— И да и нет, не помог я ему. Но вопросы есть, он вам не говорил, насколько он сюда?

— Да вроде только навык открыть, он один пришёл, про гостиницу и бухло не спрашивал, только про Знахаря. Вроде как дальше пойдёт. — ответил сотрудник.

— Спасибо. Сегодня я не буду больше работать, рекламу пока придержите.

— Как скажешь. На выход пойдёшь?

— Да ребят, надо прогуляться, травки собрать да прочее. — разведя руками проговорил Герольд.

— Далеко не отходи только, а то ходячих сегодня много. Свежих. Вчера Лубянку перегрузило, так их щас ещё дня три отлавливать придётся…

— Понял мужики, буду аккуратней.

— Бывай.

Большую ставку на то, что зассанец выйдет прямо ближайший час-два, Герольд не делал. Однако и позже, сильно вряд ли. Всё дело в том, что время подходило к двум часам. А значит либо он не планирует оставаться в стабе, и тогда выйдет в ближайшее время, так как поздние вылазки в этих местах не очень комфортны. Либо Герольд два с лишним часа просидит недалеко от КПП, в ожидании глупого, и по факту не такого и значимого возмездия.

Как раз по поводу глупости своего текущего поступка у него и были мысли.

Поскольку он ныне находился вне стен «дома». И потому не мог заняться привычными делами, он и начал обдумывать и характеризовать себя и свои поступки в Улье.

И тут было над чем подумать.

Во-первых, он конечно же замечает, как сильно изменился его эмоциональный фон. Ранее — он был холоден, расчётлив и очень осторожен. Годы, проведенные в ожидании возможной поимки, сильно воздействовали на его ум и характер. Он жил от жертвы к жертве. Жизнь свою, он менял на десятки иных смертей, но насытиться не мог. Взамен он получал лишь липкий страх. Нет, конечно, не сковывающий ужас, а страх. Страх неизбежной кары, что висела над ним постоянно. Безразличие к чужим жизням, никогда не было тождественно тому, как он ценил свою.

Но Улей постепенно менял его. Тут всё было иначе. Никто не будет искать его ради поимки и суда. Нет. Его возможно будут искать лишь для мести за друзей и близких. Но какова вероятность наткнуться тут на родственников или тем более влюблённых? Почти нулевая. Тут все выживают для себя. И каждый может рассчитывать только на себя самого. Да безусловно, всегда есть те или иные интересы. Экономика сильных мира сего, стабы, потроха. Новые редкие дары… Конечно и тут можно перейти кому-либо дорогу, убив, например, редкого менталиста. И конечно тем самым навлечь на себя гнев его хозяина.

Но ведь и Гер уже не новичок. Он не оставит следов, ведущих к себе. Он не допустит случайных свидетелей. Определенно, в этом мире, его вклад в избыточную смертность будет каплей в океане. Никто не сравниться с Ульем в количестве генерируемых им смертей. Он не нужен полиции, потому как её нет, он не нужен спец службам, за его поимку не дадут премию и повышение. Он просто никому не интересен.

Возможно, поэтому, ранее расчетливый и холодный человек, теперь начал жить. Ему интересно открывать дары. Пожалуй, впервые он обладает профессией, которая его завлекает. По-настоящему завлекает.

Даже власть над чужой жизнью меркнет над властью на сверхспособностями иммунных. Мир даров интересен. Он многообразен и невообразим. Чувства, посещающие Герольда во время работы с даром ни с чем не сравнить. Ведь стоит только представить, что сотни маленьких звёзд — подвластны его желанию…

Он сам создает сверхспособности! Да, безусловно, строительный материал щедро предоставляет Улей, но под гнётом именно его воли, эти материалы превращаются в Чудо!..

— Не дёргайся… — услышал за спиной, задумавшиеся чрезмерно Знахарь.

— Без проблем. — ответил Герольд, поднимая руки.

— Расслабься, и без резких движений. — вторил уже другой голос. — Автомат на землю, и плавно повернись ко мне.

Герольд, пребывая в странном чувстве «дежавю», выполнил требуемое. Развернувшись, его взгляд упал на человека, ранее им встречаемого, что-что, а на лица у Гера память была отличная. Ведь это не пустые имена, которые в этом мире имеют ещё меньшее значение…

— Да ты глянь, это же Знахарь. — сказал рыжебородый менталист, опуская автомат.

Теперь понятно, как Герольда обнаружили в засаде, этот иммунный был неплохим сенсом…

— Вам что-то необходимо, господа? Мы можем пройти в стаб и всё обсудить.

— Чё несёшь? Руки выше и пойдёшь куда скажем… — нервно, из-за чрезмерной близости стаба, проговорил мужик, среднего возраста, вероятно с Кавказа. Ранее Герольд его не видел.

— Тише брат, это нужный человек. — обратился к кавказцу рыжебородый — опусти оружие, он сам с нами прогуляется, но не за стены стаба. Мы лишь познакомим его с Цепой. Думаю, нам есть что обсудить, не правда ли?

— Ну если есть что, почему бы нет, а что вас интересует? — спросил Герольд.

— Ну… например, как ты в одиночку, порубал команду Шакала?

Да уж, опытный, не оставлю ни следов, ни свидетелей…

Скверные мысли одолевали Герольда, на протяжении всего пути следования. Очередная глупость и не сдержанность привела к неприятностям, пока не известного масштаба, но всё же…

И конечно его волновали детали, на которые он не обратил внимание, покидая ту баржу, полную трупов и залитую кровью его неприятелей.

Он не помнил ни целых камер, ни тех, кто проплывал бы рядом. На протяжении всего пути он был один. И не видел ни слежки, не преследования. Но что тогда?

Конечно, он попытался узнать у сопровождающих о тех обстоятельствах, что он упустил, но иммунные, оставаясь внешне миролюбивыми (его не связали, не били, и в целом обращались вежливо), были начеку. Как бы невзначай, но дуло автомата кавказца всегда было направлено на него. Более того, когда рыжебородый обратил внимание на то, что группу положил именно Герольд, кавказец и вовсе был в постоянном напряжении. К тому же, он боялся Знахаря, и очень сильно. Что-что, а грани страха в глазах, Герольд научился видеть ещё в прежнем мире. Но на вопросы ему не отвечали, обещая, впрочем, всё рассказать, когда они прибудут на место.

Спустя примерно два часа хождения по лесам, они наконец прибыли в пункт назначения.

Высокий забор с колючей проволокой, пусть и местами с приличными плешами, но всё же внушал монументальность. Красная звезда на воротах, и КПП оснащенное полноценными укреп сооружениями. Слова Калуги про штаб оказались не преувеличениями, базой Серых — действительно был штаб, некогда, вооружённых сил Советского Союза. Пройдя через ворота, и будучи вежливо досмотренным, Герольда проводили в само здание штаба. Конечно, ни о каком ремонте тут не было и речи, но было видно, что здание по мере сил старались держать в порядке.

О чём-то тихо переговариваясь со встречными, «конвоиры» доведи его до необходимого кабинета.

Рыжебородый, заглянул за обшитую кожзамом дверь, пропал на пару минут, а после распахнул её широко, и сделал пригласительный жест.

В кабинете, широко улыбаясь, на огромном, по отношению ко всему небольшому помещению, кресле сидел низкий, но очень коренастый мужчина. Ёжик коротких волос, отсутствие бороды и усов, по правой щеке, словно метка, пролегал косой шрам. Одежда такая же серая и на вид удобная, как и у всех в этой банде. Одна рука босса была на Т-образном столе, и переворачивала не дурную зажигалку. Вторую он скрывал под столом.

Присев на предоставленный рыжебородым стул, как бы расположившись сбоку от местного начальника, Герольд приготовился к сложному разговору. Начало которого, отчего-то, всё не следовало.

— Обычный… — всё-таки начал разговор Шеф. Но затем вновь повисла пауза.

— Эээ, уважаемые сотрудники вашей, ммм… организации, говорили мне, что у вас есть какие-то вопросы. — осторожно начал нормальный диалог Герольд.

— Так бы и не подумал никогда, ну серьёзно. Банда Шакала совсем похоже мышей не ловила… — всё так же удивляясь и с неким восхищением, смотрел на него не представившийся босс.

— Так может не тот? — предположил рыжебородый.