4. Биомасса – древесина или другой растительный материал, который брикетируется или обрабатывается иным образом и сжигается в энергетической установке; также древесина или навоз, которые в развивающихся странах сжигают для обогрева жилища и приготовления пищи.

5. Геотермальная энергия – горячая вода или пар, который поднимается из-под земли на поверхность и приводит в движение турбину, производящую электроэнергию.

6. Гидроэнергия – падающая вода или вода под давлением, которая приводит в движение турбины, однако плотины все больше подвергаются критике со стороны природоохранных организаций, а потому во многих странах построить их непросто.

7. Пассивное использование солнечной энергии – сегодня пассивные солнечные системы также называют «зелеными домами»; благодаря своему расположению в естественной среде они позволяют снизить потребление энергии, что перекликается с концепцией эффективного использования энергии.

Есть и другие технологии, в том числе использование энергии приливов и отливов. К их числу можно отнести и выработку энергии из мусора, если считать мусор возобновляемым ресурсом. Но основные усилия ученых сосредоточены на технологиях, перечисленных выше. Что объединяет все эти технологии? В их основе не лежат ограниченные ресурсы, они не ограничены какими-либо территориями и, по крайней мере теоретически, не приводят к увеличению выбросов углекислого газа.

В этот перечень необходимо добавить еще одну технологию – батареи для электромобилей. Они, строго говоря, не являются возобновляемым источником энергии, но относятся к этой структуре. Их можно считать возобновляемым источником энергии только в том случае, если электроэнергия, которой они подзаряжаются, является продуктом ветра или солнечного света.

В 1951 г. Комиссия Пейли, созданная президентом Гарри Трумэном для расследования причин дефицита сырья во время Корейской войны, указала на возможный дефицит нефти в будущем и зависимость от ближневосточной нефти. «Прямое использование солнечной энергии, – отметила она, – является, пожалуй, самым важным технологическим вкладом в решение проблемы дефицита топлива». В 1955 г. президент Эйзенхауэр выступил с тем, что охарактеризовали как «первое президентское послание на тему развития солнечной энергетики», поддержав «движение в направлении более полного использования практически неограниченной энергии солнца». Но за последующие полтора десятилетия в этой сфере произошло совсем немногое³.

Однако затем всего один день, 22 апреля 1970 г., – День Земли – закрепил новую экологическую культуру в Америке и утвердил ее политическую действенность. Он стал мероприятием общенационального масштаба, целью которого была мобилизация национального сознания. Участие в нем приняли примерно 20 млн американцев. Они проводили демонстрации и шествия, они посещали симпозиумы и диспуты-семинары, они протестовали возле предприятий, загрязняющих окружающую среду, они вытаскивали покрышки и старые бытовые приборы из рек, они устраивали похороны автомобилей в рамках кампании против смога. Главными объектами Дня Земли были грязный воздух, загрязненные реки и моря, токсичные отходы, пестициды и перенаселенность планеты (в те годы популярен был призыв «Остановитесь на двух», обращенный к будущим родителям). Конгресс ушел на парламентские каникулы, так что конгрессмены могли отправиться домой. («Все, – поведал один конгрессмен, – выступят где-нибудь с речью».)

После Дня Земли страна мыслила уже иначе, чем раньше. Спустя несколько месяцев был принят первый Закон о чистом воздухе, а президент Ричард Никсон создал Агентство по охране окружающей среды (EPA). Журнал Time назвал экологию «вопросом года».

Однако один фактор, причем очень важный, был упущен из виду. Если аспекты производства и потребления энергии (к примеру, смог) были среди объектов, то сама энергетика в программу того апрельского дня 1970 г. не входила. «Люди говорили о нефти, газе, угле, атомной энергии и гидроэнергии, – вспоминает организатор Дня Земли Денис Хейз. – Но об “энергетике” не говорил никто»⁴.

До нефтяного эмбарго 1973 г. энергетический бизнес был обычным бизнесом, точнее, несколькими видами бизнеса. После 1973 г. энергетикой стали интересоваться все.

В Вашингтоне энергетика внезапно превратилась из малозначимого вопроса в вопрос номер один. Произошло это из-за нефтяного эмбарго 1973 г., взлета цен на бензин и длинных очередей на бензоколонках⁵.

В 1974 г. был принят первый из ряда законов о солнечной энергии, и федеральные ассигнования на исследования резко выросли. Именно тогда родилась современная индустрия возобновляемых источников энергии, правда, термин «солнечная энергия» употреблялся в то время применительно к большинству возобновляемых источников энергии. В 1975 г., втором году президентства Джеральда Форда, в Вашингтон приехали около 5000 человек, чтобы принять участие в конференции по солнечной энергетике. «Солнечная энергия внезапно обрела уважение, – писала The New York Times. – Всего несколько лет назад ее в США считали темой экофанатов».

В середине 1970-х гг. движение в защиту окружающей среды сосредотачивалось на энергетических вопросах: оно проводило акции протеста против атомной энергии и пропагандировало солнечную энергию. Одним из ее приверженцев был Эймори Ловинс, американец, который изучал физику в Оксфорде и работал в организации «Друзья Земли». Ловинс написал статью для журнала Foreign Affairs о том, что он называл «мягким путем». В ней утверждалось, что повышение эффективности использования энергии и возобновляемые источники энергии более продуктивны и менее затратны, чем «жесткий путь» – нефть, газ, уголь и атомная энергия. В 1977 г. вышла в свет первая книга инициатора Дня Земли Дениса Хейза «Лучи надежды: Переход к постнефтяному миру» (Rays of Hope: The Transition to a Post-Petroleum World). По случайному совпадению, в день ее презентации в Нью-Йорке произошла серьезная авария в системе электроснабжения, из-за чего полгорода осталось без света⁶.

Но самым важным импульсом для развития возобновляемых источников энергии стал приход в январе 1977 г. в Белый дом нового президента.

Джимми Картера беспокоила зависимость от иностранной нефти и угроза еще одного энергетического кризиса. Он рассматривал энергетику как главную проблему для президентской администрации, и двумя основными его решениями были переход на уголь и рациональное использование энергоресурсов. Его опасения насчет энергобезопасности усилил доклад ЦРУ, в котором говорилось, что в течение десятилетия мировые запасы нефти начнут уменьшаться. Менее чем через две недели после инаугурации Джимми Картер произнес свою первую «речь у камина» в Белом доме, на нем был тот самый свитер, который впоследствии станет знаменитым, – бежевый с пуговицами посредине. Он сказал американцам, что «одним из важнейших проектов является разработка национальной энергетической политики». Его речь получила одобрительные отклики.

Два месяца спустя, выступая с телеобращением из Овального кабинета, Картер сообщил американцам, что поведет «неприятный разговор» о «самой серьезной проблеме, которая стоит перед нашей страной», не считая «недопущения войны». Энергетическая проблема, пояснил он, «в этом столетии будет только усугубляться… У нас заканчиваются нефть и газ, а потому мы должны подготовиться к… переменам – к очень рациональному использованию энергоресурсов и более широкому использованию угля», а также «возобновляемых источников энергии, таких как солнечная энергия». Это «непростое предприятие», заключил он, является ни много ни мало «моральным эквивалентом войны».

Опустив подробности относительно спроса и предложения Картер изложил суть долгосрочной энергетической проблемы для США и мирового сообщества. США, как он четко дал понять, теперь привязаны к мировому рынку.