Поднявшись на верхние этажи, он наконец преодолел «пузырь тишины».

Гвалт в центральном зале был столь же оглушающе силён, как и тишина доселе. Множество Знахарей, так или иначе пришедших в это немалое помещение, обеспокоенно дискутировали с соседями. Никаких внятных пояснений никто не мог дать. Как Гер не пытался узнать причин столь внезапного сабантуя, у него никак этого не выходило сделать.

Вскоре, все же наконец объявились те, которые были условными лидерами данной общины и с их появлением гвалт постепенно сходил на нет. Сотни глаз уставились наверх, сотни умов готовы были внимать старейшим в Академии.

— Уважаемые коллеги! — раздался уверенный голос Саныча. — Многие из вас, здесь, так или иначе, появляются. Работают. Продолжают дело своей жизни. Кто-то, даже, живет. Но нас всех объединяет не только наш Дар. Вера в науку. Желание видеть мир глубже чем большинство его обитателей. Чувствовать его. Нас всех объединяет наш Долг. — Саныч многозначительно погрузился в тишину. И лишь десятком секунд позже, продолжил. — Мы знаем! В отличие от подавляющего большинства его обитателей, мы знаем что такое Стикс.

— Да… Верно… Правильно… — одобрительно зароптал зал.

— Но так же мы знаем… — вновь выждал небольшую паузу Знахарь. — Мы знаем, что на самом деле, никаких Даров нет. Что этот мир ничего не даёт просто так. В дар. В подарок. Безвозмездно. Мы знаем, что те навыки, способности, силы наконец, мы получаем не бесплатно. В Улье вообще нет ничего бесплатного. Мы знаем, что наша способности видеть изнанку этого мира — это не привилегия, но Долг.

— Лишь сильнейшим выпадает эта доля — тише друга, но в то же время так, что его прекрасно услышали все присутствующие добавил Глебыч.

— Да… Правильно… — вновь многоголосица окутала зал, что-бы так же стремительно иссякнуть через десяток секунд.

— Боюсь, Улей вновь желает проверить наши сердца и души на крепкость. К нам идёт… Война!!

В зале воцарилась кромешная тишина. До всех постепенно начал доходить смысл сказанных только что слов.

Герольд как и все присутствующие смотрели на своих предводителей. На старших товарищей. На Отцов. И у каждого во взгляде были вопросы.

— Все вы наверняка знаете о творящейся вакханалии на севере региона. Многие заметили, что часть наших коллег ушли туда, ведомые Долгом. Но вернулись не все. Далеко не все. Силы пяти крупнейших организаций нашего региона принимали участие в том мероприятии. И я вам скажу, это было очень грандиозное событие… Пожалуй, даже беспрецедентное. — Голос Саныча был волнителен. Его явно тяготили ещё свежие воспоминания.

— Друзья — Громко взял инициативу Глебыч. — Наш союз потерпел неудачу. Мы практически сломили силы надвигающегося на регион хаоса, но похоже не всем в союзе была нужна эта победа. Альянс. Объединённые Силы южных стабов. Они имели своё представление о том, что нужно региону. Многие наши Братья погибли не от когтей или зубов, не от порождений Улья… Мы были преданы. Нам, буквально, ударили в спину.

— Сука… Вот же твари…Уроды…— негодовали в зале.

— Сабина, лидер Детей Стикса смогла частично прикрыть нас. Благодаря чему, многим удалось спастись. И мы будем благодарны ей за эти жизни. Жизни наших братьев. Однако Союза больше нет. Внешники, похоже, так же были в сговоре с Мамонтом и его бандой. Что на уме у сотрудников Института, пока не ясно. Но похоже наши дальние коллеги так же как и мы, были застигнуты врасплох. — Саныч вновь уступил «трибуну» другу.

— Сейчас в регионе присутствуют две большие силы и множество обособленных стабов. — вещал Глебыч. — Среди которых, безусловно есть сильные и влиятельные, такие как Монетный. Но в одиночку не выстоять никому. И мы тоже не будем одни. Мы заключили союз с Детьми Стикса. И считаем что это решение, пусть и не принятое так, как положено в нашей родной Академии — верное. Единственное верное в сложившейся ситуации. И как бы враг не был силён, мы, вместе с нашими союзниками, сможем дать ему отпор…

Деды ещё долго расписывали все прелести Союза с сектантами. Говорили о надвигающейся в скором времени беде. И о необходимости потерпеть на благо родной Академии. Все долгосрочные проекты сворачивались, документы и работы, что десятилетиями не покидали стен этого комплекса в скором времени должны будут эвакуировать в некое надёжное место.

По мере излияния пламенной речи, Гер все больше чувствовал легкий зуд в районе груди. Сперва он был незаметен, а после все больше и больше привлекал внимание. Люди, что стояли рядом похоже не испытывали подобного дискомфорта, а в их глазах загорался пламенный гнев.

Скользнув внутрь своего энергетического тела, Гер ничего подозрительного не обнаружил, и уже хотел вернутся в привычный мир, но некое наитие словно на кромке сознание твердило о том, что что-то не так. Погрузившись на слой «глубже» Гер не без труда разглядел свои каналы. Ровное течение силы, переодически прикрывалось легкой рябью, но вскоре все вновь становилось спокойным и тягучим. Таким каким и должно. Каналы восстанавливались очень продолжительно, вероятно именно с этим и было связано исключительно долгое восстановление тела. Однако, поскольку повреждений и на этом уровне выявлено не было, Герольд уже окончательно решил списать все на пост-травматические аномалии. Хотел списать. Но не мог. Интуиция твердила, что нужно нырять глубже. Туда, куда Герольд пока что не подгружался в одиночку. Что-то происходило с его источником. И это явно требовало его срочного вмешательства. Было стойкое ощущение, что времени у него все меньше.

Мысленно собравшись, Гер словно раздвигая тяжёлый занавес пробирался глубже и глубже. Напряжение было чрезмерным. Его словно выталкивало что-то необузданное. Словно недостойного созерцания, его собственное «Я» не пускало что-то могущественное. Оно было лишено разума и даже собственной воли, и вообще было частью его самого. Но словно одна рука сопротивляется другой, Гер старался смять сопротивление. Результат либо отсутствовал либо был незначительным, борьба с самим собой дело не очень перспективное, но время утекало. Его становилось катастрофически мало. Что можно сделать со своей же рукой, чтобы вторая рука одержала победу? Силы изначально равны. Причинить какой-либо ущерб сопротивляющийся руке — так же неразумно. Это все ещё твоя родная конечность. Хоть и взбунтовавшаяся…

Решение ситуации явно было поверхностным, но как и всегда, мысли все никак не собирались…

На третий слой не возможно пробиться силой. По крайней мере не той силой, что сейчас наличествовала у Гера. А значит нужно было предпринимать нестандартные ходы. Хитрость. Смекалку. Если свою руку невозможно победить честно, значит надо поставить взбунтовавшуюся конечность в неудобное положение, чтобы ей мешали обстоятельства. Если тяжёлые поля занавеса не получается сдвинуть, значит надо пролезть под ним. Аналогий Гер мог выдумать ещё множество, но главное было понять принцип поведения, и после его воплотить. К источнику, вернее от него, тянутся «реки» энергии. Они связывают тело и душу, источник и галактику Даров. Каналы энергии, словно асфальтовые дорожки для его воображаемого велосипеда. И да, сейчас это больше похоже на подбитый уницикл, но когда нибудь, он непременно будет путешествовать по всему энергетическому миру на своём велосипеде. С рамой, корзиной и кучей скоростей… Кажется, он мечтал о таком в детском доме… Тогда он ещё мог мечтать…

Погрузившись пси-телом в реку энергии, Гер поплыл против сильного течения. Это было тяжело и постоянно казалось что он вот-вот утонет, захлебнётся непереваренной энергией. Но с упорством фанатика, Герольд плыл. Плыл…

Энергия становилась тягучей и горячее с каждым пройденным метром. Движение забирало все больше сил. Но и цель явно становилась все ближе и ближе.

Субъективную вечность спустя, Гер наконец достиг цели. Пламенный гейзер бурлил посреди светлой пустоты. Откуда шел свет? От гейзера? От чего-то внешнего? Было не понятно. Но однозначно на третьем «слое» было очень светло. И жарко.