— А вот некоторые молодые офицеры считают, что сто сорока метровая высотой с пятиэтажное здание платформа на шагоходной трансмиссии может «легко стать мобильной ремонтной базой, походным источником энергии, лазаретом, наблюдательным или командным пунктом и даже, — Йенсен оторвался от чтения документа и поднял указательный палец вверх, тем самым обозначая акцент на том, что скажет далее, — платформой для систем радио-электронной борьбы»! Представил себе установку РЭБ, для питания которой нужен реактор СТАУ?

— Представил, — Ильман покрылся холодным потом. — С таким генератором хватит мощности, чтобы глушить все частоты управления на огромных площадях.

— И воюй мы против дроидов, ориентированных на командный сигнал со станции управления, я бы согласился, — кивнул Йенсен. — Но против пехоты, у которой при себе минимум электроники, или бронетехники, где дальность стрельбы такова, что компьютерный прицел практически не используется в пользу оптики, подобная переделка больше вредна, чем полезна.

— Не говоря уже о том, что двадцатиметровая громадина сама по себе не может быть замаскирована, не может оперативно покинуть зону обстрела как тот же «Джаггернаут», медленней АТ-ТЕ в два раза, а улучшить ее защиту невозможно, так как придется переделывать всю установку, начиная с трансмиссии, — добавил капитан Насбу. — Что бы не планировали сделать из СТАУ, кроме того, чем она уже является, этот механизм станет одной большой мишенью для вражеских артиллеристов.

— И я об этом же подумал, — довольно проворчал Йенсен. — Поэтому отдал приказ отправить этого умника на дополнительную подготовку. Штаб он предложил разместить в двадцатиметровом здании на шагающих опорах! Кто вообще ему «Тактическую маскировку» преподавал, раз он игнорирует огромный силуэт СТАУ и ее уязвимости!

— Может быть он вражеский диверсант? — пошутил Ильман. — Решил внедрить в наши Вооруженные Силы заведомо провальные проекты, чтобы как можно больше наших солдат погибло на поле боя?

Генерал на мгновение задумался, потом отрицательно покачал головой.

— Нет, его бы давно «вскрыли» контрразведка и дженсаарай, — уверенно произнес он. — Скорее всего просто не от большой тактической грамотности все это написал в погоне за славой. Ну, ничего. Пара месяцев подготовки в тренировочном лагере Штурмового Корпуса ему быстренько мозги прочистят!

Ильмана еще раз бросило в ледяной пот.

С высоты своего опыта взаимодействия со штурмовиками, капитан был глубоко убежден в том, что в таком аду, как тренировочные лагеря ШтурмКорпуса, выжить могут только сами штурмовики Доминиона. Все остальные обречены.

Генерал прав — либо этот «инициатор» перевоспитается, либо его выбросят из армии. Ну, либо он просто умрет на полосе препятствий.

В любом из вариантов, какой бы не реализовался, Доминион только выиграет от подобного. Ибо, чем больше таких разумных, тем меньше таких разумных.

Что испытывают солдаты гарнизона, когда из длительного патруля по заброшенному развлекательному комплексу возвращается SRV-1? Облегчение и радость от того, что боевые товарищи вернулись живыми из этого умершего места.

Умершего, по причине того, что сами солдаты Галактического Альянса умертвили разумную жизнь на этой планете.

Что испытывает дежурный по караулу, когда связывается с экипажем SRV и не получает подтверждения на запросы кодовой фразы? Волнение, медленно перерастающее в панику. Ведь разведывательная машина на пределе своей скорости мчится к главным воротам аванпоста.

Дежурный хорошо знает свое дело, поэтому он без колебаний командует:

— Гарнизон — в ружье!

И лишь после этого, после того как десятки ног, гремя тяжелой обувью, начинают бегать от одного поста к другому, приводя в боевое положение свое оружие, дежурный информирует командира аванпоста о случившемся.

Следом за этим, когда расстояние между анклавом гарнизона Галактического Альянса на Аралии и молчаливым разведывательным транспортом сокращается до совершенно опасных полутора километров, командир аванпоста отдает сразу два приказа.

Первый приводит к точной предупредительной очереди из станкового бластера поперек траектории движения SRV. Но это не приводит к желаемому результату — машина, созданная для разведки и поиска, не останавливается.

Командир аванпоста понимает, что даже если были какие-то помехи на линии связи, недвусмысленное предупреждение сложно проигнорировать. Однако, он медлит, понимая, что военный уголовный закон Галактического Альянса пусть и справедлив, но суров.

Поэтому он тратит драгоценные секунды на то, чтобы выйти на связь с командующим всеми наземными силами Галактического Альянса на Аралии. И ему это удается.

— Генерал, это аванпост семь, внештатная ситуация…

Это все, что успевает сообщить командир аванпоста до тех пор, пока связь не прерывается. Истошные звуки статических помех режут ухо, и командир гарнизона тратит драгоценные пятнадцать секунд, чтобы прочистить звенящее ухо.

Еще несколько секунд у него уходит на то, чтобы взвесить на весах (которые могут стать весами правосудия!), все «за» и «против». Злосчастная машина приближается с каждой секундой.

Все внимание гарнизона аванпоста приковано к движущемуся транспорту. Теперь нетрудно разглядеть, что за скорострельными бластерами в кузове машины стоят и не шевелятся солдаты. Слишком бледные, слишком неестественно неподвижные… И подозрительным кажется непроглядный брезент, скрывающий нечто в кузове разведчика.

— Огонь на поражение! — отдает приказ командир гарнизона аванпоста семь.

Между укреплением Галактического Альянса и злополучной SRV-1 на момент первого выстрела было чуть больше семисот метров.

Алые заряды раскаленной плазмы должны были прошить легко бронированное транспортное средство едва ли не насквозь. Как-никак, а SRV при постройке был рассчитан исключительно для противостояния стрелковому оружию.

В таких обстоятельствах у экипажа и расчета орудий SRV не было шанса на выживание.

Однако, несмотря на достаточно точный огонь из всех орудий, разведчик не остановился. Более того, казалось, что он даже ускорился. Разумные в кузове, получившие минимум по паре выстрелов к головы и тела, должны были давно уже рухнуть вниз от боли или смертельных ранений.

Но в то же время они оставались нетронутыми и совершенно не собирались бросать свое оружие.

Транспорт, изрешеченный огнем тяжелых бластеров угрожающе сократил расстояние до нескольких сотен метров.

И тут среди командного состава аванпоста возникла паника.

Форпост не представлял из себя достаточно укрепленный или большой гарнизон. Сотня солдат, командный модуль, два казарменных модуля, складское помещение — оно же и мастерская, и гараж для разведывательных средств. Которые сейчас находились на выезде.

Чуть больше двух тысяч квадратных метров площади. Окруженных пермакритовыми стенами с единственный въездом и выездом. В таком архитектурном хаосе сложно будет найти себе убежище от разведывательной машины, превращенной в снаряд.

— Огонь по грузу! — приказал командир аванпоста, когда расстояние сократилось до полусотни метров.

И пусть он видел, что брезент в нескольких местах уже прожжен бластерными попаданиями, сейчас это казалось ему единственным возможным вариантом для поражения цели.

И снова гарнизон ударил всем, что у них было…

Не помогло.

SRV врезался в ворота на полной скорости. Частично продавив их, он застрял в металле ворот и раме, продолжая крутить гусеницами так быстро, словно это могло что-то изменить.

Отсутствие взрыва в первые же секунды столкновения и после него вызывало у солдат и командование аванпоста некоторое ослабление тревоги.

— Отправить досмотровую группу! — приказал командир гарнизона. — Пусть разузнают что там и…

Окончание фразы потонуло в оглушительной вспышке взрыва, буквально испарившего всю переднюю стенку форпоста. Вместе с шестью противо-транспортными станковыми бластерами и более чем двадцатью пятью разумными, несшими службу на стене в тот момент.