Еще одно ключевое бутылочное горло – Босфорский пролив. Этот извилистый коридор длиной всего 31 км, шириной чуть больше 3 км в самой широкой части и всего 700 м в самой узкой, соединяет Черное море с Мраморным и дальше со Средиземным морем. Ежедневно через него, прямо через центр Стамбула, проходит более 3 млн баррелей российской и центральноазиатской нефти. Два других узких места находятся на Ближнем Востоке: Баб-эль-Мандебский пролив («врата слез»), по которому из Красного моря вдоль побережья Йемена и Сомали каждый день перевозится около 3 млн баррелей нефти, и Суэцкий канал вместе с трубопроводом Sumed, которые вместе соединяют регион Красного моря со Средиземным морем и ежедневно обеспечивают транспортировку около 2 млн баррелей нефти плюс крупные поставки СПГ. Наконец, стоит упомянуть и Панамский канал с его 0,6 млн баррелей в день¹⁵.

В последние годы появился новый риск или, точнее, вернулся забытый старый. Воды открытого океана – пространство, не принадлежащее ни одному государству – стали значительно более опасными. Зона вокруг Африканского Рога – Аденский залив, ведущий в Баб-эль-Мандебский пролив, и западная часть Индийского океана к югу от Аравийского полуострова – стала излюбленной ареной для пиратов, базирующихся на территории Сомали и соседних стран. При этом наблюдается крайне негативная тенденция так называемой «радикализации морского пиратства» вследствие слияния пиратских и террористических групп. В настоящее время нападения пиратов на транспортные суда, включая перевозящие нефть и сжиженный газ танкеры, происходят едва ли не ежедневно. Используя плавучие базы, пираты действуют за тысячи миль от своих берегов. Европейские страны, США, Россия, Китай и Индия вынуждены направлять военные корабли в эти воды, чтобы отражать и сдерживать пиратские нападения¹⁶.

Поскольку по этим водам пролегает путь танкеров, перевозящих нефть и сжиженный газ из Персидского залива в Европу и Северную Америку, а также учитывая их близость к самому Персидскому заливу, всплеск пиратской активности еще больше осложняет проблему обеспечения безопасности в регионе, где находится более половины доказанных запасов нефти в мире. Принимая во внимание последнее, энергетическая безопасность этого региона является поистине проблемой мирового значения.

Как бы ни множились аспекты энергетической безопасности, глобальные интересы все равно вращаются вокруг нефти, а это значит, вокруг Ближнего Востока и Персидского залива. Сегодня главные источники рисков – терроризм, политическая нестабильность, ядерная программа Ирана и его стремление к господству в регионе Персидского залива.

На страны Залива приходится 30 % мировой добычи нефти и почти половина всех доказанных запасов, что делает регион жизненно важным для глобального нефтяного рынка и мировой экономики. Северная Африка дает еще 5 % мировой добычи. Но за последние десятилетия регион Персидского залива и в целом Ближний Восток не раз становились ареной кризисов, приводивших к серьезным нарушениям глобальных поставок нефти.

Первым в этой череде стал Суэцкий кризис 1956 г. Экспроприация Египтом Суэцкого канала привела к военной интервенции Великобритании и Франции, в которой также принял участие Израиль, желавший избавиться от военного давления со стороны Египта. Закрытие Суэцкого канала привело к дефициту нефти в Европе. Частично он был компенсирован резким увеличением добычи в США, располагавших на тот момент избыточными мощностями.

В 1967 г. арабские экспортеры отреагировали на победу Израиля в Шестидневной войне эмбарго на поставку нефти в США, Великобританию и ФРГ. Но эмбарго не сработало, поскольку на тот момент на рынке было очень много нефти. Очередное эмбарго было объявлено семь лет спустя в 1973 г., на этот раз в ответ на поставку американского оружия Израилю после развязывания войны Судного дня. В отличие от 1967 г. это эмбарго оказалось весьма действенным в условиях дефицитного рынка. Цена на нефть подскочила почти в четыре раза. Вызванный эмбарго дефицит нефти вкупе с высокими ценами пошатнули структуру международных отношений и нанесли тяжелый удар по всей мировой экономике, став причиной затянувшегося на несколько лет спада. Иранская революция 1978–1979 гг., свергнувшая шаха и установившая в стране теократический режим, также вызвала панику на мировом рынке нефти и очередной нефтяной кризис, который усугубил и без того сложную экономическую ситуацию начала 1980-х гг.

В 1990 г. вторжение Саддама Хусейна в Кувейт стало причиной кризиса в Персидском заливе, который привел к прекращению поставок нефти из Ирака и Кувейта в объеме 5 млн баррелей в день. Однако другие производители, особенно Саудовская Аравия, в спешном порядке нарастили производство и компенсировали недостающие поставки в течение нескольких месяцев, еще до того, как коалиционные силы в ходе операции «Буря в пустыне» изгнали силы Саддама из Кувейта. Во время этого кризиса Международное энергетическое агентство впервые в истории осуществило скоординированное использование нефти из стратегических запасов.

В течение следующего десятилетия в регионе царило относительное спокойствие. Но вторжение в Ирак в 2003 г. привело к остановке его нефтедобывающей промышленности. Постепенно добыча восстановилась, однако остается крайне неустойчивой. Сокращение поставок иракской нефти усугубило глобальное нарушение поставок, ставшее одной из причин ценового пика в 2008 г.

Все это произошло за последние полвека в регионе, который является основным районом мировой нефтедобычи.

Своим уникальным положением в мировой энергетике регион Персидского залива обязан геологической истории, превратившей его в богатейший по запасам углеводородов бассейн на планете. Сотни миллионов лет назад бoльшая часть территории нынешнего Аравийского полуострова и нефтегазоносного бассейна Персидского залива была занята теплым мелководным морем. Регулярные обмеления и подъемы уровня воды создавали превосходные условия для накопления органического вещества в донных отложениях. Когда море отступало, сушу покрывали джунгли. Гораздо более жаркий и влажный, чем сегодня, климат способствовал буйному росту растительности, которая также пополняла слои органических отложений. Под действием повышенной температуры и высокого давления органическое вещество превращалось в углеводороды – нефть и газ. Отложения углеводородов оказались внутри огромных подземных структур. И именно в этих структурах в XX в. буровое долото наткнулось на колоссальные залежи нефти и газа, которые сегодня определяют облик Персидского залива.

В 1943 г., в самый разгар Второй мировой войны, правительство США направило Эверетта Ли Де Гольера в Персидский залив, чтобы оценить нефтяной потенциал региона. Де Гольер был величайшим геологом – именно его открытие в 1910 г. сделало Мексику крупной нефтедобывающей страной, а в 1920-е гг. он продвигал внедрение сейсмической разведки.

Нефть нашли в Иране еще в 1908 г., в 1927 г. ее обнаружили в Ираке, а в 1932 г. – в Бахрейне. Но некоторые скептически относились к нефтяному потенциалу Саудовской Аравии. В 1926 г. руководитель одной нефтяной компании заявил, что Саудовская Аравия «лишена всяких перспектив», а крупные запасы скорее можно найти в Албании. В 1930-е гг. после нескольких лет разочарований и сухих скважин компании, занимавшиеся разведкой в Саудовской Аравии, уже задумывались о том, «не следует ли отказаться от этого предприятия» и «списать все вложения на убытки». Но затем было сделано судьбоносное открытие – в феврале 1938 г. Англо-персидская нефтяная компания (позднее переименованная в BP) и компания Gulf Oil наткнулись на нефть в Кувейте. В следующем месяце Chevron и Texaco нашли нефть в Саудовской Аравии. Хотя во время Второй мировой войны многие скважины были заглушены и их эксплуатация приостановлена, некоторые, включая Де Гольера, считали, что эти открытия могут переписать геополитику мировой нефти.