Но здоровье убывает неумолимо, всё здесь играет против меня и норовит похоронить под сводами этого тоннеля.

— А я против! — рычу, замечая в свете очередной эссенции мелькнувшее гигантское щупальце.

Извернувшись, вонзаю в него меч. Судя по раздавшимся крикам, улов у этого отростка составляет голлумов так с десяток. И всех их он начинает тянуть в проход, я хватаюсь за рукоять, позволяя щупальцу затянуть и меня. Пора познакомиться с тем, что находится на другом конце!

Но я не учитываю одного момента — ход в породе эта тварь пробила только под свой кожистый отросток. Ну и слегка под добычу. Так что получаю серьёзные удары об узкие стенки хода, обдираю куртку и частично спину. Пару раз цепляю стенки хода головой. Скриплю зубами от боли, но рукоять не выпускаю.

Но, что удивило, чёртов лаз всё не заканчивался! Меня уже метров так сто протащило, прикладывая о стены, но я всё ещё не вижу владельца щупальца! Успеваю иногда поглядывать вокруг, слегка привыкшие к темноте глаза различают едва заметные дыры в стенках хода: как будто несколько таких проходов местами пересекались. Так же существовали некие ниши-расширения.

Вдруг впереди обозначилось крайне узкое место лаза. Я понимал, что присоски у щупальца с противоположной от меня стороны, а, значит, при прохождении сужения отросток прижмётся именно с этой стороны, чтобы не убивать добычу раньше времени. И меня банально раздавит. Так что еле успеваю трансформировать меч в кинжал и вытащить его.

Падаю на твердую породу, больно отбивая колени и локти. Лежу ничком, пока надо мною не пронесётся всё щупальце. Как только становится тихо, поднимаюсь и быстро осматриваюсь, понимая, что нахожусь в горизонтальной нише. Ход для щупальца уходит выше, а вся ниша занимает где-то два на два метра. И имеет ровно две дыры, по которым проходит щупальце.

И оно вот-вот вернётся, отнеся своему владельцу в качестве десерта несколько голлумов, плотно увязших на присосках, как гроздья винограда. Оскалившись, я трансформирую меч в огромный двуручник и в прыжке креплю его поперёк верхней дыры, разворачивая лезвием по ходу движения.

Остаётся лишь подождать, пока тварь не направит свои отростки за новой порцией угощения. Сам же падаю на дно, слегка перевожу дух. В глазах всё ещё стоит красная пелена от злости, но мозги потихоньку встают на место, возвращая управление высшей нервной деятельности, а не первобытным животным инстинктам.

Но длительного отдыха не выходит, проходит примерно минута, как раздаётся характерное громкое шуршание, и щупальце выстреливает снова.

Но на этот раз его ждёт не простое путешествие, а полоска стали. Щупальце врезается в него и по инерции проносится ещё несколько метров, располовинивая себя о лезвие.

Я злорадно улыбаюсь, но тут же жалею об этом, потому что сверху из разреза на меня ливанула кровь, слизь, хрен пойми что ещё. Резко отклоняю голову, делаю два шага назад, стирая с лица мерзкую вонючую дрянь, сплевываю горькую слюну, протираю глаза от жгучей жижи. Нет, жрать эту тварь определённо нельзя.

И как музыку слушаю гулкое верещание, доносящееся откуда-то слева, скалюсь окровавленными губами. Но потом рёв переходит в странное бульканье. Или это просто искажение звука из-за ходов?

Щупальце пытается уйти назад, но я подпрыгиваю и касаюсь рукояти клинка, трансформируя его уже в полуторный меч. Отросток толстый, как ствол местного дерева, но я всё равно собираюсь его уполовинить. И, утяжеляя меч способностью, несколькими мощными взмахами перерубаю щупальце, благо ниша позволяет размахнуться от всей души.

Мана горит дикими темпами, но сейчас я не слишком слежу за расходом. Однако полностью перерубить отросток не получается, слишком он толстый, в итоге массивный кусок щупальца повисает на нитях недорезанных мышечных волокон. В темноте отчётливо слышно мерзкое хлюпанье, с которым они рвутся под весом отделённой части.

И я с наслаждением наблюдаю, как кусок щупальца падает на дно ниши, продолжая ещё на рефлексах слегка подёргиваться. Плюю на него, и тут же не удерживаюсь на ногах: порода не выдерживает такой внезапной нагрузки, и пол под нами вдруг проваливается. Я рефлекторно взмахиваю руками, крепко удерживая меч, но неумолимо лечу вниз вместе с обломками породы и куском щупальца.

Калум сидел на капоте броневика и, щурясь от солнца, пристально изучал внешний вид отряда Альянса, как они сами изволили представиться. Вроде и в броне все, и при оружии… Да и по количеству их достаточно, а вот бабуинов испугались, тут же уничтожили без следа и следствия. Не то чтобы Калуму было особое дело до приматов, но сам факт несколько удивлял. Чем им зверушки-то так не угодили, тем более что гигантизмом они не страдали, в отличие от местного населения лесов и гор.

Ни один из этих воинов не снимает шлем, так что в лицо белобрысый видит только старшую из них. И таки явно не по возрасту старшую, а по званию. Лакриста, дали же имечко, капитан Альянса, одарённая системой. Причём последнее она произнесла с какой-то очевидной гордостью, только вот Калуму это мало что говорило, и он не проникся. Как, собственно, и остальные. Не было ни страха, ни благоговения перед упоминаемым непонятным пока Альянсом в глазах воронов. После того, что им пришлось тут пережить, эти двуногие противники казались не самыми опасными. И сейчас машины клана были согнаны в одну кучу, внутри образовалось закрытое пространство, где спрятали пока самых уязвимых представителей отряда. На броне же рассредоточились воины.

Краем глаза Калум замечает приблизившуюся Алису.

— Нам нужно узнать как можно больше информации до возвращения Джека, — рыжая меряет расхаживающую взад-вперёд Лакристу неприязненным взглядом. — Кто будет говорить от лица клана?

— Я начал, я и продолжу, — спокойно отвечает Калум. Вынимает из-за спины термос, откручивает крышку, глядит внутрь. Горестно вздыхает, запрокидывает голову, переворачивает сосуд донышком вверх над открытым ртом. Несколько тёмных капель срываются с горлышка и падают на язык.

Калум разочарованно причмокивает.

— Интересно, а кофе у них есть? — протягивает он задумчиво.

— О, боги, помогите нам, мы поставили во главе клана наркошу, — закатывает глаза Алиса.

— Во главе клана стоит Джек, — невозмутимо поправляет её Калум, позволяя себя несколько секунд полюбоваться обширным бюстом стоящей рядом красотки. — А я только временно исполняющий обязанности.

— Ну так иди, исполняй, — фыркает рыжая, взмахивая рукой.

Тут к ним подходят Рэд и Алиана. Вайерис презрительно смотрит на воинов в броне.

— Патрули назначил, но сказал им особо глаза гостям не мозолить, просто наблюдать за обстановкой, — тихо говорит Рэд. При этом на собеседников он не смотрит, его мрачный взгляд прикован к заваленному ходу тоннеля.

Из броневика за их спинами показывается Лиз, красные припухшие глаза тут же выдают её состояние.

— Нет новостей от Джека? — спрашивает она еле слышно.

Рэд молча качает головой.

— Клановая связь молчит, — безжалостно спокойно добавляет Алиена.

Алиса смотрит на неё с неодобрением и с молчаливого разрешения Рэда уводит Лиз подальше.

— Ну и зачем ты так? — приподнимает брови Калум.

— Как? Клановая связь всё ещё есть. Клан есть. Значит, и его глава ещё жив, — скалится Вайерис.

— И всё-таки вы странные, — качает головой белобрысый, смотрит на отца Джека. — Мистер Уорон, присмотрите тут за всем, пожалуйста.

Рэд хмуро кивает, а Калум спрыгивает с капота и приближается к остановившейся на месте Лакристе. На ходу осматривает представителей Альянса: они заняли круговую оборону. При этом Калум отчётливо чувствует, что пусть воины Лакристы и сохраняют внешнее спокойствие, но в их позах и движениях сквозит напряжение. Чутьё человека, достаточно долго прожившего бок о бок с мафией, обмануть было непросто. Эти воины Альянса напоминали помощнику отличников-зубрил, волнующихся пред особенно важным тестом.