Другой европейской страной, которая продолжала развивать атомную энергетику, был Советский Союз. В 1963–1964 гг. в стране были введены в эксплуатацию первые стандартизированные реакторы гражданского назначения. В середине 1980-х гг. в СССР функционировало уже 25 реакторов.

Один из советских реакторов гражданского назначения был настолько похож на реактор с легкой водой под давлением Westinghouse, что в Америке его прозвали Eastinghouse. Также в СССР эксплуатировался реактор гражданского назначения типа РБМК, прототипом которого являлся тот самый небольшой реактор в Обнинске. Расходы на его сооружение были относительно небольшими, и он стал основой советской ядерной энергетики.

Четыре реактора РБМК были сооружены неподалеку от города Припять к северу от Киева, тогдашней столицы Советской Украины. Сама атомная электростанция получила свое название от близлежащего городка Чернобыль, что в переводе с украинского означает «черная полынь».

Ранним утром 26 апреля 1986 г. операторы Чернобыльской АЭС проводили плохо подготовленный эксперимент, заявленной целью которого было повышение безопасности эксплуатации электростанции. Из-за серии ошибок они утратили контроль над реактором. Первый из двух взрывов разрушил крышу здания четвертого энергоблока, вспыхнул пожар. Эти реакторы не имели защитной оболочки, которая в обязательном порядке присутствовала на западных реакторах. Радиоактивное облако прошло под влиянием ветров над большой частью Европейского континента. Первым признаком того, что случилось что-то серьезное, стал высокий уровень радиации, зарегистрированный датчиками в Швеции. Известие об аварии распространилось быстро, в том числе и в самом Советском Союзе. На железнодорожном вокзале Киева в первые дни после аварии наблюдалось столпотворение – люди старались как можно быстрее выехать из города. Страх и паника охватили Советский Союз. В отсутствие официальной информации ползли слухи, один страшнее другого.

Руководство страны более двух недель отрицало факт аварии – мол, это все выдумки западной прессы. Один высокопоставленный чиновник на встрече с западными дипломатами в Москве, стуча кулаком по столу, настаивал на том, что все сообщения в западной прессе об аварии на Чернобыльской АЭС – это абсолютная дезинформация.

Но 14 мая 1986 г. генсек Михаил Горбачев, выступая по телевидению, сообщил, что произошло на самом деле. Стараясь развеять многочисленные слухи об аварии, Горбачев в то же время говорил о ставшей очевидной опасности, о «зловещей силе неконтролируемой атомной энергии»²⁵.

Это был поворотный пункт в истории. Для советских людей авария на Чернобыльской АЭС, которая, как их уверяли, никогда не произойдет, стала серьезным ударом, ускорившим падение доверия к коммунистической системе.

Влияние Чернобыля на энергетический сектор Западной Европы было огромным: он способствовал расширению и укреплению движения против атомной энергии. Италия со временем закрыла все свои АЭС. Швеция и Германия ввели мораторий на атомную энергию и объявили о намерении постепенно вывести из эксплуатации действующие АЭС. Комиссия по атомной энергии Великобритании также заявила о готовности приступить к выводу из эксплуатации АЭС королевства. Чернобыль сделал в Европе то же, что Three Mile Island сделал в США, – остановил развитие атомной энергетики.

Из европейских стран только Франция не свернула ядерную программу. «Приверженность Франции атомной энергетике никогда не ставилась под вопрос, несмотря на серьезные аварии, – сказал Филипп де Ладусетт, председатель Комиссии по регулированию энергетики Франции. – Для нее со времен Первой мировой войны очень важное значение имеет энергетическая независимость». К тому же, как уже отмечалось, многие члены правительства страны вышли из технократической среды²⁶.

Имея столь прочный политический фундамент, атомная энергия стала важнейшим компонентом системы электроснабжения Франции. Ее 58 реакторов дают почти 80 % производимой в стране электроэнергии. Франция также является крупнейшим экспортером электроэнергии в мире: продажа электроэнергии соседним странам является четвертой по величине статьей ее экспорта.

Продолжилось строительство атомных электростанций и в Японии – за десятилетие после чернобыльской аварии их появилось более 10. Нефтяные кризисы 1970-х гг., которые могли разрушить японское послевоенное экономическое чудо, стали серьезным психологическим ударом для страны. Настолько серьезным, что политическая воля продвигать ядерную программу осталась непоколебимой.

«В отличие от США и Великобритании у Японии не было другого выбора, кроме как импортировать ископаемое топливо», – заметил Масахиса Наито, бывший высокопоставленный чиновник из энергетического сектора Японии. В результате Япония рассматривала атомную энергию как «доступный, стабильный источник электричества, имеющий важное значение для энергобезопасности страны». К началу 2011 г. 54 действующих ядерных реактора давали 30 % всей производимой в стране электроэнергии, а к 2030 г. планировалось увеличить этот показатель до 50%²⁷. Приверженность Японии атомной энергии представлялась непреложной и непоколебимой.

Однако Япония, как и Франция, была исключением. Но ситуация изменилась.

В США в связи с прекращением развития атомной энергетики возник серьезный вопрос: если не уран, то что будет топливом будущего в электроэнергетике? Нефть уже вытеснялась из электроэнергетического сектора из-за нефтяных кризисов 1970-х гг. Очевидным ответом представлялся природный газ. Однако Конгресс США в 1978 г. запретил его использование на недавно введенных в эксплуатацию электростанциях ввиду резкого повышения цен на природный газ в 1970-х гг. и уверенности в том, что он является дефицитным продуктом. Природный газ, заявили конгрессмены, слишком ценен, чтобы сжигать его на электростанциях, его лучше использовать для более высоких целей, например для отопления домов. Атомная энергия оказалась не «настолько дешевой, чтобы не ставить счетчики», и к тому же теперь в отношении нее фактически действовал мораторий.

Оставался только один ресурс – уголь, который снова стал основным топливом для большинства недавно введенных в эксплуатацию мощностей. Он добывался внутри страны, его было много, он обеспечивал энергобезопасность. Но на сколько его хватит?

Перспективы электроэнергетики в XXI в. можно кратко охарактеризовать одним словом – рост. С 1980 г. потребление электроэнергии и в мире, и в США удвоилось. Ожидается, что в глобальном масштабе оно снова удвоится к 2035 г. И в абсолютном выражении это удвоение будет гораздо больше, так как гораздо больше его база. Увеличение в таких масштабах и огромно, и капиталоемко. Стоимость создания новых мощностей для обеспечения роста сегодня оцениваются в $10 трлн. Но подобное увеличение необходимо для поддержки мировой экономики, объем которой к тому времени может составить $130–140 тлрн¹.

Эти огромные значения порождают очень большие вопросы и ожесточенную борьбу. Электростанции какого типа строить и как их строить? Ключевое значение здесь имеет выбор топлива. Процесс принятия решения сопровождается острой дискуссией по таким аспектам, как энергетическая и физическая безопасность, экономика, окружающая среда, выбросы углекислого газа и изменение климата, ценности и государственная политика, а главное надежность электроснабжения, – в нашу цифровую эпоху все должно бесперебойно обеспечиваться электроэнергией. Главенствующая роль электричества делает вопрос выбора топлива и удовлетворения будущих потребностей в электроэнергии одним из фундаментальных вопросов для мировой экономики.

В развивающихся странах потребление электроэнергии растет вследствие увеличения доходов населения и урбанизации. Китай с 2006 по 2010 г. удвоил мощность своей энергосистемы и может удвоить ее снова всего за несколько лет. Потребление электроэнергии в Индии с 2010 по 2035 г., по оценкам специалистов, может увеличиться в пять раз. Главное для развивающихся стран – повышение надежности электроснабжения, наращивание мощности синхронно экономическому росту и устранение дефицита электроэнергии, который сдерживает экономический рост. Они должны обеспечить электроэнергией 1,6 млрд людей, которые все еще жгут керосин, дрова или навоз. Еще несколько миллиардов людей получают электроэнергию эпизодически, что сказывается и на их повседневной жизни, и на темпах экономического роста.