— Понятно, — пробормотал Ярослав. — А кто тогда за старшего? Получается только эти ваши воеводы?

— Ну да, восемь воевод. Среди своих земель они сами вопросы решают. Если какие-то спорные, то собираются на общее собрание.

— Так, — задумчиво проговорил Ярослав, — получается, до вашей деревни около дня хода?.

Мужики от его слов отчего-то напряглись.

— И ещё день хода до села, где обитает ваш воевода. Всё верно?

— Всё верно, — подтвердили мужики.

— Далековато, но ничего. А если отсюда идти сразу к воеводе? Путь покороче есть?

— Нет, — покачал головой Зозуля. — Только через нашу деревню.

— Только мы тебя туда не проведём, — вдруг заявил Неждан. — Ты, парень, чуждый, пришлый. Вроде бы не промах, но мы тебя не знаем. И просто так тебя вести в свою деревню не собираемся. Мало ли ты беды нам накличешь.

Ярослав, ничего не ответив, помолчал. А выходить из ситуации как-то надо.

— А другие воеводы где проживают? Есть кто ещё поблизости? — спросил Ярослав.

— Ну вот ближе всего воевода Замайло. Он стар уже, но старик справедливый. Староста нашей деревни даже как-то нас собирал, спрашивал: быть может уйти от воеводы Клёста и перейти к Замайло? Да только его отговорили: мол, сам староста Замайло уже пожилой, а сын у него не менее горячий. Так вот перейдём из огня да в полымя, так уж лучше мы со своим молодым воеводой Клёстом отмучаемся своё, дождёмся, когда он перебесится, а там и свои дела наладятся.

— Ясно, — пробормотал Ярослав.

Может к этому старосте Замайло отправиться?

Стоило ему об этом подумать, как в кустах рядом кто-то принялся копошиться.

Учитывая все то, что Ярослав успел сегодня повидать, ожидать можно было чего угодно, но Соколов не стал бурно реагировать. Он напрягся, приготовившись действовать, но не суетился. Судя по характеру звуков, там был явно кто-то не сильно крупный. А спустя пару секунд на поляну перед четырьмя мужчинами вышла довольно крупная птица с золотыми перьями, да настолько яркими, что казалось птица светится.

Ярослав никогда раньше ничего подобного не видел. Больше всего птица походила на индюка, за тем исключением, что на голове, вместо гребня, у нее топорщились длинные ярко-красные перья. Можно было бы назвать её павлином, но у неё перья на голове располагались иначе и Ярослав не видел её хвост.

— Это ещё что? — пробормотал Ярослав, затем бросил взгляд в сторону троицы мужиков. А те, в свою очередь, расширив глаза, так и уставились на золотую птицу. Первым отреагировал, Вторак он на пару шагов приблизился к пицце, потом упал на колени, а затем и вовсе бухнулся лбом о землю.

— Здравствуй батюшка Гамаюн, — последовал примеру Вторака Зозуля, и тоже бухнулся на колени. — Дай нам мудрости, да знания о том как удачу привлечь да беды избежать. — Прокричав всё это опешившей птице, зозуля согнулся в поясе и упёрся лбом в свои колени.

Неждан тоже склонился, но вопить не стал.

Птица, с важным видом оглядела троицу, что-то негромко прокурлыкала, поклевала травинку перед собой, затем уставилась чёрным глазом на Ярослава и её перья вдруг засияли ровным золотистым светом.

«Это что еще за иллюминация?» — подумал Ярослав.

А мужики подняв головы не мигая уставились на птицу, жадно следя за каждым её движением.

Она вдруг раскрыла на удивление широкие крылья, и засветившись еще ярче взмыла воздух. Теперь она совсем не была похожа на индюка, а скорее на сокола, только очень крупного. Птица заскользила к Ярославу, выписав кульбит над его головой, а затем неспешно стала планировать в сторону дороги, при этом перья её принялись менять окрас, становясь всё более красными, пока не стали напоминать пламя. Стоило Гамаюну добраться края поляны, как он тут же растворился в воздухе.

Снова волшебство какое-то.

— И кто это был? — спросил Ярослав.

— Так это же Гамаюн, он подсказывает что будет, и может советом добрым помочь, — тут же принялся рассказывать Зозуля, как заворожённый глядя туда где только что исчезла птица.

— И что она вам рассказала? — со скепсисом спосил Ярослав.

— Что удача большая будет, — заявил Зозуля.

— Ага, а потом стала красная как пламя, — помотал головой Неждан, — Я слышал она так об опасности говорит.

В этот момент со стороны дороги послышался какой-то шум. Мужики переглянулись. Ярослав же напряжённо посмотрел в ту сторону. Пока не ясно, кого там принесло, но шёл этот кто-то именно на поляну горе-разбойников. О пице все сразу позабыли. Не та ли это самая опасность о которой предупреждал Гамаюн. Хотя, может, товарищ этих деревенских или опять Леший решил сюда забрести?

Послышалось лошадиный храп. По крайней мере, Ярослав распознал донёсшийся из зарослей звук именно так, а затем и звон какого-то металла. Мужики вдруг напряглись и стали беспокойно переглядываться.

— Эй, есть кто живой? — раздался зычный бас, явно принадлежавший зрелому мужику. — Отзовитесь, люди добрые.

— Коли вы добрые, — добавил второй голос, принадлежащий кому-то, кто явно помоложе.

— Здесь мы, здесь, путники, — окликнул Зозуля. — Подходите, люди добрые. Мы вот похлёбку приготовили. Не бог весть что, но накормить путников сможем, если конечно вас не сорок человек.

— Нет, нас двое, — донеслось из зарослей, и наконец на поляну, облюбованную земледельцами, вышли двое мужчин. Коней при них не было, видимо, они решили их оставить за зарослями. Там как раз находился крутой овраг, и кони вполне могли бы переломать себе ноги. Видимо, воины решили привязать коней снаружи.

Выглядели воины антуражно: островерхие шлемы с нашлёпками из металлических блях, по бокам опускались наушники, как у шапки ушанки, грубые кольчуги, кожаные куртки под ними. На ногах те же самые грубые боты. Как их там? Постолы.

На поясах приторочены мечи. Мужики крепкие и серьёзные, а судя по исполосованным шрамами лицам, повидавшие в жизни всякого.

Теория о том, что это какая-то подстава, всё меньше и меньше походила на реальность. По крайней мере, сложно представить современных людей с такими шрамами. Разве что, это какие-то зэки, причём отсидевшие не один десяток лет. Но даже в тюрьмах есть врачи, которые зашьют раны, не позволив краям разойтись и образовать вот такие шрамы. Конечно, для шоу таких можно подобрать, но не слишком ли много стараний для этакого представления, в котором лишь один зритель — Ярослав собственной персоной?

— Мы так-то по делу здесь, по приказу от воеводы Замайло. С дороги умаялись. Увидели дым, дай, думаем, посмотрим, что здесь за молодцы расселись. Глядишь — и познакомимся. Коли добрые молодцы — братьями станем. Коли старики — отцами звать будем.

— А коли девки… — начал молодой, но старший его одёрнул. — Но девок, как вижу, среди вас нет, так что неважно.

— Ну что ж, присаживайтесь, — тут же засуетился Вторак. — У нас в котелке вон похлёбка. На четверых-то нам многовато, а на шестерых, думаю, вполне хватит. Присаживайтесь-присаживайтесь к нашему котелку.

Однако мужики присаживаться не спешили, а внимательно оглядывали нашу компанию. Придирчиво осмотрели недавно побитые лица Неждана и Зозули. Затем тот, что постарше, спросил:

— А вы, добрые молодцы, откуда здесь? Мимо проходили, али с какой-то целью здесь обитаете? — спросил старший ни к кому не обращаясь, но Ярослав отчётливо заметил, что рука его как бы ненароком легла на рукоять меча.

— Мы-то? — засуетился Зозуля, тоже отметив этот жест. — Мы-то из соседней деревни. Меня вот Зозулей звать. А это Неждан. Это Вторак, — представил он своих товарищей. — А это вот Ярик, путник, мимо проходил. Мы его к себе пригласили тоже постоловаться, — принялся сбивчиво объяснять Зозуля. — Сами мы из соседней деревни Зайчатка, что в подчинении у воеводы Клеста, пришли вот мост починить…

— Мост починить? — сосредоточенно покивал тот, что постарше.

— А вас как зовут, добрые молодцы? — спросил в ответ Зозуля.