Тем временем, зима в Архангельске уже давно вступила в свои права. Город принарядился пушистым белым снегом как невеста подвенечной фатой. Всё это: и белоснежные сугробы, и белые от инея сказочные деревья, и появившиеся уже кое-где нарядные ёлочные игрушки, и мишура в витринах — всё напоминало о приближающемся новогоднем празднике, о самом любимом и радостном празднике северян.

В один из таких-то снежных ноябрьских дней, укутанных ранними сумерками, гуляли по Чумбаровке двое в почти одинаковых пингвиньих чёрных куртках. Только по тому, что один был высок, а другой едва доставал ему до плеча, можно было со спины догадаться, что это парень и девушка. Ну, а если зайти к ним спереди, то сомнений и вовсе никаких не будет: выпущенные из-под шапки прямые волосы до плеч и красная роза в руке девушки скажут всё сами за себя.

Внешне девушка была, откровенно говоря, так себе: по-научному — часто встречающийся тип внешности средней привлекательности, а по-простому — ни кожи, ни рожи. А вот парень, её спутник, напротив, был редкостно красив. Высокий, зеленоглазый, черты лица классически-правильные. Довершала сей соблазнительный образ густая прядь тёмно-каштановых волос, длинной волной ниспадающая на его красиво очерченные тёмные брови.

— Архангельск — город ангелов, — тихо проговорил красивый парень своей спутнице, устремив вдаль мечтательный взор своих больших зелёных глаз. — Вот только летать они разучились…

— Да-а, — протянула девушка в ответ, — Но не все.

— Не все. Ты не разучилась, — он легко приобнял её сзади, — Я вижу крылья у тебя за спиной.

Девушка грустно улыбнулась.

— Подрезанные?

— Немножко подрезаны, да. Чуть-чуть. Но тебе стоит лишь взмахнуть ими, сделать небольшое усилие…

Он прижал её к себе сзади, наклонился к её уху и прошептал:

— Закрой глаза. Просто доверься мне.

Девушка повиновалась. Он поднял её, словно пёрышко, и, продолжая осторожно держать, поставил ногами на спинку парковой скамейки.

— А теперь взмахни крыльями и лети. Лети, не бойся. Я с тобой.

Не открывая глаз, девушка раскинула руки. На губах у неё играла счастливая улыбка, преобразившая до неузнаваемости её некрасивое доселе лицо.

— Я лечу… Я лечу… — проговорила она.

— А теперь открой глаза. Что ты видишь?

— Небо. Звёздное небо. Деревья ослепительно-белые, они тоже унизаны звёздами… Звёзды повсюду…

— Ты счастлива?

— Да, очень… Всё как в сказке…

Парень осторожно спустил девушку на землю и серьёзно посмотрел ей в глаза своим глубоким взглядом.

— Ты только помни, что это сказка, ладно?

Улыбка медленно сползла с лица девушки, и вместе с ней сползло и очарование, снова вернув лицу былую некрасивость.

— Я помню, Даниил.

Молодые люди продолжили прогулку. Какое-то время они шли молча.

— Никки, я знаю, что ты чувствуешь, — нарушил молчание Даниил, — Но ты не должна забывать наших условий.

Никки досадливо отвернулась.

— Я и не забывала…

— Ты знаешь об этом. И я знаю об этом, — скороговоркой произнёс он, — Я был прислан сюда для искупления. Я вижу: Архангельск сгорит дотла…

— Время покажет, — бесстрастно проговорила Никки.

Даниил остановился и повернул лицо девушки к себе.

— Ты сейчас в пучине отчаяния. А я здесь, чтобы помочь тебе выбраться.

Никки подняла на него взор.

— Ты мне поможешь?

— Помогу. И тебе. И всем.

— Всем… — она с грустью отвела глаза.

— Да. Я самодостаточен, а люблю всех.

Никки высвободилась из его объятий и отвернулась.

— Всех, значит, никого…

— Всех, значит, всех. И в этом нет ничего плохого. Наоборот, если человечество сможет постигнуть и принять это, оно будет спасено.

— От чего? — спросила Никки.

Даниил снова мягко привлёк её к себе.

— От страданий. От боли. От слёз и потерь.

Ккенг, нервно стряхнув снег со своей куртки и ботинок, вошёл в лифт подъезда и, поднявшись на седьмой этаж, нажал на кнопку звонка. За дверью послышались шаги и гул многих голосов — очевидно, вечеринка, именуемая рождественской встречей форума Агтустуд, уже началась.

— Серёга! — воскликнул уже довольно пьяный Салтыков, открывая дверь, — Заходи, не стесняйся, тут все свои!

Ккенг нерешительно прошёл в коридор и, сняв с себя куртку, высокомерно оглядел присутствующих в гостиной. Высокомерие это происходило от неуверенности в себе и некоторой закомплексованности; и чем более Ккенг робел перед незнакомым ему обществом, тем высокомернее и презрительнее делался его взгляд. Видно было, что к встрече этой, которая являлась самой первой встречей форумчан Агтустуд, он готовился с особенной тщательностью: на нём была фирменная толстовка и новые джинсы; волосы его были обильно уложены гелем. Ккенг, заработавший на этом форуме репутацию самого отчаянного спорщика и (как по большей части казалось ему самому) самого умного и компетентного чела во всех вопросах, затрагиваемых на форуме, старался и здесь с особенным пафосом держать марку.

В гостиной были только парни: Салтыков и его младший брат Бивис, Кузька, Павля, Андрей Торопов, именуемый на форуме как Райдер, и Лёха Ружников, известный на форуме под ником Флудман.

— Что это у вас такая тухлая встреча форума? — презрительно бросил Ккенг, садясь на угол дивана, — Хоть бы девчонок позвали для разнообразия…

Павля и Кузька понимающе переглянулись между собой. «И тут свой гонор показывает!» — подумали они, однако вслух ничего не сказали.

— Да Серёга, нет проблем! Щас всё будет, и девчонки будут, — засуетился Салтыков и, недолго думая, открыл список многочисленных контактов в своём мобильном и начал звонить.

— Алло, Наденька? Это Андрей Салтыков, — фамильярно начал он, позвонив по первому контакту, — С прошедшим тебя Новым годом и Рождеством! Счастья, успехов, всего-всего! Да, да, спасибо, Надюшкин! С-слу-ушай, — приступил он «к делу», — Какие у тебя планы на этот вечер? Да нет, ничего… А у меня предки свалили в санаторий, хата свободная, да… Мы с друзьями тут тусуемся, только тебя нам не хватает… Не придёшь? Почему-у, Надюшкин?.. Ну я-асно… Ну как хочешь… Пока-пока.

— Чё, Андрюха, обломала она тебя? — заржал Мочалыч.

— Да и х… бы с ней, — неохотно отвечал Салтыков, — Сука, зазналась. Как же, она же у нас мОдель…

— Ну позвони ещё кому-нибудь, у тебя же много баб знакомых, — сказал Бивис, — А то мы просто тупо напьёмся, вот и будет вся встреча форума.

— Ща я Мими позвоню, — сказал Салтыков, имея в виду одну из форумчанок Агтустуда.

— Ты знаешь телефон Мими? — удивился Кузька.

— Я её в профкоме много раз видел — это же Маша Целикова, редактор газеты «Наш темп».

— Мими — редактор газеты «Наш темп»?

— А ты не знал этого?

— Не знал, — сказал Кузька, отчего-то краснея, — Так позвони же ей, пусть она придёт.

Салтыков энергичным жестом взял телефон и быстро отыскал номер Мими.

— Машенька? Это Андрей Салтыков, главный редактор портала Агтустуд, — представился он, вероятно, казавшись сам себе особенно важным в эту минуту, — В данный момент у меня дома проходит встреча форума, на которую я хотел бы пригласить тебя, так сказать…

— Я читала на форуме о предстоящей встрече, — отвечала Мими, — Но мне не очень нравится, что она проходит на квартире. Нельзя ли было организовать встречу форума где-нибудь в кафе, например? Я бы с удовольствием пришла…

— Не, ну МИми, — протянул Салтыков, почему-то делая в слове «Мими» ударение на первый слог.

— МимИ, — поправила его она.

— Ну хорошо, пусть так, — устало согласился Салтыков, — Так ты придёшь к нам на встречу форума?

— Сожалею, но, скорее всего, нет, — отказалась Мими.

— Ну, ясно. Пока-пока.

— Ну, что? — с плохо скрываемым волнением спросил Кузька, еле дождавшись, пока Салтыков, рассыпаясь в любезностях, закончил телефонный разговор с Мими.