Десять лет, девятый месяц и тридцать третьи сутки после Битвы при Явине…

Или сорок пятый год, девятый месяц и тридцать третьи сутки после Великой Ресинхронизации.

(Один год, шестой месяц и пятнадцатые сутки с момента попадания).

Новая планета встретила их ощущением обреченности, запущенности и уныния. Несмотря на то, что он мог уловить на ней отголоски Темной Стороны. Слишком слабые, чтобы они могли объяснить причину, по которой учитель привез его сюда.

— Учитель? — Старкиллер сжал пальцы механической руки, наблюдая за Дартом Зииленлосом. — Для какой цели мы прибыли в этот никчемный мир?

Владыка сит стоял на краю обрыва. Их звездолет, конструкцию и название типа которого Старкиллер не узнавал, расположился на клинообразном плато высокой горы. Отсюда открывался завораживающий вид на огромные пространства, до самого горизонта заполненные могучими деревьями.

Их пышные кроны превращали равнину в нескончаемый зеленый океан, который редко увидишь на обитаемых планетах в известной части галактики. Здесь же, в Неизведанных Регионах и ближе к ним, нетронутая экология и биосфера не являлись чем-то новым или невиданным.

Планета Хилак могла бы стать заповедником девственной природы… Но учитель привез его сюда явно не для наслаждения видами.

Виды планеты Хилак.

Даже на Лехоне, мире, который являлся столицей тайных владений Дарта Зииленлоса, имелось большое количество лесных насаждений. И это при том, что мир как и в давние времена, являлся урбанизированным.

Вот только раньше обитатели строили на нем преимущественно каменные или из похожего материала здания. Корпорация «Цзерка» предпочитала использовать более традиционные виды строительных материалов: дюрасталь, дюракрит, пермакрит и феррокрит.

Впрочем, это ни коим образом не портило гармоничную и даже несколько агрессивно-религиозную архитектуру Лехона. Значительная часть поверхности Лехона, лишенная древних построек, как раз и была занята промышленными и производственными комплексами. А те участки, и многие сотни километров прилегающего пространства, где располагались древние храмы расы раката, оставались в нетронутом состоянии. Ничто не нарушало композицию великого наследия.

— У тебя есть вопросы, мой ученик, — не спросил, а констатировал древний сит. — Это вполне объяснимо.

Старкиллер помнил каким был Дарт Вейдер, когда обучал его. Каким он был, когда обучал Галена Марека. Какими были впечатления последнего при встрече с Императором… Несмотря на общее отношение к последователям учения ситов между этими тремя, лишь Зииленлос одним своим видом вызывал у него больше уверенности и уважения, чем первые лица Галактической Империи.

Зииленлос не проявлял в отношении него жестокости, не использовал во время наставлений унижений, не демонстрировал делом своего превосходства над учеником. Его замечания относительно техники или приемов Силы, которыми владел Старкиллер, всегда были скупы на подробности или личное отношение.

Коротко и по сути происходящего, Зииленлос объяснял ученику свои мысли, его ошибки в подготовке и то, как это нужно исправить. Несмотря на то, что новый учитель фактически не открыл для него каких-либо новых приемов Темной Стороны, Старкиллер ощущал, как с каждым днем он становится сильнее.

Зииленлос, казалось, обладал бесконечным запасом знаний, упрощающих те или иные приемы Силы или связки фехтовального мастерства. И эти знания он передавал своему ученику.

Без изнуряющих испытаний, без провокаций, без различного рода истязаний. Он просто делился со Старкиллерами секретами того, как стать лучше. И Старкиллер был благодарен…

Клон до хруста в искусственных суставах сжал пальцы протеза в кулак.

Нет, он не Старкиллер. Он Гален Марек. Единственный, кто может называться этим именем, ибо больше никто в этой галактике не имеет ничего общего с тайным учеником Дарта Вейдера.

Это прозвище, «Старкиллер», не его имя. Никогда им не было и никогда не будет. Это прозвище — раба Темной Стороны. Он не был и не будет рабом. Он станет Повелителем ситов, а не жалким мальчишкой на побегушках.

— Что ты видишь перед собой, ученик? — спросил его Дарт Зииленлос.

— Лес, — без запинки ответил Гален.

— Верно, — сказал учитель. — Но только лишь лес? Призови Силу и скажи мне, что ты чувствуешь вокруг себя.

Гален, понимая, что проходит ненавязчивую проверку, закрыл глаза, концентрируя Силу…

— Не делай этого, — заметил Зииленлос. — Сила дает тебе многое, но она не заменит глаза тому, у кого они есть с рождения. Чувства и эмоции — твое оружие. Не лишай себя его. Научись направлять Силу, концентрироваться, не отсекая часть себя. Только так ты сможешь преодолеть свои пределы.

— Да, учитель, — смиренно вторил Марек, устремив свой взгляд на буйную растительность.

Не отсекая себя от одного из чувств, он попытался сконцентрироваться, призывая Силу служить ему. Потребовалось немало времени, чтобы в состоянии покоя сделать это.

Зииленлос объяснил ему, что древние ситы использовали свои эмоции, чтобы усиливать себя в бою. Гнев и безудержная ярость являлись их катализаторами, выводящими их могущество на свой пик. Но, как долго может существовать оголенный нерв? Недолго.

Ярость нужна для боя, в остальное время сит обязан контролировать свои эмоции и направлять их. В противном случае, он делает шаги навстречу подконтрольности Темной Стороне.

Не она должна быть его хозяином, а, наоборот, он повелевает Темной Стороной. И чем быстрее он научится находить применение Темной Стороне в повседневности, не раскаляя себя яростью для достижения максимальной силы, тем дольше он будет оставаться в своем уме.

— Темная Сторона дает небывалые возможности, — спокойный голос Зииленлоса сладкой патокой вливался в его уши. — Но все имеет свою цену. Чем дольше ты потакаешь Темной Стороне, впадая в ярость каждый раз, когда используешь ее, тем быстрее ее могущество лишит тебя разума. Ты станешь безумным животным, не способным без разжигания в себе ярости, выполнить любые пустяковые действия без ее помощи. И это будет началом твоего конца, провала на пути поисков секретов Темной Стороны. Хочешь ли ты этого, ученик?

— Нет, учитель, — мотнул головой Гален. — Это не мой путь.

— Тогда делай то, что я говорю, — произнес Зииленлос. — Что ты чувствуешь?

Не закрывая глаза было сложно направить Силу в нечто обыденное, не связанное со сражением. Без гнева, без испепеляющей ярости, Гален чувствовал себя едва ли не беззащитным.

Хоть то, что требовал от него Зииленлос и походило на обычное состояние мужчины, все же оно отличалось. Гален использовал свою ярость лишь для сражения, стараясь сохранять контроль над своими эмоциями в остальное время.

Но, в тот же момент в состоянии покоя он едва ли пользовался Силой для чего-то столь масштабного.

— Впереди я чувствую несколько признаков жизни, — поведал он. — Дикие существа… Нет, разумные существа… Первобытные…

— Всего несколько? — тон ничем не отличался от предыдущего, но Галену показалось, что Зииленлос испытывает разочарование. — Ты не стараешься.

— Наоборот, учитель! — горячо возразил Старкиллер. — Я стараюсь изо всех своих сил!

— В таком случае ты должен был почувствовать сотни признаков разумной жизни, — объяснил Зииленлос. — Они здесь, прямо под этой скалой. Голодные, в ярости, с поведением диких зверей, первобытные и лишенные своего славного, не побоюсь этого слова, великого наследия. Они даже не жалкие отголоски своих предков, они лишь шелуха давно сгнившего семени, сброшенного некогда величественным растением. Шелуха, которая вскоре испарится. И лишь от нас зависит, пропадет ли она просто так, или окажет нам помощь.