Но обошлось. Салтыков потрезвонил там в дверь, покашлял себе и ушёл восвояси.

— Фух, кажется, пронесло… — синхронно вздохнули девушки.

— А чего он убить-то её хотел? — спросила Яна у Димы.

— Он сначала подумал, что вы там мужика какого-то прятали, — пояснил Негодяев, — Потом на Гладиатора грешил.

— Абсурд какой-то, чесслово… — закатила глаза Олива.

Запикал негодяевский мобильник — пришла эсэмэска от Салтыкова.

«Скажи ей, чтобы ждала меня в 12:30 в кафе на первом этаже высотки».

— Надо же, даже имени не назвал, — хмыкнула Олива.

— Так что мне ему ответить? Не пойдёшь? — спросил Димас.

— Да нет, погоди, пойду… Но, вообще-то, мы не спали всю ночь. Нельзя ли перенести?

— А я спал? — разозлился Негодяев, — Я блин из-за вас тоже всю ночь глаз не сомкнул. Салтыков блин всю ночь тут бродил, мне спать не давал. Тоже, раздули из мухи слона, сами не спали, и другим выспаться не дали…

— Не обобщай, — сказала Яна, — Ты из-за них с Салтыковым одну ночь не спал, а я целых две. Вот и сосчитай.

— Ладно, пиши смс: мол, не спали всю ночь, давай потом поговорим, — продиктовала Олива Димасу.

Ответ не заставил себя долго ждать.

«Меня это не интересует. Я тоже не спал всю ночь. Кафе от главного входа сразу налево. Жду ровно три минуты и ухожу».

Ровно в 12:30 Олива явилась в назначенное место в кафе. После солнечной улицы в маленьком кафе было темно и прохладно. Народу там не почти не было. Не было там и Салтыкова…

Олива постояла там одну минуту и вышла в холл. «Значит, не придёт», — подумала она и решила уходить. Но в 12:31 на её телефон пришла смска: «Время пошло».

Олива вошла в кафе и увидела там его.

— Ну, здравствуй, Олива, — сказал ей Салтыков.

Она промолчала. Салтыков сидел за столиком с каменным выражением лица и неподвижным, мертвенно-стеклянным взглядом вперился ей в лицо. Только по тому, как дёргался мускул на его щеке, было видно, что внутри он кипит.

— Что ж, присаживайся. Чай, кофе?

Олива отвела взор.

— Я не чаи сюда пришла распивать…

— Тоже верно, — хмыкнул Салтыков, — Ну, что скажешь?

— Ничего не скажу.

— Так и будем молчать?

— А чё говорить? — Олива вскинула на него глаза, — Ты же всё равно мои объяснения слушать не будешь.

— Нет уж, скажи, сделай милость. Почему ты так поступила со мной?

— Как?

— Предала меня.

— Я тебя не предавала.

— А как, по-твоему, это называется? Не предательство? Выгнала меня на улицу как собаку. А сама там с Гладиатором…

— Да не было у меня ничего с Гладиатором! — вскипела Олива.

— Ага, не было. Так я тебе и поверил.

— Ну, если ты мне не веришь, зачем тогда позвал? — Олива встала со стула, — Я тоже не собираюсь перед тобой каждый раз оправдываться. Тем более, за то, что я не совершала.

Она повернулась, чтобы уходить, но Салтыков неожиданно поймал её за руку.

— Сядь.

Олива нехотя села обратно.

— Ну, что ещё?

— Вот знал я, что ты сучка, но не знал, что такая, — сквозь зубы прошипел Салтыков, — Самоутвердиться за мой счёт захотелось, да?

— Ты о чём?

— О чём… — усмехнулся он, — О том, что ты меня просто использовала, чтобы в Арх переехать. Думаешь, я не знаю, что в Москве, кроме Янки и Волковой, с тобой никто не общается? Ты же там никому нахуй не нужна! Что, скажешь, не так?

Олива резко покраснела как от апоплексического удара. На мгновение ей показалось, что у неё сейчас будет инсульт. Однако, справилась с собой.

— Кто тебе это сказал? — выдавила из себя она.

— Какая разница?

— Нет, ну кто? — допытывалась Олива.

— Кто бы ни сказал, а шила в мешке не утаишь, — грязно ухмыльнулся Салтыков, — Я-то думаю: чего она так из Москвы рвётся уехать? А тут вот оно что, оказывается!

У Оливы на глазах вскипели слёзы.

— Ну, спасибо тебе огромное, — еле удерживая рыдания, проговорила она, — Счастливо оставаться!

Она вскочила и, неловко опрокинув стул, вывалилась из кафе как ошпаренная. Щёки её горели, слёзы застилали глаза. Сдуру она сунулась не туда и не сразу даже нашла выход из высотки на улицу. Больше всего на свете ей хотелось бы ущипнуть себя и проснуться от этого кошмара. Но не было смысла щипать себя — пробуждения не будет.

«Кто? Кто? — молотком стучало в её голове, — Даниил? Неужели он?.. Нет, он не мог, они же не общаются… Хотя кто их там знает…»

— Мелкий! — крикнули сзади, — Мелкий, подожди!!!

Олива припустилась бежать, не разбирая дороги.

«Яна? Но когда она успела — я же не оставляла их наедине… Неужели вчера, на лестнице?..»

Салтыков, задыхаясь, догнал её на тротуаре.

— Мелкий, ну подожди!.. Ну, прости меня, пожалуйста!

У Оливы из глаз непроизвольно хлынули слёзы.

— Отстань от меня!!!

— Мелкий, ну честное слово, ну откуда же я знал… Ну прости меня, мелкий!

— Если я такое чмо, чего ты за мной прёшься? — прорыдала Олива, — Я же лохушка? Ну и всё тогда, отваливай!

— Да нет же, мелкий! Я люблю только тебя!

Салтыков обнял рыдающую Оливу и начал гладить её по волосам.

— Мелкий, мне плевать, что о тебе говорят. Для меня ты всё равно самая красивая и самая лучшая!

— Сделал больно, теперь утешаешь, да? — всхлипнула Олива.

— Ну прости дурака. Мне тоже было больно.

Олива подняла голову и пристально посмотрела Салтыкову в глаза.

— Скажи только — кто тебе это наговорил? Кто? Я должна знать!

— Мелкий, ну зачем это тебе? Давай забудем…

— Нет, — Олива высвободилась из его объятий, — Послушай, если ты мне не скажешь, между нами всё кончено!

Салтыков промолчал, будто что-то обдумывая.

— Говори! — потребовала Олива, — Не скажешь? Тогда я уйду, и больше никогда…

— Это сказала Мими, — еле слышно пробормотал Салтыков.

Олива оторопело уставилась на него.

— Мими?!

Да, вот это был неожиданный поворот.

Уж на кого-на кого, а на Мими Олива никогда бы не подумала. Мими, та самая Мими, которая исправно слала ей виртуальные открытки на восьмое марта, новый год и день рождения, Мими, которая принимала их с Даниилом зимой у себя в гостях, улыбалась ей и угощала пирожными… Нет, это какой-то абсурд.

Да и откуда Мими могла знать о прошлом Оливы в Москве? Она же ей не рассказывала. Только два человека в Архангельске знали об этом: Яна и Даниил. Настя Волкова не в счёт: даже если предположить, что она проболталась Майклу, а тот Салтыкову… Но тогда при чём здесь Мими?

Неужели ей сказал об этом Даниил?..

Но, даже если и так — зачем она насплетничала Салтыкову? Ей-то какая выгода? Она сама столько раз отзывалась о Салтыкове с величайшим презрением, называла его животным.

Хотя, может, именно поэтому и насплетничала…

Но откуда у неё эта информация? Вот, что Оливе хотелось бы знать. Поэтому она, как только у Салтыкова закончился обеденный перерыв и он вернулся на работу, отправилась не домой, а к Мими.

— В чём дело? — довольно неприветливо встретила её Мими, открыв дверь.

— Может, ты меня всё-таки пустишь, или так и будем разговаривать на пороге? — Олива была настроена более чем решительно.

— Ты ведёшь себя бесцеремонно. Тебе так не кажется?

— А тебе не кажется, что надо бы кое-что прояснить? — в лоб спросила Олива.

Мими сделала шаг назад.

— Нам нечего прояснять.

— Да? А мне кажется, есть чего, — Олива вошла в коридор и уселась на кушетку, — Что ты про меня Салтыкову наговорила?

— Ничего я ему не говорила, — отрезала Мими, — Мне нет до вас с ним никакого дела.

— А почему такой тон? Могла бы, между прочим, мне в лицо сказать, какие у тебя ко мне претензии.

— Я просто не понимаю твоих поступков. Вот и всё.

— Чего ты не понимаешь?

— Твоего странного поведения, например. То, как ты вела себя в кафе и на квартире… Да много чего ещё.