— И должны были либо уговорить его вернуться, либо уничтожить.

— Джедаи отправили переговорщика, мастера Ки-Ади-Мунди. Единственного достаточно опытного, и не состоящего в дружественных отношениях с Хеттом. Тот отказался вернуться. И во время нападения на лагерь таскенов, был убит охотницей на джедаев, Оррой Синг.

— Я знала, что эта чума прикончила многих джедаев, но убить Хетта, при всей его силе и славе, — тогрута покачала головой. — Может скажем А’Шарадду, что убийца его матери мертва, а вот ее сыночек…

— Интересная идея, — согласился я. Капитан Тиберос в самом деле совершает в последнее время некоторые не совсем логичные поступки. Он жаждет отомщения Люку Скайуокеру. И, как показывают шпионы, все более активно изучает пути Силы. Пока что он полезен. И намек на то, что не стоит бежать впереди звездного разрушителя, он уже получал. Не думаю, что нам нужен потомок Шарада Хетта, чтобы избавиться от Тибероса. Если тот перейдет черту. Однако, резервный план не помешает. Главное не тушить костер бензином. — Перед смертью Хетт взял с Ки-Ади-Мунди обещание принять его сына А’Шарада в Орден джедаев и обучать его как своего падавана. Ки-Ади-Мунди согласился.

— Бравая история о великом военачальнике, солдате, мечнике, искусном в обращении с Силой, но проигравшем жалкой неумехе Синг, — Тано цокнула языком. — Знаете, я изучила немало исторических хроник о джедаях и ситах. Многие из них начинали довольно яркие карьеры, обладали могуществом, силой, знаниями, способностями. Но в один момент проигрывали своим более слабым оппонентам. Складывается мнение, что или их заслуги были преувеличены, или же…

— Или же все они выполняют определенные роли в интересах развития цепочки событий. В исходе которой кровно заинтересован кто-то могущественный? — уточнил я.

— Меня терзают смутные сомнения, что вы все же умеете читать мысли, — прищурилась Тано.

— Боюсь, таких способностей у меня нет. Но я могу понять своего собеседника. Настроиться на ход его мыслей, слов и действий. И тогда его замыслы и планы для меня — открытая книга.

— Если позволите, дам совет, гранд-адмирал.

— Разрешаю.

— Девушки любят, когда мужчины предупредительны, обходительны. Но не переусердствуйте с этим. Потому что если мужчина всегда делает то, что хотела бы девушка до того, как она об этом попросит, это бесит, — призналась Тано. — Особенно, если не остается поводов для скандала. Вы же понимаете, как важно девушкам выплескивать свои эмоции? Поскандалить, покричать, побить посуду, разрушить тайный замок, созданный для секретных родов…

В воздухе повис вопрос.

— Зря я сказала последнее, — поежилась Тано, не дождавшись реакции. — Мы, девушки, такие сплетницы… не то, чтобы обсуждали вас… Эм… Если можно, то не молчите, хорошо? Ну сбросьте в «отсек дружбы», чем я хуже остальных?

— Он приходит в себя, — констатировал я слабые движения нашего пленника. — И, на будущее, леди Тано.

— Да? Мне уже пора в мусоросборник? — словно с затаенной надеждой поинтересовалась тогрута.

— Боюсь, что еще нет. Однако, советую вам быть осторожной в том, для чего вы стремитесь вызвать эмоции своими провокациями.

— Не понимаю, о чем вы, — сфальшивила в интонациях Тано.

— Не стоит играть с огнем, просто потому что вам скучно, — посоветовал я. — Иногда это приводит к печальным последствиям.

— Все-таки, мусоросборник? — с надеждой спросила Асока.

— Декрет, — коротко ответил я, наблюдая как обнаженные части тела Асоки Тано покрылись мурашками. — Что ж, теперь я знаю ваш самый большой страх, леди Тано. И вы знаете, что я знаю. Думаю, вам нужно больше внимания уделить тренировкам самоконтроля.

— Вы — сущий дьявол, Траун, — дрогнувшим голосом произнесла Тано.

— Добавьте это прозвище к остальным, — посоветовал я. — Ну, а сейчас, пойдёмте, побеседуем с нашим гостем.

Тишина, которая окружала его, была оглушающей. Настолько, что он не сразу понял, что не может направить Силу.

Ни единого звука. Даже сердцебиение собственное, он и то, не слышал. Чего уж говорить о чем-то ином.

Единственное, к чему он мог обратиться, повещенный посреди отсека корабля, так это собственные мысли. И, казалось, что впервые за многие годы, его мысли принадлежали только ему.

«Я — тускен, но больше не принадлежу пустыне. Я также падаван, стремящийся завершить обучение джедаев».

Так однажды он сказал своему учителю, Темной Женщине. Джедай поразительных способностей, возможностей и с собственным взглядом на мир, Силу, и положение джедаев в ней.

Темная Женщина стала его вторым учителем, после Ки-Ади Мунди, цереанина, что обучал его после смерти отца. А’Шарад сменил учителя после того, как впал в ярость и едва не перешел на Темную сторону, столкнувшись с убийцей своего отца. Это было во время его падаванства, когда он и Мунди защищали сенатора-куаррена во время переговоров. Синг была там, чтобы навредить. Джедаи и Темная Женщина, бывший учитель Синг, тоже присутствовали. Чтобы остановить убийцу на джедаев. Но остановил ее именно Хетт. И после того не раз жалел что не убил стерву. Зло должно быть уничтожено.

Не наказано. Убито, искоренено, растерто в пыль.

Без Силы, без звуков, лишь с возможностью обозревать ровные серые стены кубического помещения с единственной дверью, Хетт чувствовал замешательство. При всей его Силе, обретенной во время того, как он был частью Ордена джедаев, во время обучения на Корусанте, он оказался беззащитен, беспомощен, беззубый крайт-дракон. Хотя драконы не доживают до такого времени. Их убивают разумные, или соплеменники.

Хетт понимал что с ним делают. Это как погружение в воду, чтобы лишить возможности использовать все свои чувства. Ведь джедаи могут их обострять. Здесь же, он не мог ничего осязать. Он не мог ничего нового увидеть, услышать, не мог сказать…

И Сила… его лишили ее.

Ксо говорила, что есть такие техники, способные проделать подобные трюки. Но стоит ли за подобным Сила? Неизвестно.

Хетт понимал, что это может довести его до безумия, сломить. Ощущение времени тоже пропало — с того самого момента, как бывший падаван предателя вырубила его. Сражение было великолепным, на самом деле. Одно из сложнейших, через какие он проходил.

А сражался Хетт немало.

Во время Войн клонов А’Шарад служил генералом в Галактической Республике и управлял своим джедайским истребителем в составе эскадрильи «Зета» во время битвы при Джеонозисе. Он также участвовал во многих наземных кампаниях, возглавляя клонов-солдат на таких планетах, как Металорн и Ааргонар. После предполагаемой смерти Оби-Вана Кеноби во время битвы при Джабииме Хетт подружился с юным джедаем Энакином Скайуокером, который отчаянно нуждался в наставнике и друге.

После Джабиима Хетт совершил еще одну непростительную ошибку. Когда юный Скайуокер впал в ярость, продемонстрировав близость к Темной стороне, Хетт решил, что тот просто сорвался. Как и он сам в прошлом.

Не подозревая о том, что Энакин испытывает неприязнь к таскенам, А’Шарад указал ему на то, что у них много общего. Он даже заметил, что, будь у Энакина такая возможность, из него получился бы хороший таскен. А’Шарад хотел сделать комплимент, но Энакин воспринял его слова как оскорбление, вызванное смертью его матери от рук таскенских налётчиков.

Разница в званиях не позволила Энакину выразить своё предубеждение и гнев по отношению к Хетту, который вместо этого перенёс свою ненависть на группу вражеских солдат, приняв их за песчаных людей, похитивших и пытавших его мать. Энакин безжалостно расправился с ними. В пылу ярости Энакин даже попытался напасть на А’Шарада, но старший джедай, хоть и без светового меча, смог защитить себя и обезоружить молодого джедая. Стыдясь того, что он потерял контроль над собой, Энакин признался А’Шараду в своих поступках на Татуине и в том, что в порыве гнева он убил целое племя тускенов.

Желая избавить мальчика от гнева и понимая, что только так они смогут работать вместе, А’Шарад снял маску таскена и показал, что он человек — как и Энакин. После того как они с Энакином остались наедине, он поклялся хранить тайну Энакина, надеясь, что тот сам решит эту проблему. Хетт тоже решил снять маску таскена и стать просто джедаем, а не человеком или таскеном.