Пресловутый топор, живущий своей жизнью, с глухим стуком рухнул на пол. Я больше не мог поддерживать его, изо всех сил концентрируясь на собственном выживании.

Изо рта вырвался сдавленный хрип, и лишь тогда Версалид замер. Выпрямился, опустив руку с зажатым в ней дротиком, а второй рукой стер проступившую из уголка рта струйку крови.

— Нет, так не пойдет, Даггер… — сипло, но с улыбкой произнес он. Кашлянул, выхаркал на пол красно-зеленую жижу. — Я с самого начала знал, что даже без душекрадов ты не сдашься. Так что-либо сдохнешь ты, либо мы вместе тут сдохнем. И я не сбегу, ублюдок… Не буду дожидаться момента, пока ты сможешь снова воспользоваться своими сраными клинками. Мы определимся здесь и сейчас, Даггер. Ты или мы оба…

Заливистый кашель Райханы раздался из дальнего угла мастерской, и Версалид прямой наводкой отправился туда.

Я выругался, понимая, что придется расстаться с одной из сильнейших душ моей коллекции навсегда, но делать нечего. Он прав. Либо кто-то из нас, либо оба.

Выдернув один из дротиков, воткнутых в верстак, бросился к нему. Запрыгнул ему на спину, повалил на пол и воткнул этот дротик в толстую шею. Может, у него и имелась сопротивляемость к яду, производимому собственными железами, но только не к искусственно модифицированному.

— Вот ты и отправился… нахер… — с улыбкой произнес Версалид перед тем, как отдать концы.

И оказался частично прав. Он получил долгожданную свободу. Пусть и через смерть, зато не живя при этом в страхе рано или поздно быть заточенным в моих душекрадах. А значит, даже сдохнув, он меня победил. Неплохо.

Но оставалась еще одна проблема. Отрава всё еще распространяется по подвалу.

Мы с Райханой одновременно деактивировали амулеты и предстали друг перед другом побледневшие, с лопнувшими капиллярами глаз и посиневшими губами. Бросились к лестнице, поднялись по ней, принялись дергать дверную ручку, но дверь не поддавалась.

— Заперли?.. — просипела девушка и залилась раздирающим горло кашлем.

— Забаррикадировали… — ответил ей, демонстрируя, что дверь приоткрывается буквально на сантиметр, но дальше не идет.

— Кадир… Кадир… — слабо застучала принцесса костяшками по дереву, но я не был уверен в том, что ее телохранитель до сих пор жив. И разумеется, сейчас ей говорить об этом не стал.

Почувствовал железный привкус крови во рту. Времени мало, даже с учетом ускоренной регенерации. Придется пробиваться.

Снова спустился в мастерскую и первым делом привлек к выполнению задачи топор. Пропитал его сэкономленной энергией и отправил наверх. Далее похватал те жалкие крохи оружия, на которые наткнулся взгляд. Ничего существенного, но капля по капле камень точит. Выбор пал на шипастый кастет, инкрустированный драгоценными камнями, и фальшион. Туповатый, правда, но для наших целей сгодится.

Когда вновь поднялся к Райхане, она с ужасом уставилась на артефакты в моих руках.

— Они… на ремонте… дорогие…

Девушка уже с трудом могла складывать слова в осмысленные предложения, но это не мешало ей грудью стоять за своих заказчиков. И за артефакты, которые они вверили ей.

— Если ты здесь помрешь, в любом случае заказы не выполнишь… — прошипел ей в лицо.

Всучил ей в руки фальшион, сам надел костет на пальцы правой руки и принялся неистово долбить дверь. Магические резервы подключил к топору — нашей пятой невидимой руке в борьбе за выход на свежий воздух.

Дерево разлеталось в щепки, и вскоре мне удалось пробить внушительных размеров дыру. Да, я был прав. Дверь заставили всем, что только под руку попалось. Столы, стулья, коробки. Голыми руками оторвав цельный кусок доски, уперся в баррикаду.

Крепко держится, падаль!

Спустился на несколько шагов вниз, разбежался, оттолкнулся ногами и влетел в нее с плеча. Кубарем покатился по коридору, разбросав всю эту дрянь в стороны. После этого открыл дверь нараспашку, схватил девушку за предплечье и выдернул за собой из смрадной завесы.

Кровь стекала по уголкам ее рта. Райхана едва держалась на ногах, а завидев распростертый труп Кадира в конце коридора, и вовсе осела на коленки, упершись ладонями в пол.

Однако останавливаться на достигнутом нельзя. Нужно было выцепить оставшихся… гадов. Или как они там себя называли? И второй раз ту же ошибку я не допущу. Одного необходимо взять живым, потому что я всё еще понятия не имел, где находится их логово.

А в коттедже повисла тишина, прерываемая лишь кашлем Райханы. Та самая тишина, которая бывает перед бурей.

Всё еще бледный, грязный и взъерошенный, скользящим движением поднял с пола металлический топор. Обычно, вывести меня из себя было непросто. Очерстветь я успел, и считал это чисто профессиональной особенностью.

Но сейчас, когда клинки мои не подают признаков жизни, а одна из драгоценных душ уже на полпути в Преисподнюю, я готов был отрывать бошки от туловищ всех причастных к этому голыми руками. Вдавливать бесстыжие глаза в черепа. Распарывать животы и…

Звон.

Замер на месте, вслушиваясь в раздавшийся звук. Впереди, слева.

Хруст.

Кто-то прошелся по битому стеклу.

— Куда?.. — послышался за спиной слабый голосок Райханы.

— Заткнись, — рявкнул на нее, не оборачиваясь. Чтобы ненароком не попала под горячую руку.

А сам неспешно направился дальше по коридору, крепко сжимая рукоять топора в руке.

— Раз, два, три, четыре, пя-я-ять… — хрипло пропел на манер детской песенки, сокращая расстояние с источником звуков. — Гадов я иду иска-а-ать… ха-хах…

Трудно было контролировать рвущийся из глотки истерический смех, поэтому я натурально заржал, когда прошел в кухню и увидел там двух типов, опустошающих запасы холодильника. Они так карикатурно выглядели с этими надкушенными персиками в руках… Мне даже стало немного жаль их, но лишь на мгновение. Я уже мысленно представлял, как намотаю их выпущенные кишки на люстру, и дело оставалось за малым. Сохранить жизнь хотя бы одному из них, в чем я теперь был совсем не уверен…

Они затараторили что-то на аравийском, тыча в меня пальцами, а я просто стоял в дверном проеме и с широкой улыбкой молча наблюдал за ними.

Вот гады побросали персики, потянулись за чертовыми дротиками. Ну конечно же дротики… Что еще им оставалось?

Не дожидаясь момента, пока они пальнут ими в меня, подкинул топор в воздух, пропитал его силой и направил в их сторону. Пара секунд, и лезвие отсекло им запястья. Все четыре штуки, вместе с зажатыми в пальцах дротиками.

Первое время от неожиданности и болевого шока оба мужика уставились на меня, не мигая. Но когда я поднял руку и перехватил вернувшийся ко мне топор за рукоять, это произвело на них эффект щелчка пальцев. Они заорали. А еще в воздухе запахло чем-то… неприятным. Похоже, один из них обосрался. Или же оба, что не суть важно.

Я чувствовал это. Каждой клеточкой тела ощущал, как растет моя сдерживаемая до сих пор ярость. Жажда разрушения, которую я с железным терпением подавлял, извечно направляя в нужное русло. В то, что считал истинно верным, праведным, священным для себя. Не давая волю эмоциям захлестнуть себя целиком. Отдаться им, воспылать и излить все эти чувства в полной мере на всех и всё, что меня окружает.

Кончики моих пальцев подрагивали. Глаза выкатились из орбит, налились кровью.

Ночь, нестерпимый жар, соломенные крыши, объятые языками пламени…

И вкус пепла во рту.

— Аха-ха-ха… Ха-ха-ха-ха!!!

Я одновременно был здесь и в то же время — где-то далеко отсюда. Меня разрывало на части от вырвавшейся наружу скверны, но давненько уже я не чувствовал себя настолько целостным. Настолько свободным от установленных мною же самим правил. От барьеров, удерживающих моего внутреннего монстра, стремящегося к разрушению и стремительному умерщвлению всего и вся.

Глаза застилала красная пелена, а ноздри улавливали аромат крови вперемешку с запахом тлеющего дерева, соломы и заживо сгорающих тел.