорбый верблюд.

— Так это и есть главная достопримечательность? — ахнула Олива, — Как он до сих пор не замёрз в вашем климате?! Это же теплолюбивое животное…

— Это ещё что! — вдохновился Лис, — У нас ещё и апельсинное дерево растёт посреди реки…

— Как это? — удивилась Олива, — Прямо вот, в Северной Двине — и апельсиновое дерево?

— Да, вот так прямо из воды и растёт.

— Слушай ты его, — усмехнулся Даниил, обращаясь к Оливе, — Сказок Писахова начитался…

— Кто бы говорил! — подъелдыкнул его Лис, — Сам, понимаешь, идёт тут и сияет, как начищенный самовар!

Даниил погнался за ним и, слепив снежок, запустил его в приятеля. Началась пальба в снежки, и ребята сами не заметили, как, обстреливая друг друга, выбежали к Северной Двине.

Зима в том году была аномально тёплая даже в Архангельске. Река не замёрзла, снег был мокрый и липкий, да и термометр показывал плюс два градуса. Было так тепло, что Олива даже сняла с себя дублёнку и играла в снежки с ребятами в одном свитере. Вдоволь накидавшись снежками, и ни разу ни в кого толком не попав, она даже уморилась. А вот Лис и Денис обстреляли Даниила, несмотря на то, что он был ужасно изворотлив, и попасть в него было крайне трудно.

Наконец, устав от беготни, ребята подошли к реке и молча встали около бордюра. Широкая Северная Двина раскинулась перед их взорами. Кругом царило безмолвие. Лишь огни с левого берега маячили где-то там вдали.

— Тишина-то какая… — задумчиво произнесла Олива.

— Да… — ответил Денис. Все остальные молчали.

— Хорошо у вас тут, тихо… — вздохнула она, — А вот у нас в Москве шумно… Машины, люди… Ужасно много людей… И все куда-то бегут…

Ребята молчали и неподвижно созерцали безбрежную водную гладь. Каждый в этот момент сосредоточенно думал о своём.

— Как быстро время летит, — неожиданно заметил Денис, — Ещё вчера, казалось, было лето… Помнишь, Лис, как мы в Урбан Роадс бегали? Вроде как вчера было…

— Урбан Роадс? — переспросила Олива.

— Даниил тебе не рассказывал? Игра такая. Две команды по шестеро искали клад ночью в городе. Не читала разве на Астуде?

— Не помню. Может, и читала, — сказала Олива, — Жалко, что меня тогда с вами не было.

— Да, жалко, — подхватил Даниил, — Кстати, угадай, где был спрятан клад?

— Понятия не имею…

— Ну, куда я тебя летом водил? Вспомнила?

— А, ламповый завод, что ли?

— Ага, он, — Даниил привлёк девушку к себе.

— Плохо, что мы не можем видео посмотреть с Урбаном, — добавил Денис, — Я болванку тогда Салтыкову отдал, а он до сих пор мне её не вернул.

Олива заинтересованно навострила уши.

— Салтыкову?..

— Ну да, Салтыкову с Астуда. Он же и был организатором Урбана.

— Вот как? Интересно… — пробормотала она и вдруг встрепенулась от неожиданной идеи.

— А что, если мне написать ему эсэмэску? Ну, чтобы завтра нам всем вместе пойти к нему за болванкой?..

— «Ну чё, мы идём к тебе сегодня? А то Ден давно хочет её у тебя забрать». Я такой не въехал — кого, чего забрать, какой Ден и кто мы? Так пишет, смотри-смотри! — Салтыков начал лихорадочно жать кнопки в мобильнике, отыскивая нужное сообщение, — Во — «Да болванку с урбаном!» Какую болванку? С каким урбаном?

— Она, наверно, имеет в виду диск с записью Урбан Роадс, — сказал Павля.