Сергеев решил пройтись пешком.

Он пересек небольшую площадь перед облисполкомом, купил в гастрономе напротив стадиона пачку папирос, а затем направился домой.

Олег Николаевич задержался возле театра. Величественные колонны фасада четко белели в сумраке майской ночи.

Сергеев шел дальше. Мельком взглянув на бронзового Шиллера, он свернул с тротуара и зашатал по дорожке мимо областной библиотеки и редакции. Он любил это место, отделенное от шумного Сталинградского проспекта густой стеной каштанов, уютное и в то же время по-своему по-особому оживленное.

Из широких — во всю стену — окон редакции и типографии лился на асфальт свет неоновых ламп — голубоватый, мягкий; на третьем этаже все еще суетились люди. «В секретариате заканчивают работу над номером», — решил Олег Николаевич, хорошо знакомый с редакционными порядками и делами. А внизу уже гудели ротационные машины, — равномерно, ровно, и это означало, что начали печатать тираж. Сергеев хотел было заглянуть на минутку туда, попросить у приятелей свежий номер газеты, но раздумал — хотелось побыть одному, освежиться после совещания.

Он снова вышел на проспект. В здании рыбного института горели огни: приближалась пора экзаменов. У подъезда прохаживались дружинники с красными повязками на рукавах. Постовой милиционер стоял на перекрестке. Светили лампочки у Северного вокзала, обнесенного строительным забором.

А чуть правее, освещенная с разных сторон мощными прожекторами, возвышалась над площадью величественная и стремительная фигура Ильича. Он простирал руку над городом, словно указывая людям путь вперед.

Олег Николаевич миновал трамвайное кольцо, шумное, несмотря на поздний час, и вышел на Гаражную. Здесь было тихо. Деревья издавали острый, приятный запах молодой листвы. Весна подходила к концу. Скоро отцветут каштаны, скоро станут непролазными заросли молодых побегов в чащах парков и скверов, скоро наступят длинные летние ночи с высоким небом и песнями до рассвета. Веселее станет работать, веселее отдыхать.

По пустынным улицам Калининграда шел, распахнув летний габардиновый плащ и сдвинув на затылок шляпу, человек среднего роста, не очень молодой, но оживленный и веселый. Он шел и думал о домах, которые он построит, об улицах, что украсятся новыми скверами, о садах — они раскинутся зеленым кольцом вокруг города, о янтарной комнате, поиски которой стали для него одним из важнейших дел жизни, которую будут искать и дальше, непременно будут искать!

А когда на пороге Сергеева встретила жена, он обнял ее и сказал очень тихо:

— Знаешь, Аннушка, жить — это все-таки чертовски интересно!

Перевернута последняя страница. Но повесть о поисках янтарной комнаты не закончена. У этой правдивой истории пока еще нет конца.

Поиски продолжаются. Их ведут члены комиссии, солдаты и офицеры гарнизона, рабочие калининградских предприятий, служащие и студенты, колхозники и инженеры. Поисками янтарной комнаты заняты и наши друзья в Германской Демократической Республике.

Поиски продолжаются. Трудно пока сказать, будут ли они успешными. Каждому теперь ясно: есть три основных предположения о судьбе янтарной комнаты.

Первое. Возможно, что янтарная комната вывезена доктором Альфредом Роде в Западную Германию и до сих пор находится там. Если это так, следует надеяться на ее возвращение в СССР после того, как наладятся отношения между нашей страной и Федеративной Республикой Германии.

Второе. Не исключено, что янтарная комната сгорела при пожаре Королевского замка, хотя поверить в это трудно, зная, как бережно относился Роде к заполученному им сокровищу.

Наконец, есть и третье предположение — что комната искусно запрятана где-то в Калининграде или в его окрестностях и необходимы систематические, планомерные поиски, которые одновременно могут дать ценные сведения о подземном хозяйстве города, принести) ряд интересных и важных находок, помогут быстрее завершить восстановление городского хозяйства, разрушенного войной.

Ну, а если янтарная комната не будет найдена? На этот вопрос отвечает в своем письме инженер В. Петров из Вильнюса. «Можно было бы сделать другую (точную копию творения Шлюттера — Туссо — Растрелли) янтарную комнату. Это возможно потому, что самое крупное в мире месторождение янтаря находится в Калининградской области). Там же расположен и крупнейший в мире комбинат по обработке янтаря. Поэтому вопрос о сооружении новой янтарной комнаты можно успешно решить, тем более, что к изготовлению облицовки и изделий из янтаря, аналогичных тем, которые были в янтарной комнате, можно было бы привлечь мастеров Ленинграда, Калининграда, Латвии, Литвы, умельцев с Урала, из Якутии, замечательных северных косторезов, а также мастеров из других городов и республик нашей страны».

Что ж, возможно и так.

Но пока еще есть надежда — и надежда немалая! — обойтись без многомиллионных затрат на изготовление новой янтарной комнаты. Поиски ее продолжаются!

Они продолжаются в тиши архивов и в теплых комнатах музеев, в оживленных помещениях редакций и на калининградских улицах, в развалинах замков и в подземельях фортов, в подвалах еще не восстановленных зданий и в заброшенных бункерах. Продолжаются изо дня в день, из недели в неделю, из месяца в месяц. Потому что наш народ любит свое искусство и гордится им. Потому что достояние нашей Родины должно быть возвращено ей. Потому что бывшие дворцы должны вновь засиять для своего хозяина — народа еще ярче и прекраснее.

Поиски продолжаются!

Вот почему одна из глав этой книги названа: «Заключительная, но не последняя». Вот почему авторы не ставят на этой странице слово: «Конец». Ибо конца у книги пока нет. Но жизнь со временем обязательно допишет ее.

1

Поезд сбавил скорость, и ворвавшийся на вагонную площадку ветер принес с собой острый запах молодой травы. Трофимов всей грудью вобрал в себя воздух, чувствуя, как радостное возбуждение вдруг овладело им. Легко подхватив чемодан, он не стал ждать, когда поезд остановится, и спрыгнул на перрон.

Его никто не встречал. Пробираясь к выходу, он подумал, что во всем городе не найдется, пожалуй, человека, который встретил бы его обычным приветствием: «Здравствуйте, с приездом!»

— Стало быть, здравствуйте, с приездом вас! — неожиданно услышал он за спиной.

Трофимов обернулся. Перед ним стоял высокий бородатый старик в брезентовом плаще.

— Могу подвезти, — сказал он и потянулся огромной рукой к трофимовскому чемодану.

— Спасибо, я сам, — благодарно улыбнулся Трофимов.

Старик сразу приметил Трофимова среди прочих приезжих. Ему понравилось, как этот высокий, широкоплечий молодой человек спокойно и неторопливо шел по перрону. Он не озирался по сторонам и никого ни о чем не спрашивал. Большой чемодан легко покачивался в его руке.

Трофимов и старик были под стать друг другу: оба рослые, большеголовые, с крутыми открытыми лбами.

— Из наших, из уральских? — спросил Трофимова его новый знакомый.

— Нет, москвич.

— Вот оно что! — удивился старик, видимо считавший, что такие рослые и крепкие люди могут быть только уральцами. — Ну, пошли.

Он все-таки отобрал у Трофимова чемодан и двинулся к выходу.

Маленькая привокзальная площадь была запружена легковыми машинами, грузовиками, пролетками и телегами. В воздухе плыл гомон голосов, гудели автомобильные моторы. Где-то звонко заржал молодой конь.