Девушка поняла что произошло.

Сражения с солдатами не так ранит, как тот факт, что война уносит жизни невинных. Каждый воин сам выбирает свою стезю. Невинные не выбирают, выбор делают за них. И, если взрослый, осознающий себя и мир вокруг, еще может отказаться или сопротивляться навязанному ему выбору, то ребенок…

Сотни и тысячи смертей детей трианиев, убитых собственными родителями в угоду мелочной гордыне и желанию недалеких правителей… Да, это сломает любого. Особнно того, кто на войне чаще чем дома.

Война меняет сознание. Обесценивает жизни разумных. Убей или будешь убит. Так мыслят солдаты. Но ни один солдат, ни один командир не останется равнодушным к тому, что произошло в Пространстве Трианиев.

Накопившееся за месяцы постоянных сражений напряжение, прорвало стену психологической устойчивости, заронив семена сомнения и глубокого личностного кризиса. Отсюда и до саморазрушения — очень короткий путь. Который в эмоционально неустойчивом состоянии разумные делают настолько быстро, что едва ли сами осознают возможность альтернативы.

— Может и другое, — девушка откупорила бутылку под растерянный взгляд супруга. Затем наполнила стакан. — Левиафаны — созданы чтобы уничтожать. Страшные боевые животные. Стенаксы — разумные, но вели себя как животные. Убивать, пытать, насиловать — и так по кругу. Триании… Они разумны. И они сознательно пошли на этот шаг. Из гордости или глупости — не важно. Умереть и убить своих детей — это был их осознанный выбор. Иного не дано. Я поддержу тебя всегда и в любой ситуации. Однако, я не считаю, — девушка насильно вложила в руку мужа стакан, — что отец нашего ребенка должен корить себя за чье-то идиотское поведение.

Пеллеон с недоверием и заторможенностью посмотрел на стакан. Потом на сидящую перед ним молодую супругу.

Он уже потерял так много… Мимолетные романы. Продолжительные романы. Сына-имперца… И сейчас он на грани потери самого себя, веры в правильность своих действий…

К сожалению, весь ее опыт и знания не давали ей правильного ответа на очевидный вопрос: как вытащить мужа из эмоциональной ямы, которую он и его соратники сами для себя вырыли, взяв на себя ответственность за чужую глупость.

Все, что она могла — лишь проявить женское коварство и переключить мысли мужчины на диаметрально противоположное направление.

— Отец? — наконец-то дошло до него.

Девушка в напряжении смотрела на лицо любимого человека.

И в тот самый момент, когда на его губах дернулась и пропала улыбка, она позволила себе немного выдохнуть… Сработало.

— Ты же не думал, что я пролетела половину Доминиона, чтобы застать тебя дома, ради пустяковой новости? — подпустила она строгости в голос. — Разумеется, у меня была крайне важная и совершенно секретная для всей галактики новость. Поэтому, предупреждаю сразу, — она поднялась из-за стола. — Если ты намерен копаться в себе и разваливаться на куски из-за чужого идиотизма — я подаю на развод. Кто бы ни был — сын или дочь — но отец должен быть примером мужского поведения. А мужчина не имеет права страдать из-за чужих ошибок…

— Отец! — вскричал Пеллеон, с радостной улыбкой оставив стакан и подхватив молодую жену. — Я — отец! Хатт побери! Это… это…

— Дорогой, — Фина не уклонялась от сыпавшихся на нее поцелуев, но старалась говорить в короткие перерывы между ними. — Если хочешь им стать… желательно не раз… будь немного понежнее… Прекрати… меня поднимать! Ай! Ладно, эта люстра мне никогда не нравилась…

С шумом сработавших вентиляционных каналов в шлюзовую камеру хлынула атмосфера. Несколько секунд — и появилась возможность снять шлемы. Как раз вовремя — запас кислорода начал заканчиваться.

— Удобно иметь своего астромеха на подхвате, — заявил Альфа, когда внутренние створки шлюза открылись. Кросс и Бароса первыми проникли на борт корабля и осмотрелись.

Пусть и не предполагалось, что местные пираты могут проникнуть на борт нашего корабля-невидимки, однако, эта вселенная знаменита своими шуткам с теорией вероятности. Именно по этим причинам каждое убийство противника должно было быть доведено до конца. С подтвержденным поражением цели.

— Альфа, помести тело в стазис-капсулу, — клон открепил труп, взвалил его на спину и понес в трюм.

Мы провели в открытом космосе не так много времени, чтобы тело Афшина Макати приобрело окоченение. Космос — идеальный термос, который, к тому же, в определенной степени блокирует трупное разложение.

— Агент Кросс — в рубку, мистер Бароса, — я взглянул на мореллианца. — На данный момент у меня к вам нет приказов.

— Я буду в своей каюте, адмирал.

Инструктор по выживанию молча направился прочь от шлюзовой камеры.

Последний из своего вида, теперь уже официально, он выглядел как монумент павшим героям. Черты лица заострились, взгляд стал более сосредоточенным, отчасти даже жестоким. Разумеется, я слышал обрывки разговора между Кроссом, Баросой и Кроналом. Макати посветил меня в детали.

Победа над Кроналом предполагала свободу для мореллианцев. И, пусть, отправляясь сюда, мы все понимали, что население Содружества могло и не выжить после тотальной зачистки, устроенной Кроналом, но узнать об их судьбе…

Конечно, можно сохранять надежду на то, что Макати мог солгать, что Кронал мог его дезинформировать, что где-то еще остались его соплеменники… Но это лишь самообман. Надежда, которая будет подтачивать. И сломает, если окажется несбыточной.

— Статус, R7, — обратился я к астромеху, входя в рубку.

Дроид, подключенный к системам корабля-невидимки, повернул в мою сторону куполообразную голову, прочирикал послание на бинарном.

— Отличная работа, — ответил я, краем глаза наблюдая за тем, как Кросс переключает управление на себя.

Альдераанец, усевшись в кресле пилота, сосредоточенно пристегивался, обводи взглядом панель управления, сверяясь с показаниями сканеров…

Мощные маршевые двигатели корабля и искусное пилотирование астромеха позволили нам своевременно убраться подальше от детонировавшего дредноута и избежать разлетающихся обломков. Жаль, конечно, было пропустить взрыв звездолета. Зрелище, наверняка, было впечатляющим.

Однако, личная безопасность нас интересовала гораздо больше, чем зрелищность.

— Переходим на ручное управление, — предупредил Кросс. — Сэр, для связи с пиратами и маневрирования от обломков, придется снять невидимость. Нужно больше энергии, чтобы усилить щиты и дать форсаж на двигатели.

— Разумеется. — распорядился я. — Не возражаю.

Кросс щелкнул переключателям, вторым, третьим… Корабль ощутимо затрясло от перегрузок. Что ж, спасение жизни стоит комфорта.

— Корабли пиратов отступили к окраинам звездной системы. Мы поймали широкополосную передачу от Клефа, который объяснил, что так они спасают свои шкуры от взрыва. Технически, мы можем не отвечать, сэр, и покинуть Содружество уже сейчас. Кронал мертв, командование его сил обезглавлено. Одним кораблем мы здесь все равно не достигнем успеха в зачистке планет и уничтожении мореллианских клонов.

— Полностью согласен с последним, агент Кросс, — сняв с себя джетпак, коснулся кнопки, открывая отсек, служащий для подключения дополнительных резервуаров с кислородом или топливом. Полностью герметичная камера внутри устройства… В которой сейчас находилась чуть живая йсаламири. По тому как она непривычно засуетилась, можно сделать однозначный вывод — еще б немного и верная соратница задохнулась от нехватки кислорода.

Его запас в ячейке имел сравнительно небольшое количество, так что обновлялся из основного баллона. Которые мы за время путешествия по дредноуту сменили два раза. К сожалению, баллонов большей емкости для военных боевых костюмов или скафандров не имеется — слишком габаритные. А нам была нужна именно маневренность — с большим заспинным «рюкзаком» не так уж легко передвигаться по корабельным отсекам, когда со всех сторон на тебя дрейфуют трупы или незакрепленные объекты.