Я немного успел кое-что про него узнать, и признаюсь, был поражён. Оказывается, в Японии чуть ли не высшей формой награды и проявлением благосклонности Императора было раскрытие его над кем-то, кроме своей Семьи. Счастливчики считали, что они побывали в Раю.

Как по мне, это родовое умение в себя чуть ли не целый комплекс самых различных воздействий включает. Скажем так, санаторий широкого спектра действия, успокаивающие ванны и почти полное глушение негативных эмоций. Вроде, есть и ещё какие-то положительные моменты, но лично я их пока не заметил. Всё это под чарующую музыку, довольно необычную для нашего слуха, и пение птиц.

Я это к тому рассказал, что в зале сейчас пасутся четверо фотографов, найденные Светой в самые короткие сроки.

Хочешь не хочешь, а документальное подтверждение Кланы Хоккайдо убедит куда как лучше, чем просто слова очевидцев. Будут у них завтра утром в руках цветные фотографии, снятые с разных ракурсов. Родовое Императорское камонтоку в цвете и при стечении народа!

С Накадзимой я договорился, что он ещё и в пару центральных газет Хоккайдо снимки отправит.

Даже представить себе не могу, сколько радости я всей Японии доставлю.

Должен заметить, что радовать я люблю. Этого у меня не отнять…

Ну вот, и к объявлению помолвки время подошло.

Усилив голос, я чуть прокашлялся, обратив на нас внимание всего зала.

Зря.

Антон сделал то же самое. Небольшая накладка. Зато теперь нас точно все приготовились слушать.

– Дамы и господа! Сегодня у нас знаменательное событие. Мой родственник, князь Бережков, желает сообщить вам о своей помолвке, – отбарабанил Антон своё вступление.

Признаюсь, я, в силу своей наивности, думал, что губернатор это объявит, но мне быстренько жёны доказали, что нет. Не положено. Этикет, его мать…

Всё, теперь моя очередь.

Почти целая страница текста, выученная мной наизусть и трижды пересказанная Дарье.

Стихотворение учили когда-нибудь наизусть?

Во, никакой разницы.

Если что, то я не меньше, чем на четыре с плюсом свою речь отбарабанил. Причём, с выражением…

Кольца, подарок, камонтоку, которое я поддержал, добавив Аю Силы, отчего оно полыхнуло чуть ли не на весь зал, блицы фотографов.

Короче, все те недолговечные минуты славы, которыми грезит любая невеста.

Окончание бала вышло сумбурным. Вот уж чего местный народ никак не ожидал, так это стать свидетелями знакового события. Как я заметил, дальше все больше пили, чем танцевали.

Не хочу сказать ничего плохого, но в светском обществе Владивостока явно переизбыток флотских офицеров.

Я особо засиживаться не стал, и как только правила приличия позволили покинуть мероприятие, быстренько собрал всех своих жён, и с чистой совестью свалил с празднества.

Что характерно, Антон с Алиской мой манёвр не поддержали. Остались дотанцовывать.

Собственно, вот и всё.

Спокойный этап, если его так можно назвать, моей Владивостокской жизни закончился.

Завтра вернутся разведчики, если у них всё благополучно, улетит на Хоккайдо мой дирижабль с японцами, начнутся гонения на выходцев с острова Хонсю, а там, глядишь, и Япония полыхнёт.

И всю эту свистопляску замутил я.

Одно радует. Грудь у Аю мне начинает нравиться. Вроде и небольшая, но знаете, вполне себе…

Утро следующего дня для меня началось с шока.

Проснулся я, как мне показалось, затемно, но продирая глаза, углядел в плотных бархатных шторах полоску света. Осторожно сняв с руки посапывающую Свету, попытался разглядеть время на настольных часах, а когда не смог это из-за темноты сделать, то чисто машинально зажёг Светлячок.

Зажёг, и чуть не вскрикнул от удивления…

Нет, вовсе не от времени. Часы я так и оставил без внимания.

Я зажёг Светлячок без «протеза»!

Ничего не понимаю…

Пока я приводил себя в порядок, голова стала работать лучше. Своё самое первое желание – бежать и немедленно будить Шабалина, я решительно отмёл.

Сначала кофе.

Не подумайте, что я смалодушничал, хотя и это есть. Толика определённых опасений имеется. Другой вопрос, что я не могу сегодня себе позволить даже на полдня стать лабораторной мышкой, которую Наставник начнёт изучать всеми доступными ему способами, в том числе и далёкими от гуманных. Поэтому, сейчас никаких жертв во имя науки.

Оба перебьются. И наука, и Шабалин. На кону поважнее вопросы стоят.

С кофе и лёгким завтраком я расправлялся в одиночестве. Кроме прислуги, все ещё спят.

А нет, не все. За окном обеденного зала немым укором мелькнул генерал, возвращающийся с пробежки.

Уникальный человек! Такое впечатление складывается, что чувство похмелья ему незнакомо. Помню же, что вчера, в компании с другими офицерами, он неплохо набрался, а сегодня, как ни в чём не бывало, с утра пораньше лихим лосем рысачит по дорожкам парка. Вот что значит старая школа!

– Олег Игоревич, сказать, чтобы вам ещё кофе принесли? – неожиданно услышал я с лестницы.

Архимагша из команды Шабалина подкралась. На ногах мягкие домашние тапочки, так что неудивительно, что я её не услышал.

– Да, не откажусь. А вам что не спится?

– Моя очередь дежурить. Мы в фойе второго этажа пост выставили. Один из магов всегда теперь там находится, – как о чём-то само собой разумеющемся, сказала женщина, проходя по залу в сторону кухни.

О, как! Оказывается, не всё так плохо у нас с безопасностью, как я считаю. Пройти архимага, выставившего охранные и сторожевые заклинания, крайне сложно. Так что дополнение к простенькой системе охраны выделенного нам особняка придумано замечательное.

Вскоре магесса вернулась на пост, а там и кофе со вкуснейшими круассанами подали, но недолго счастье длилось. Свежевыбритый генерал не дал мне насладиться трапезой в полной мере, крайне решительно и азартно составив компанию в столь приятном деле.

– Олег Игоревич, по вашим оговоркам я понял, что вы чуть ли не воевать со всей Японией собираетесь. Не поделитесь планами? – спросил Алябьев, пододвигая поближе к себе тарелку с тремя оставшимися круассанами.

Ну, да. Тактика – наше всё, что мне сейчас наглядно продемонстрировал заслуженный мастер этого дела.

Зря я лоб морщил, соображая, как мы на двоих будем делить три восхитительных кондитерских изделия. Теперь ничего делить не нужно. Жевать и отвечать у меня точно не получится, а способность генерала к поглощению круассанов я уже оценил. Всухую делает, гад.

– Вулканы, – со вздохом отставил я недопитый кофе в сторону, – Япония расположена крайне неудачно. На стыке тектонических плит. И один из разломов проходит чуть ли не под самим Токио.

– Э-э… Мы же сейчас о войне говорим? – осторожно уточнил ошарашенный Алябьев, прекратив жевать.

– Именно о ней. С помощью магии можно разбудить вулканы. Если мы с вами поднимемся ко мне в комнату, то я вам покажу на карте три крайне перспективные точки воздействия. Одна из них вас сильно порадует. Остров Осима с вулканом Михара расположен недалеко от входа в Токийский залив. Вулкан достаточно активный. Если его удастся разбудить, а шансы на это весьма велики, то волна, высотой метров в десять, если не больше, накроет основную базу японского флота.

– Флот… Одним ударом… – чуть слышно прошептал генерал, откидываясь на спинку стула. Потом он и вовсе закинул голову лицом вверх, начав что-то высматривать на потолке.

– Именно так, генерал, именно так, – вежливо отозвался я и стащил последний одинокий круассан с тарелки.

О том, что возвращаются дирижабли с разведчиками, мне доложили за целый час до их появления над городом. Рации, изготовленные командой Степана, работают выше всяких похвал. Успели мы их оценить во время перелёта.

Я перезвонил дежурному по лётному полю, и уточнив, что ничего про раненых в сообщении о прибытии сказано не было, отправился встречать дирижабли на пару с генералом. Не придётся лишний раз пересказывать ему обстановку на островах. Опять же, мне его вопросы к разведчикам интересно выслушать.