Сабина давно стала воплощением величественности и власти. Ее речи, что в иных устах показались бы наивно пафосными, подходили этой женщине как нельзя кстати. Все ее жесты, мимика, взгляды были когда-то созданной маской. Однако сейчас она была гармонична. Она не притворялась. Она была Царицей…

У каждого древнего своя история и своя маска.

Маской Леонарда стало лицедейство. Он примерял разные лица. Чаще неприметные. Серые. У него была сотня образов и нарядов. Он мог быть кем угодно. Но по факту всегда был никем. Человеком без лица и с неуловимой никем сутью. Он коллекционировал Имена, словно таксидермист тушки дохлых животных. А ещё, это был один из тридцати известных ему Уникальных Даров. Его личная кладовая была полна Именами и судьбами, скрывающимися за теми Именами. Он надевал их как простые люди, надевают по утрам футболку или штаны. Лицедей, что мог менять не грим а лица. Таким был Древний Знахарь. Он был никем и всеми в тот же миг…

— Кто там, Знахарь?. Отпусти их. Они будут служить мне. То, чем они владеют противоестественно природе Стикса. Им нельзя давать ту волю, что дана тобой. Они противны Ее сути, Знахарь.

— Ты не получишь эту силу, Алия. Ни сейчас, ни после моей смерти. Твои плечи многое сдюжат, но не эту ношу…

— Значит, скорее всего, они уже мертвы… Что ж. Пусть так. Прощай Лео. Передай Братьям привет. Расскажи им все. Расскажи им, как та девчонка, что держала за руку никчемного отца поборола свои страхи. Расскажи им, как я стала Богиней. Тысячи лет они пусть горят в своей злобе и желчи. Тысячи лет, пусть они помнят кто их убил. Тысячи лет, пусть они жарятся в адском огне с моим Именем на устах. Да будет так…

Серия взрывов прервала речь Иммунной. После секундной паузы десятки орудий вторили разносящумуся по пустоши эху от тех хлопков. В проклятом кластере вновь закипела битва. В тоже время, в схватке с ближайшими от них бойцами кружил сам Знахарь. Его посох сверкал ярким наконечником, что рассекал любые металлы, лишь немного встречая сопротивление, на самых плотных из них. Сам Знахарь вытянулся, тонкие плечи раздались вширь. Кожа на руках что зажимали копье, приобрела бронзовый оттенок. Вместо поношенных дряхлых вещей на нем отливался темной оливой длинный жилет. Поножи и сапоги были того же цвета. Чёрные, как крыло ворона волосы, волнистой линией были сплетены в тугой узел на затылке. Длинная, в две ладони борода так же была оплетена волнистой лентой. Ничего более не говорило о том, что этот человек стар. Даже взгляд его черных глаз, не выдавал в нем века опыта и странствий.

Его копье било точно и в цель. Оно разило не только тела но и обрывало некоторые Дары, что удачно направлялись на стремительного воина. Смертельный танец продолжался несколько секунд, пока на пути воина не встало сразу три иммунных, с копьями схожими, с тем что было в руках Лео.

— Помнишь их, Ленард? — Крикнула с трупа зараженного, на котором раньше сидела проекция Знахаря, Сабина. — Вижу, что помнишь, но не волнуйся, твоё также, сегодня присоединиться к ним. Кого ты привёл на этот раз? Кто сегодня? Кто умрет, пытаясь спасти тебя?

— О, на этот раз ты не угадала, девочка моя — не упуская взгляда с копий, ответил с улыбкой Знахарь. — Это не по мою, уставшую душу пришли…

— Вся трепещу… — явно забавлялась моментом Сабина.

— Вот это правильно, девочка моя. Трепещи! Ибо это наш генерал наконец пожаловал. И пришел он, конкретно за тобой!!! — громко прокричал Древний, и все после сражений тот час же окутал мертвецкий холод. — Наконец мы все в сборе!!!

*dominus — правитель, властитель. (латынь).

**a terra — земля, удел. (латынь).

***Елюенэ — река Лена. (старин.)

Алви.

Каково это ощущать себя программой? Даже не так… Копией, запрограммированной кем-либо, копией личности?

Ответ очевиден.

Однако, пройдя все стадии принятия, у тебя появляется целых два пути. И это не выбор — «следовать» или «не следовать». Нет. В этой плоскости, если ты программа, «не следовать» невозможно. Выбор совершенно иной. Он более сущностный. А именно, существовать или жить, неуклонно следуя, по не тобой намеченному маршруту. Жить, безусловно, сложнее. Оставить после себя что-либо выходящее за рамки — задача не из простых. Но если ты выбрал «жить», то и она по плечу…

Воплощение, так называемого, незапланированного наследия, штука увлекательная, в своем роде даже волнительная.

— Чего-то я волнуюсь. — немного манипулятивно, высказалась Илона.

— Все будет хорошо… — такое лживое, абстрактное и как правило не воплощенное в жизнь обещание. Однако, не поддаться на манипуляцию, пусть и такую грубую — не реально. Женщины…

— А если он одичал, если он не узнает тебя? — требовала более решительных и активных успокаиваний, девушка.

— Я уже говорил, не стоит воспринимать его как зверя или монстра. — остановился напротив Илоны, Алви. Понимание, что она в любом случае добьется того, что ей хочется, не вызывало такого раздражения, но и времени на длительные успокаивания уже не было.

— А если он…

— Все будет хорошо… — порой, пойти на поводу у девушки, путь более короткий. Посему следуя почерпнутой у самой же девушки мудрости, Алви крепко обнял Фурию.

Как и всегда, в последнее время, оторваться от иммунной было невозможно. Странное ощущение. Словно мир вокруг тебя замерзает, а ты возле единственного источника тепла в этом ледяном аду. Так тепло и хорошо. Ледяной мир, готовый в любой момент сожрать твою плоть, лишить ее жизни и радости, не способен причинить вред. Пока ты с ней. Пока ты рядом. Она не просто спасение. Она и есть жизнь…

Легкий тремор не унимался уже несколько дней. Вскоре, у Алви будет возможность узнать, что чувствует выпущенная из крупнокалиберной винтовки пуля. Пройден длительный путь. Она уже давно потеряла стартовую температуру и скорость. Ее цель вот-вот почувствует всю силу и мощь баллистики…

Врываясь в ряды бойцов, принадлежащих разным отрядам, разным группам влияния, Алви не испытывал никаких чувств. Да и не должен был, вероятно. В нем замерзло все человеческое. Он не испытывает той эмпатии и тепла, что были спутниками почти любого человека. Он инструмент. Созданный для определенной цели, инструмент. Не более того.

Печень, почки, кишки, хребты и сердца. Это его работа. Его цель. Уничтожать всех кто становиться на пути. Скверная цель. Но не инструмент решает своё предназначение, если тебя отлили в форме клинка — ты будешь разить.

Без жалости и сожаления.

Только сердце выбивает положенный ему ритм войны…

Бум.

Скользнуть левее, ещё левее. Уворачиваясь от смертельного Дара. После, поменяв траекторию и вырывая существенный кусок горелого дерна, проследовать за ближайшим соперником. Взмахом когтей укоротить его тело на одну неспокойную голову и проследовать дальше.

Бум.

Зацепить когтями близ стоящего бедолагу, принимая на его шкурку несколько пуль, швырнуть его по направлению выстрелов. Далее схватившись за подствольник чей-то автомат, и огреть сразу двух бойцов, превращая их лица в фарш. И вновь рывок от места где только что был.

Бум.

Срезать на лету чью-то, так не вовремя представленную руку, после скользнув ближе к земле уйти от очередного Дара. В обратку направив неуклюже созданную молнию, зацепив бойца лишь на излете. Увести свою тушку от попадания очередной порции свинца, а после оттолкнувшись от земли взлететь по небольшой дуге ввысь, приземлившись в очередной строй врага.

Бум.

Сминая лица и выворачивая шею соперникам, быстро дернуть чеку из гранаты, что висит на жилете бойца. В три прыжка оказаться ближе к другим соперникам, и устраивая кучу малу минимизировать вылетевшие осколки от взрыва. Добить тех, кто еще способен сопротивляться.

Бум.

Бум.

Бум…

Сколько еще жизней отнимут удары его сердца? Ответ простой — столько, сколько их будет стоять на пути.