— Ну чё, постоим, подстрахуем? — спросил Гладиатор, глядя наверх, куда исчезла Яна, — А то как бы он её там пинком с лестницы не наладил…

— Да вроде всё тихо пока, — после паузы сказала Олива, и, не снимая дублёнки и замшевых перчаток, присела на резной диван около лестницы.

— Димас, конечно, обрадуется… Подарочек с доставкой на дом.

— Ага, от Деда Мороза со Снегуркой.

Мама братьев Негодяевых, ещё довольно молодая и красивая женщина, угостила ребят конфетами «рафаэлло».

— Сейчас в восемь часов возле нашего дома будет устраиваться грандиозный фейерверк, — сказала она, — И мы пойдём его смотреть.

— На Площади Дружбы? Здорово! — улыбнулась Олива, разворачивая конфету.

— Наталья, сходи наверх, спроси у Димки, пойдут ли они смотреть фейерверк, — сказал своей жене отец Негодяевых.

Та поднялась наверх и вскоре спустилась обратно, сказав, что Дима и девушка, которая находится с ним в комнате, фейерверк смотреть не хотят.

— Ну, дай-то Бог, — вполголоса сказала Олива Гладиатору.

Тут открылась дверь, и на пороге появился Саня Негодяев.

— Добрый вечер, — обескураженно сказал он. По ходу дела, он никак не ожидал встретить Оливу и Гладиатора у себя дома.

— Превед! — Гладиатор с силой пожал ему руку.

Саня довольно прохладно ответил на его рукопожатие и вопросительно посмотрел на нежданных гостей. Олива поняла, что надо бы откланяться.

— Ну чё, Слав… Пойдём, что ли, — она тронула Гладиатора за рукав.

— А Янка как же?

— А Янка с Димкой. Пошли, а то мне это… Салтыков, короче, эсэмэску написал, чтоб домой шла.

— Вас добросить? — предложил Саня.

— Не, мы пешком, — сказала Олива, — И это самое… Новый год сегодня у нас, в час ночи все собираются у Вечного огня, давай и ты подходи.

— Ладно, я постараюсь прийти.

— Да… И вот ещё что, — она обернулась на пороге, — Там это… Димка с Янкой, в общем, наверху… Так ты туда не ходи пока, не надо… А ежели они спустятся, скажи им, Олива, мол, домой поехала…

— Ага, понял, скажу.

Олива и Гладиатор вышли на улицу и побрели пешком по Воскресенской. Они пересекли Площадь Дружбы и, только миновав художественный салон, сообразили, что идут не в том направлении. Пришлось разворачиваться и топать в обратную сторону.

Они шли по обледенелым тротуарам Архангельска и молчали. «Хоть бы Янка подольше просидела у Димки, — думала Олива, — А я тем временем залезу в постель к Салтыкову, и мы будем лежать вместе, обнявшись, как в старые добрые времена, когда он ещё был влюблён в меня и увлечён мною. Тогда ведь его ещё не напрягало отсутствие между нами секса. А сейчас… Что же произошло сейчас? Но что-то же определённо произошло…»

На площади перед ТЦ «Рим» в ожидании фейерверка толпился народ. Но вот грянул первый залп, и ночное небо над Площадью Дружбы вспыхнуло и озарилось разноцветными переливающимися огнями.

— Посмотрим? — останавливаясь, предложил Гладиатор.

Олива в восторге остановилась и тоже стала смотреть. Такого красивого фейерверка она ещё ни разу в жизни не видела. «Нет, не всё так плохо, — умиротворённо подумала она, — И Яну я привезла сюда совсем не зря. Она, наверное, уже объяснилась с Димой, он её не прогнал, значит, у них там всё хорошо, и они, наверное, тоже смотрят этот фейерверк, стоя в обнимку на балконе…»

Олива представила себе Диму и Яну, как они стоят в обнимку и восторженно смотрят фейерверк, оба такие красивые и счастливые. Я, наверное, фея, подумала Олива, я исполнила заветное желание подруги на Новый Год. Она была рада и за Яну и за Диму, что они теперь вместе. Но счастливого трепета в своей груди почему-то не ощутила. У неё болела голова; Олива чувствовала себя выпотрошенной, как распоротая подушка, из которой вынули все перья.

— Интересно, как там у Янки с Димкой… — прервала молчание она.

— Хз, — сказал Гладиатор, — А чё тебе Салтыков-то написал домой идти?

— Да не писал он мне. Это я специально Сане наврала, чтоб смыться, — призналась Олива и тяжело вздохнула, — Плохо у нас всё с Салтыковым.

— Чё так?

— Чё… А то ты не видишь, — с горечью сказала она, — Я приехала, на меня ноль внимания. А про свадьбу дак вообще ни слова…

— Да… — Гладиатор озадаченно почесал затылок, — Чёт у вас жизнь совсем невесёлая.

— Новый год просто портить неохота, но я уже реально не знаю, чё и думать… Может, у него кто появился? Как ты думаешь?

— Не знаю, Оль. Для Салтыкова полгода без секса — срок нехилый. Ничего не исключено.

Салют закончился. Отгремел последний залп, посверкали в небе, искрясь, разноцветные звёздные цветы и потухли. И город снова погрузился в мрачную тьму — словно и не было никакого праздника, и никакого фейерверка. Народ, потолпившись немного и поняв, что это пока всё, стал нехотя расходиться. Побрели и Олива с Гладиатором по унылой обледенелой улице.

— Мне кажется, что ты как-то слишком сильно от него зависишь, и он тобой манипулирует, как хочет — нет паритета, — дорогой пояснял Гладиатор, — Тебе сильнее нужно быть и более независимой.

— Как?

— Ну как… бери ситуацию в свои руки — решения принимай. А то реально, не ощущаешь ли ты себя объектом для манипуляций?

— Ощущаю, в том-то и дело, — вздохнула Олива.

— Такая щепка, которая плывёт туда, куда течение реки её несёт, — продолжал Гладиатор, — Нужно плыть самой, а то течение принесёт тебя к какому-нибудь водопаду — и кирдык.

Тем временем, Дима и Яна сидели в его комнате. Разговор не клеился: Дима, не настроенный в этот день видеть кого-либо, совершенно не знал, что ему делать с Яной. Она вторглась в его территорию так неожиданно и беспардонно, что он просто растерялся.

— Димачка, не надо так нервничать, — Яна по-кошачьи подкралась к нему вплотную и вдруг запустила руки в его кудрявые волосы.

От её прикосновения Дима невольно отпрянул в сторону, будто она его ужалила.

— Ты прямо как дикий зверёк, — произнесла Яна, запустив-таки руки в его шевелюру.

На этот раз Дима, видимо поняв, что ему от неё так просто не вырваться, уже смирился и не пытался отскочить в сторону. Краска удушливой волной кинулась ему в лицо: он был готов провалиться сквозь землю.

«Блин! Ну что ей от меня надо? Что за идиотизм… — стучало в его голове, — Сижу, как идиот… Блин! Хоть бы пришёл за ней кто-нибудь… Хоть бы провалиться куда-нибудь…»

А Яна, тем временем, своё не упускала. Небрежно кинув сумку на его постель, она уже фактически висела на шее у Димы. Не переставая перебирать его чёрные кудри, она приблизила свои губы к его губам…

— Яна… это… — он резко вскочил со стула и забегал по комнате, — Т-тебе это… д-домой п-пора…

— Никуда мне не пора, — Яна опять приблизилась к нему вплотную, — Не нервничай, Димачка. Расслабься…

— С-сейчас это… за-зайдёт кто-нибудь…

— Никто не зайдёт, — уверенно сказала Яна, — Мы дома одни — все ушли смотреть фейерверк.

«Блин, ну не могу же я ей прямо сказать: "отстань"! И куда, к чёрту, запропастилась Олива? Привела её сюда, а сама смылась… Идиотизм какой-то…»

— Где Олива? — вдруг выпалил он.

— Не знаю, — хмыкнула Яна.

— Так позвони ей…

— Не могу. Она оставила у меня свой телефон.

Дима сел на кровать и схватил первое, что попалось ему под руку — кубик-рубика. Он нервно распатронил его и снова сосредоточенно стал собирать, стараясь не смотреть на Яну. Но он почти физически ощущал её присутствие, её голос, резкий запах духов «Лакоста» — тот самый, который он ненавидел. Руки Димы дрожали, кубик-рубика не собирался, и он с психом отшвырнул его в сторону.

— Да, Димочка, это тебе от меня подарок, — Яна, спохватившись, протянула ему пакет.

Он отрицательно замотал головой и даже отскочил, словно в пакете была змея или бомба.

— Я… Нет, я… я не могу это взять.

— Но почему?! — оскорбилась она.

Дима снова закружил по комнате, прижав пальцы к вискам.