Первыми примчались безопасники на открытом армейском внедорожнике. Нас наскоро проверили на наличие оружия, затем двое прошвырнулись по салону дирижабля. И лишь после этого к нам, от одного из зданий резиденции, направилась кавалькада из трёх автомобилей.

Впервые вижу Императора без мундира, хотя всё-таки определённые черты военной формы в его одежде присутствуют. Этакий полувоенный костюм: френч из тонкого серого сукна с отложным воротником, широкие брюки и, даже с виду мягкие полусапожки. Князь Обдорин-Терской щеголяет в полной форме, правда даже без наградных планок.

Отмахнувшись от наших попыток построения и приветствий, Император вместе с небольшой свитой в пять человек, обошёл дирижабль по кругу. Пришлось догонять их, и пристроившись сбоку, на ходу отвечать на вопросы. Особенно государя заинтересовали магические двигатели. Скорее всего его внимание обратила на себя оговорка Усольцева. Узнав, что эти двигатели родились, как результат работы над будущим двигателем МБК, он задал Усольцеву целый ряд достаточно сложных вопросов, на которые я бы точно сходу не смог уверенно ответить. Техномаг справился на отлично.

Когда мы, сделав круг, подошли к трапу, около которого замер Степан, я успел заметить, как на него посмотрел Обдорин. По запаху они друг друга чуют, что ли… Если разобраться, то Степан при мне играет ту же роль, что и Обдорин при Императоре.

– Показывайте, – одним жестом государь как-то сумел обозначить, кто поднимется по трапу внутрь гондолы.

Зайдя в салон, Император похлопал рукой по спинкам кресел, проверил жёсткость дивана, пощёлкал выключателями освещения, глянул на штурманский стол и прошёл к креслу пилота.

– Неплохо. Сделано добротно и разумно. Интерьер удачный, без излишеств, но со вкусом. Сами дизайн выполнили? – поинтересовался государь, крутнувшись в кресле.

– Княжна Вадбольская руку приложила. Интерьер салона её заслуга, – честно признался я.

– Талантливая девушка, к тому же красавица, – покивал своим мыслям Император, – Как скоро выпуск этих малышек освоите?

– Три таких катера уже дожидаются установки двигателей и отделки салона. Ждём первых заказчиков, – отрапортовал я, наблюдая за раскачивающимся на вращающемся кресле государем.

– Значит быть по сему. Пиши меня первым заказчиком. Давно мечтал о чём-то быстром, и чтобы под рукой всегда было. Ты за сколько сюда от столицы долетел? – Император пересел в кресло второго пилота и с его места попытался оценить обзор вокруг себя.

– Мы не спеша летели, никуда не торопились, но минут десять вышло, не больше. Дольше сопровождающих дожидались, – я наспех прикинул полётное время, вспоминая, что летели мы и в самом деле вразвалочку, абсолютно никуда не торопясь. Вылетели с запасом, и шли на одних «бензинках».

– Вот, – искоса глянул государь на Обдорина, – А я порой по часу трачу на дорогу.

– Охрана, – подал голос Обдорин, – На одних гвардейцев я не согласен.

– Значит, нам уже нужно два дирижабля, – усмехнулся Император, характерным офицерским жестом, мотнув головой. Есть у господ офицеров такая привычка – время от времени вытягивать шею из тугого воротничка.

– Три, – не меняя выражения лица, вновь негромко вмешался Обдорин, – Случись что с любым из них, без охраны оставаться нельзя.

– Три, – согласился Император, напомнив мне меня же самого. Я сам иногда, с такой же неохотой, соглашаюсь с очевидным, придушив собственную жабу.

– Варианты компоновки и отделки салонов кому прислать? – поинтересовался я, кося взглядом на князя.

– Ему и пришли, – усмехнулся Император, оценив мою нехитрую мимику, – Заодно и счётец приложи. Да не стесняйся там. Раза в полтора цену умножь.

Думаю, мы оба, я и князь Обдорин, от души порадовали нашего государя. Мой приоткрывшийся рот, и выпученные глаза князя стоило запечатлеть на фотографию. По крайней мере он искренне и от души развеселился.

– Всё одно – эти деньги потом ему и вернёшь, – кивнул мне Император на князя, – А как ты думал? У казны чужие родовые земли можно задёшево выкупить? Не-ет. Не имеет права казна стать предметом критики. Земли Мансуровых у нас почти за три миллиона выкуплены, вот никто и рот не разинет, если за шесть казной проданы будут. Все в прибыли окажемся. У тебя сам Император твои дирижабли купил, да ещё и за какую цену, а казна на ровном месте в прибыли окажется. Вытянешь платёж-то?

Первым опомнился Обдорин, я пока только рот разевал, прокручивая в голове императорскую комбинацию.

– Вытянет, – уверенно высказался он, – В бульварных листках поутру писали, что некоторые букмекеры на серьёзные убытки жалуются. Кто-то много крупных ставок на победу «Сапсана» сделал. Чуть ли не о ста миллионах речь идёт.

– Моих, после выплаты налогов, около двадцати пяти получится. Про остальное ничего не знаю. Честно, – приложив руку к сердцу, посмотрел я на обоих, грохнувших смехом, мужчин.

– Значит, будет скоро у нас свежеиспечённый граф. А то вовсе не дело, когда простой дворянин начинает за княжной ухлёстывать. Вроде и плохого ничего нет, но с другой стороны, а где же тогда князья себе невест будут подыскивать, – развёл в стороны руки государь, якобы выражая недоумение, – Земли-то хоть сможешь освоить?

– Ещё как смогу… На следующее же лето засажу всё одуванчиками, – начал было я, но осёкся, увидев неожиданно серьёзные лица собеседников.

– Это что… Шутка? – холодно поинтересовался Обдорин, глядя на меня с какой-то жалостью.

– Никаких шуток. Казахстанский одуванчик кок-сагыз отличается способностью производить высококачественный каучук. В среднем около ста пятидесяти килограммов резины с гектара. С гибридов раза в три больше. А у Мансуровых больше трёх тысяч гектаров пахотных земель. Я не только свои потребности по резине перекрою, но и продавать стратегический продукт на сторону начну. Самый настоящий натуральный каучук высококачественных сортов, – я говорил искренне, наблюдая, как разглаживаются лица моих собеседников.

– Правду ли говоришь? Откуда такая уверенность? – опёр Император подбородок на сложенные в кулак руки.

– В Касимове второй год заводик работает. Неплохо каучук из одуванчика давят. Раз у них получается, то чем я хуже? – пожал я плечами, благодаря судьбу за своевременно подкинутую мне информацию. Со всем пристрастием я Оксану допросил про Марининого жениха, а потом и сам в Касимов позвонил, чтобы мне детали уточнили. Затем был разговор со «всезнайкой» профессором Фёдоровым. Пришлось старику вспомнить всё, что он знает про одуванчики. Он меня и цифрами снабдил, и список литературы серьёзный надиктовал.

– Проверь, – коротко бросил Император Обдорину, хотя даже мне было понятно, что он уверен в достоверности моей информации.

А у меня в голове словно тренькнул колокольчик.

Непонятно откуда появилась уверенность, что я только что перешёл на следующий Уровень.

В гости к профессору Фёдорову я можно сказать напросился. По дороге к нему, заскочил в один из дорогих продуктовых столичных магазинов, и купил две бутылки крымской Массандры – эту слабость Фёдорова мне когда-то Густавсон подсказал.

Симпатичный двухэтажный профессорский особнячок расположился на тихой улочке и утопал в зелени. Дом окружал настоящий яблоневый сад, по которому, с корзинками в руках, носилось под три десятка мальчишек и девчонок.

– Это что тут у вас, сбор урожая? – спросил я у кряжистого мужика, который присматривал за всем этим броуновским движением, невозмутимо попыхивая трубкой.

– Огольцы местные. У нас окрест все знают, что как урожай поспеет, то можно своё чадо принарядить и к хозяину нашему с лукошком отправить, за яблоками значит, а то и за грушей с крыжовником, или за малиной той же. Сорта-то у нас наилучшие растут. Со всей страны собранные. Вкуснотища. Вы, если к профессору нашему приехали, то лучше с сада на веранду зайдите. Там он нынче, – мужик ткнул трубкой, как указателем направления в одну из дорожек, разбегающихся по саду, и вернулся к прежнему занятию.