Сообщение Комиссии по атомной энергии о запуске программы по созданию реактора гражданского назначения было воспринято с энтузиазмом. Журнал Time назвал ее «новым этапом» атомной эпохи, а газета The New York Times объявила о наступлении эпохи атомной энергии. Глава Комиссии по атомной энергии Льюис Штраус в 1954 г. изрек фразу, ставшую пророческой: «Через 15 лет ядерная энергетика сделает электроэнергию настолько дешевой, что можно будет не ставить счетчики»¹⁴.

Первая американская атомная электростанция в Шиппингпорте, штат Пенсильвания, была введена в эксплуатацию в 1957 г. всего через три года после спуска на воду Nautilus. Однако первенство в мире коммерческих атомных электростанций принадлежит Великобритании с ее АЭС в Колдер-Холле, которую королева Елизавета торжественно открыла в 1956 г. Правда, АЭС в Колдер-Холле была маломощной, а ее конструкция к нашим дням устарела.

АЭС в Шиппингпорте считается «первой в мире полномасштабной атомной электростанцией». Ее проектирование и сооружение велось под руководством адмирала Хаймана Риковера, который контролировал процесс эксплуатации в течение 25 лет. Реактор этой станции, по сути, был построен на базе реактора для атомного авианосца, доработанного в целях промышленной выработки электроэнергии. Функционировал он в полном соответствии с проектными параметрами и практически безотказно благодаря Риковеру, одержимому идеей точности, и его команде специалистов¹⁵.

Поворотным пунктом в плане коммерческого использования атомной энергии стал 1963 г., когда компания из штата Нью-Джерси заказала сооружение атомной электростанции в Ойстер-Крик. Конструкция ее реактора была аналогична разработанной под началом Риковера.

В течение следующих нескольких лет в стране было сооружено около 50 атомных электростанций – энергокомпании наперегонки спешили выйти на «большой атомный рынок». И снова разразилась баталия типа «Томас Эдисон против Джорджа Вестингауза» между компаниями General Electric и Westinghouse, продвигавшими свои версии легководного реактора. Westinghouse продвигала PWR, реактор с легкой водой под давлением, а GE – BWR, реактор с кипящей водой. Атомная энергетика по некоторым прогнозам должна была к началу XXI в. давать половину всей электроэнергии, производимой в США. А один ученый заявил, что «ядерные реакторы сейчас представляются самым дешевым источником энергии» и могут обеспечить «постоянную и повсеместную доступность дешевой электроэнергии»¹⁶.

Но как оказалось, ядерная энергия не так дешева. Расходы росли, причем существенно. Причин было множество, причем взаимосвязанных. Во-первых, конструкции атомных электростанций не были стандартизированы. Во-вторых, многие энергокомпании взялись за проекты, которые были более масштабными и сложными, чем предполагалось. В-третьих, поставщики обещали больше, чем могли дать в оговоренные сроки. К тому же у компаний не было опыта эксплуатации таких объектов.

Помимо прочего, всех интересовал вопрос «Насколько это безопасно?» Каков риск аварии и радиационного облучения? И на уровне штатов, и на федеральном уровне оформление лицензий и разрешительной документации затягивалось. Протесты набиравших силу движений в защиту окружающей среды и, в частности, движения против атомной энергии постоянно вызывали задержки, пересмотры и изменения, инициируемые регулирующими органами. Бетонные стены приходилось переделывать и утолщать, проложенные трубы приходилось вынимать и прокладывать заново. Конструкции электростанций приходилось дорабатывать и перерабатывать, в том числе на этапе сооружения, что вело к существенному увеличению бюджетов.

Также расходы, связанные с атомными электростанциями, росли из-за высокой инфляции и высоких процентных ставок. Вместо ожидаемых изначально шести лет на сооружение АЭС уходило 10 лет, а потому электростанции, стоимость которых оценивалась в $200 млн, в конечном итоге обходились заказчику в $2 млрд. «Такое изменение затрат, – сказал экономист Комиссии по атомной энергии, – можно охарактеризовать не как успешный, а как болезненный опыт»¹⁷.

Возникла и еще одна проблема – угроза распространения ядерного оружия, утечки ядерных материалов и ноу-хау. Члены так называемого «сообщества по контролю над вооружениями», касаясь вопроса распространения ядерного оружия, высказывались подобно активистам антиядерного движения.

В течение многих лет существовала уверенность в том, что «клуб» ядерных держав, в который входили США, Советский Союз, Великобритания, Франция и Китай, стабилен и закрыт. Концепция гарантированного взаимного уничтожения удерживала США и Советский Союз от необдуманных действий в отношении друг друга. Но в мае 1974 г. министр иностранных дел Индии получил по телефону кодовое сообщение: «Будда улыбается». Он знал, что оно значило: Индия успешно провела испытание «мирного ядерного устройства» в пустыне штата Раджастхан, в 150 км от границы с Пакистаном. Ядерная монополия пяти государств была нарушена, и перспективы дальнейшего распространения ядерного оружия стали весьма реальными¹⁸.

Теперь было совершенно очевидно, что между «мирной атомной энергией» и ядерным оружием существует неразрывная связь. На атомной станции, которая производит электроэнергию, может также нарабатываться плутоний, который пригоден для изготовления оружия. Именно таким образом был получен плутоний в Индии. К тому же завод по обогащению урана, который производит ядерное топливо с 3–5 %-ным содержанием изотопа U-235, необходимым для реактора, может довести содержание U-235 и до 80–90 %. А это уже оружейный уран, из которого можно изготовить атомную бомбу.

Влиятельные ученые и специалисты в области внешней политики из США и других стран стали ставить под сомнение необходимость продвижения атомной энергетики, и эти сомнения были вызваны не соображениями безопасности, а угрозой распространения ядерного оружия. Профессор химии Джордж Кистяковский во время Второй мировой войны был одним из разработчиков атомной бомбы в секретной лаборатории в Лос-Аламосе, а впоследствии советником президента Эйзенхауэра по вопросам науки. В 1977 г. он, обеспокоенный сложившейся ситуацией, заявил: «Мы должны воздержаться от дальнейшего продвижения ядерной энергетики, пока ситуация в мире не улучшится. Сейчас это сопряжено с очень большими рисками»¹⁹.

Какими бы серьезными ни были разногласия между сторонниками и противниками ядерной энергетики, в одном они были единодушны: через активную зону действующего реактора необходимо «все время прокачивать теплоноситель в больших количествах, чтобы отводить тепло, выделяющееся в результате деления ядер». Иначе может произойти нечто ужасное.

Этот кошмарный сценарий внезапно стал обретать черты реальности в предрассветные часы 28 марта 1979 г. на втором блоке АЭС Three Mile Island неподалеку от Гаррисберга, штат Пенсильвания. Первым звеном в цепи событий стала остановка в 4:00 водяных насосов, которые обеспечивали охлаждение активной зоны реактора. Поначалу эту проблему посчитали «отклонением в пределах нормы». Но за ней последовала целая серия сбоев в работе оборудования и ошибок операторов. Последовавшая цепь событий в конечном итоге привела к частичному расплавлению активной зоны, полному отключению электростанции и незначительной утечке радиоактивного пара. Также возникла угроза серьезной утечки радиоактивных материалов и полного расплавления активной зоны²⁰.

Как следствие возникла паника. Обложка журнала Time гласила «Ядерный кошмар». New York Post вышла с заголовком «Утечка радиации выходит из-под контроля». Тысячи людей спешно покинули свои дома. Жителям обширной территории были даны указания плотно закрыть окна и отключить кондиционеры, чтобы не допустить проникновения внутрь загрязненного воздуха. Почти миллиону человек велели готовиться к срочной эвакуации.