– Вы готовы предложить мне долгосрочный контракт? – скопировал я «золотую молодёжь» из Академии, с её старательно изображаемым сплином, модным среди представителей аристократических Семей.

– Года на три? – очень живо отреагировал посол, подавшись к краю стола всем телом.

– Я не купец, – всё так же нехотя отозвался я, – Контрактом, меньше чем на десять лет, а то и на все пятнадцать, вы меня вряд ли сможете заинтересовать.

– Вижу, что у вас серьёзный подход к делу, – немного перебрал немец с благожелательностью, не сумев удержать промелькнувшую довольную улыбку, – Пожалуй, я готов представить вас очень солидным покупателям.

– Неужели вы думаете, что я сам этим буду заниматься? – поморщился я, отворачиваясь к иллюминатору, – Максимум на что меня хватит, это посмотреть предложения цен и условия страховки контрактов. И то после их проверки юристами.

– Страховку предпочитаете российскую или немецкую?

– Швейцарскую, – сделал я вид, что с трудом удерживаю зевок, – Меня учили, что не стоит все яйца сваливать в одну корзину.

На самом деле всё очень просто. С Липатовым мы уже не раз обсуждали, что с появлением тракторов на полях, в стране возникнет переизбыток зерна. Земли непаханой у нас полно, только успевай обрабатывать. Опять же, появление в нашей армии самоходок и артиллерийских тягачей, на порядок снизит ту же надобность в конной тяге, а соответственно и в фураже для армии.

Так что разговор с послом мне очень даже в тему приходится. К тому же, швейцарская страховка, это очень серьёзный финансовый инструмент. Мало того, что при любых военных конфликтах Швейцария всегда в нейтралитете оказывается, так они ещё и немцам выставят такие условия, что тем мало не покажется. Короче, надумай немцы спрыгнуть, им это в приличную копеечку выльется. И никуда они не денутся. Опять же, начни немцы с Россией войну, и это им впишут в минус, обозначив размер неустойки. Не знаю, как оно сработает и будет прописано, но меня уже не раз заверяли наши стряпчие, что если кто с немцев и получит неустойку без проблем, то это Швейцария.

– Вы собираетесь поставлять ваши дирижабли в Германию? – обдумав мои ответы, перешёл посол к следующему пункту разговора.

За что мне нравятся немцы, так это за их пунктуальность. Наметив себе план, они его всегда стараются придерживаться по максимуму.

– Ни в коем случае, – открестился я от возможности засветить наши двигатели за столь ничтожную цель, – На вашем рынке у нас нет шансов.

К слову сказать, почти не соврал. Нет у меня ни желания, ни необходимости открывать филиал наших верфей в Германии. Мы теперь и с российскими клиентами работать не успеваем. Пришлось два ангара под сервисное обслуживание отстраивать, и ещё один на днях у Киякина начнёт работать. Ближе к гонкам он окажется крайне востребован.

– Я мог бы отрекомендовать вас солидным немецким фирмам.

– К сожалению, мне нечего им предложить.

– Ну, как же. Вы, победитель Императорских гонок и, как мне сказали, неофициальный мировой рекорд скорости тоже принадлежит вам.

– Неофициальный?

– Вы уже успели подтвердить его перед Европейской комиссией летательных средств?

– Нет, и не собираюсь этого делать. Или ваша комиссия монополизировала право, что считать рекордом, а что нет?

– Вообще-то это общепринятая практика.

– Общепринятая европейская, но не наша, российская. Не так ли?

– Хм, с этой точки зрения я никогда подобные вопросы не рассматривал.

– Значит не такая уж ваша практика и общепринятая, раз вы её с Россией не согласовали.

– Простите, но какая разница? Километры и часы во всём мире одинаковы. Так что скорость всё равно будет измерена в одних и тех же единицах, – снисходительно просветил меня посол.

– Абсолютно справедливо, барон. И с этим, на первый взгляд, трудно спорить. Однако, дьявол кроется в мелочах. Допустим, немецкие двигатели действительно хороши на высотах до трёх тысяч метров. Оттого и ваши правила проведения замеров скорости не предусматривают иных высот. Другими словами, задумай я установить новый мировой рекорд на высоте в пять тысяч метров, и вы, точнее ваша комиссия, его не признает. Забавно, не правда ли?

– Признаюсь, я никогда в такие тонкости не вникал.

– Напрасно. В ваших правилах изначально существует изрядный перекос в свою пользу, и надумай мы им следовать, нам придётся возвращаться назад, к более простым конструкциям, чтобы соревноваться на ваших условиях. А пока вы пользуетесь своим информационным преимуществом и демонстрируете потенциальным покупателям те технические показатели, которые получаете на выгодных для вас условиях.

– Вы хотите сказать, что немецкие дирижабли хуже русских? – надменно вскинул подбородок гордый сын Швабии.

– Ваш вопрос поставлен некорректно, поэтому на него невозможно однозначно ответить. Однако, если мы начнём сравнивать модели одной ценовой категории, то преимущество безусловно окажется за Россией, – заскучал я от бессмысленного спора.

– Даже те, что делают на ваших верфях? Должен заметить, что они у вас весьма недешёвы.

– Они самые быстрые в мире из всех ныне существующих. Возможно, ваши конструкторы когда-нибудь смогут повторить мои результаты, вот тогда и будем рассуждать о цене. Думаю, они, в силу немецкой педантичности, скрупулёзно подсчитают, во сколько им обойдётся каждый дополнительный километр прибавки к скорости.

– Вы хотите сказать, что будущее всё равно за самолётами? – неожиданно сменил тему посол.

Оп-па… Что-то ты, дядечка, подозрительно быстро свою горячность растерял. Очень похоже на то, что весь этот спор затеян вовсе не из- за дирижаблей.

– Я думаю, что одно другому не мешает. У каждого вида транспорта имеются свои преимущества, – выбрал я достаточно нейтральный вариант ответа.

– Тем не менее, самолётами вы тоже занялись, и насколько я в курсе, вполне удачно.

– Мне то же самое говорили недавно про Германию, – парировал я, ставя в уме жирный минус ведомству Обдорина.

Вроде совсем недавно испытания самолёта прошли, а уже и немцы, и французы про него что-то знают.

– И какое мнение у вас о немецких самолётах?

– Самое благожелательное. Больше всего мне хочется, чтобы между Берлином и Москвой летали исключительно пассажирские самолёты. Для этого я сегодня и лечу с вами в Берлин. Думаю, от итогов нашей поездки очень многое зависит.

– Это ваше личное мнение?

– Конечно же нет. Правильней будет сказать, что я лишь суммирую самые горячие чаяния некоторых членов Императорской Семьи.

– Вот даже как… – постучал барон пальцами по столу, – Я вас понял. Цель более, чем благородная. Сочту за честь оказать вам максимальное содействие. За сим позвольте откланяться. Я вижу, что ваша супруга уже заждалась, – поднялся Рюдигер фон Гайнц из- за стола.

Разговор с послом у меня спонтанный вышел, но как по мне, так достаточно правильный. Давно я про Германию думал. Ещё с тех пор, как воспоминания предков прочитал. Если им верить, то не было в своё время у СССР более честного, надёжного и взаимовыгодного союзника, чем ГДР. А чем мы хуже? Чем крепче дружить будем, тем больше пользы друг другу принесём. К тому же, по итогам войны с Польшей и Румынией, у нас и граница общая появилась.

– Как поговорили? – первым делом спросила у меня вернувшаяся к столу Алёна.

– Посол обещал оказать тебе с Антоном максимальное содействие, – отчитался я перед женой.

– Прямо-таки нам? – не поверила она.

– А я больше ни с кем из Императорской Семьи про цель поездки не разговаривал, – пожал я плечами, – Так что только ваши чаяния послу и озвучил.

Про то, что я чувствую магию Родового Источника, как нечто живое, а точнее, отчего-то воспринимаю его, как кого-то из семейства кошачьих, я не распространяюсь. Другое дело, что этот котёночек рос-рос, да и вырос. Пожалуй, теперь его ни котом, ни рысью уже и не назвать. Опять же до тигра не дотягивает.

– «Барс» – осенило меня.

– «Ирбис» – долетел откуда-то еле слышимый отголосок, не исключено, что от предка – Сущности, давненько не дававшем о себе знать.