В 2002 г. Кинг выступил с лекцией «Наука об изменении климата: приспособиться, смягчить или проигнорировать?». Он определенно не хотел, чтобы вопрос изменения климата игнорировали. Он предостерег, что, если ситуация с выбросами не изменится, увеличение содержания углекислого газа в атмосфере приведет, среди прочего, к «таянию льда на планете и, как следствие, к гибели наших прибрежных городов».

Эта лекция помогла выкристаллизоваться британской политике. После заседания кабинета министров Блэр сказал Кингу: «Дэвид, вы должны отправиться в лекционный тур и убедить весь мир. Великобритании не решить эту проблему в одиночку». До 2007 г., когда он оставил должность советника премьер-министра по вопросам науки, Кинг прочитал более 500 лекций по изменению климата в Великобритании и других странах.

В январе 2004 г., в преддверии выступления Кинга в США, журнал Science опубликовал его статью с критикой администрации Буша за бездеятельность в вопросе изменения климата. В частности, он отмечал, что «изменение климата сегодня является самой серьезной проблемой – даже более серьезной, чем угроза терроризма».

Администрации Буша, которая вместе с Великобританией всего 10 месяцев назад начала войну в Ираке под флагом борьбы с терроризмом, такое заявление очень не понравилось. Несмотря ни на что, Кинг стоял на своем. Угроза подъема уровня Мирового океана и уровня воды в реках из-за изменения климата не может не беспокоить островное государство. Кинг обнародовал отчет, предупреждавший, что из-за глобального потепления масштабные наводнения, которые случаются лишь раз в столетие, – так называемые «столетние наводнения» – будут происходить каждые три года. Вскоре правительство Великобритании приняло решение о ежегодном выделении ?1,5 млрд на укрепление защитных сооружений на морском побережье и на внутренних водоемах⁷.

Также Блэр решил сделать вопрос изменения климата главным пунктом повестки дня саммита «Большой восьмерки» в Gleneagles. Участие в нем принимали также главы Китая, Индии, Бразилии, Южной Африки и Мексики.

Несмотря на взрывы в Лондоне, саммит в Gleneagles вывел проблему изменения климата на мировой уровень. Теперь она была одним из главных вопросов для мировых лидеров на международных встречах.

Чтобы Киотский протокол вступил в силу, его должны были ратифицировать 55 государств. В феврале 2005 г., всего за несколько месяцев до саммита в Gleneagles, Киотский протокол подписала Россия в лице президента Владимира Путина, став 55 присоединившейся страной. Нельзя сказать, что Путин был всерьез обеспокоен рисками, связанными с изменением климата, более того, он как-то обмолвился, что повышению температуры на несколько градусов будут рады в Сибири и что оно придаст новый импульс развитию сельского хозяйства в России, а также снизит потребность в меховых шапках и шубах. Подпись России считалась частью сделки: страна стремилась стать членом Всемирной торговой организации. Помимо этого, Россия в результате падения объема промышленного производства могла получать дополнительный доход от продажи «воздуха» в виде квот на выбросы углекислого газа⁸.

Итак, Киотский протокол вступил в силу. Но как создать рынки для заключения сделок по углекислому газу? Как оказалось, подготовительная работа велась уже более 10 лет.

Одним из участников встречи на высшем уровне в Рио-де-Жанейро в 1992 г. был Ричард Сандор, экономист, консультант и профессор Северо-Западного университета. Сандор слыл специалистом по созданию рынков с нуля. В 1970-х гг. он вместе с другими специалистами разработал систему торговли процентными фьючерсами, к которой поначалу отнеслись настороженно, но в которой теперь ежедневно обращались триллионы долларов. Некоторые из его идей оказались не столь успешными – как-то он написал статью о рынке фьючерсов на фанеру. В 1992 г. Сандор поехал в Рио, чтобы обсудить вопрос создания финансовых рынков и рынков выбросов. Послушав других выступающих, он решил, что сильно рисковать не стоит. «Какими бы высокими ни были шансы, никогда не делайте ставку, которая может разорить вас в случае проигрыша. Зачем идти на риск в вопросе изменения климата, если это может закончиться катастрофой?»

Вернувшись в Чикаго, Сандор создал биржу по торговле углекислым газом, которая получила известность как Чикагская климатическая биржа. Первое десятилетие выдалось нелегким. Однако этот опыт показал, что продать контракт на углекислый газ вполне реально и что система работает. Однако это был лишь эксперимент. США не собирались ратифицировать Киотский протокол. Стремясь обрести более устойчивый бизнес, Сандор создал дочернее предприятие – Европейскую климатическую биржу. Это определенно имело смысл, поскольку основные события в области изменения климата теперь разворачивались в Европе.

И в самом деле, Киото и его принципы нигде не поддерживались так горячо, как в Европейском союзе. В Киото ЕС выступал решительно против торговли выбросами, однако впоследствии, как ни парадоксально, ЕС стал горячим приверженцем концепции торговли выбросами. В 2003 г. Брюссель официально создал систему ограничения выбросов с помощью квот и торговли ими, которая получила название «Система торговли выбросами в ЕС». На первом этапе ее функционирования, в 2005–2007 гг., цены на углекислый газ изменялись неожиданным образом и были крайне волатильными. Но в те годы формировался механизм – биржи, брокеры, трейдинговые отделы в компаниях и финансовая инфраструктура – поддержки этой системы, базировавшейся в Лондоне.

В 2008 г. ЕС поставил весьма амбициозную цель: к 2020 г. уменьшить выбросы парниковых газов, главным образом углекислого газа, в мире на 20 % по сравнению с уровнем 1990 г. Это означало, что торговля выбросами углекислого газа в скором времени должна была превратиться в очень крупный бизнес. Насколько крупный? «Рынки углекислого газа потенциально являются крупнейшими товарными рынками в мире, более крупными, чем рынки сырой нефти, – сказал Сандор. – Потому как углекислый газ выделяется при сжигании не только нефти, но и угля, природного газа и прочих видов ископаемого топлива»⁹.

Тем временем политический ландшафт в США начал меняться. А вот то, что произошло в 2005 г., абстрактным не было: в августе – сентябре по северному побережью Мексиканского залива пронеслись ураганы «Катрина» и «Рита». Кадры в СМИ – люди, лишившиеся крыши над головой, на стадионе Superdome в Новом Орлеане и беженцы, покидающие затопленный город, – ясно продемонстрировали, насколько разрушительными могут быть ураганы, а ведь с ростом средней температуры на планете таких ураганов должно становиться все больше.

В следующем году Америка увидела кадры несколько иного рода. Это был довольно неожиданный фильм: «Неудобная правда» (An Inconvenient Truth) – документальный фильм, точнее, преобразованный в фильм набор слайдов, которые вице-президент Эл Гор демонстрировал во время поездок по стране с 1990 г. Фильм собирал полные залы, он оказал огромное влияние на дискуссию по изменению климата. Некоторые кадры были весьма впечатляющими, в частности кадры, где тающие ледники срываются в пропасть и где огромные куски льда, откалываясь, падают в море. Они наверняка не оставили бы равнодушными Джона Тиндаля и других пионеров в области исследования климата. «Неудобная правда» стала кинематографическим событием мирового масштаба. Правительство Великобритании распорядилось распространить фильм в средних школах Соединенного Королевства. А в феврале 2007 г. он получил премию Американской киноакадемии – большое достижение для фильма, который изначально был набором слайдов.

Тогда же, в феврале 2007 г., IPCC обнародовала четвертый отчет об оценке. Расчеты, которые легли в его основу, были осуществлены на суперкомпьютерах Министерства энергетики США, единственных компьютерах в мире, способных выполнять такие вычисления. Этот отчет IPCC был самым категоричным. Одной из постоянных тем было продвижение науки в области изменения климата после выпуска третьего отчета в 2001 г. В четвертом отчете утверждалось, что с очень высокой вероятностью (более 90 %) изменение климата вызвано деятельностью человека.