– Не смей! – закричала тауроса в панике. – Я приказываю тебе остановиться!

Карл скорчил гримасу, как бы извиняясь, что воля короля для него важнее, и повернулся к стойлу, делая пробные взмахи кортиком. Могара задохнулась от такой наглости.

Бычок продолжал меланхолично пережевывать жвачку, не догадываясь о грозящей ему опасности. Со стороны головы у стойла прислужники возвели помост, чтобы легко дотягиваться до рогов, а жрец начертал некие символы, складывающиеся в магический круг. Получилось подобие алтаря. Лейтенант потер мясистый нос и одним прыжком забрался на самый верх.

– Ну что, Палач, вот и расплата твоя пришла, – сказал он, прицеливаясь кортиком в грудь Аспиксу.

– Я отдам тебе диадему, если ты остановишься! – сделала последнюю отчаянную попытку девушка.

Глаза гнома алчно загорелись, но только на мгновение. Он помотал головой.

– Простите, Ваше Высочество, – со вздохом сказал Карл и занес кортик.

Прицеливался он долго, и Могара закрыла глаза, не в силах смотреть на то, что должно последовать за этим.

– Ваше Высочество, – раздался голос гнома, заставивший ее приоткрыть веки. – А вы случайно не знаете, где у священных животных та самая важная вена? Ну, чтоб не мучился долго, а то мне как-то не приходилось до сих пор…

Могара заскрежетала зубами достаточно громко, чтобы мульфибл поежился и отвернулся.

– Ну и ладно, – философски заметил он. – Кто говорил, что героем быть легко? Придется рискнуть.

Он занес руку с кортиком для удара, но именно в этот момент Аспикс снова стал Каввелем. Превращение произошло почти мгновенно, но недостаточно быстро. Бык начал стремительно уменьшаться в размерах, и лезвие вспороло вместо шеи щеку и дальше задело только воздух.

Каввель, не вполне ожидавший такого поворота событий, взревел и в ярости бросился на обидчика. Могара заворожённо смотрела, как полностью обнаженный красавец одним прыжком перемахнул через ограду стойла. Почти черная густая кровь из его разорванной щеки щедро оросила импровизированный алтарь и залила пару свечей. При этом ничего сверхъестественного не произошло.

Лейтенант успел еще раз взмахнуть кортиком, но для него от этого ничего не поменялось. Окровавленный минотавр с необычно почерневшими глазами остановился, тяжело дыша, и помотал головой, стряхивая накатывающие волны ярости. Наконец он увидел Могару и распростертые на полу тела.

– Ты зачем меня сюда притащила? – строго спросил он.

– Это была идея де Десы, – поморщилась девушка. – Оказалось, твои почитатели не прочь тебя зарезать.

– Понятно, – фыркнул ноздрями воин. – Если бы не полнолуние и воля Торгарона… Предусмотрительный он, будто знал наперед, что мне лучше оборачиваться по ночам.

Она почти не удивилась превращению своего избранника, ведь де Деса рассказывал, что Каввель нашел какой-то способ обойти проклятие. И все же искренняя радость переполняла ее: значит, не все еще потеряно.

– Вытащи меня отсюда, – жалобно попросила Могара. – Надо возвращаться на корабль, пока на шум остальные жрецы не сбежались. Думаю, их тут еще много.

Каввель подошел к ней, а тауроса старательно отводила глаза от его наготы, но боковое зрение все равно выхватывало самые откровенные виды. Голый мускулистый торс, волосатые ноги и не только… И золотая корона между рогов, не слетевшая даже после прыжка и последовавшей за ним короткой схватки.

Минотавр, кряхтя от натуги, просто выломал каменные руки големов. На удивление, никакого сопротивления они оказывать не стали. Освобожденная Могара сразу полезла в сумку.

– Возьми-ка прикройся, – скомандовала она, протягивая ему на всякий случай взятые с собой штаны покойного капитана буриги и жалея, что не догадалась взять хотя бы рубашку. – А я сейчас найду, чем заштопать рану.

– Какую рану? – удивился Каввель, ощупывая себя.

Нашарив корону, он попытался сорвать ее с головы, но не тут-то было. Она будто вросла в череп.

– О, ухо отросло! – обрадовался тауросу.

Могара оторвала взгляд от сумки и подняла глаза на минотавра. Его тело по-прежнему было забрызгано почти черной в факельном и свечном свете кровью, но на коже не виднелось ни царапины.

– Интересно, – пробормотала девушка.

– Отчаливаем, – забеспокоился воин, второпях натягивая брюки, с трудом попадая копытом в отверстие штанины. Он вдруг вспомнил, что послабление, дарованное ему, работает только три ночи в месяц от восхода луны и до рассвета, а значит, времени до превращения в быка осталось не так уж и много.

– Пошли, – поддержала его тауроса. – Как будем выбираться? Их там много, и я сомневаюсь, что нас просто так выпустят.

– У меня есть план, – прищурил глаза Каввель в предвкушении.

Идея пришла в голову внезапно, а подробностями для успеха Могара сейчас с ним поделится.

Напоследок тауроса бросила полный грусти взгляд на растоптанное копытами тело лейтенанта: такая преданность заслуживала уважения.

«Каждый готов творить зло, когда точно уверен, что за этим не последует наказания».

- Хуан де Деса, великий инквизитор

Море дышало теплом. Соленые волны словно напитались за день солнечными лучами, и теперь в сумерках щедро делились запасенным зноем с остывающей сушей и букашками-кораблями, снующими туда-сюда по водной глади.

– Судно на якоре справа по борту! – крикнул матрос в вороньем гнезде. – Бурига, флаг спущен.

Рыдло метнулся к правому борту, на ходу радостно вытаскивая приближающую трубку из кармана. Одинокая бурига без минотавров на борту – легкая добыча. Если сейчас зажать в бухте со стороны моря, то никуда даже рыпнуться не успеет.

– Э, – он запоздало вспомнил, что у него и рейс необычный, и пассажиры могут не одобрить внезапный абордаж.

К тому же абордажная команда не слишком укомплектована, да и атака корабля в эльфийских водах может потом обернуться неприятностями. А ну как свидетели на берегу найдутся?

Вахтенный на буриге тоже заметил приближающийся окирош и забил тревогу. На палубе засуетились вооруженные мульфиблы, спешно заряжая баллисты и взводя арбалеты.

– Фаруконский, – раздосадовано плюнул в воду шкипер, рассмотрев характерные орнаменты с соколами на борту.

Однозначно нападать нельзя: мирный договор, чтоб его. Будь бурига человеческой, можно было бы и рискнуть, а так добыча не стоит снарядов камнемета. А вот подойти поближе и поиздеваться – в этом удовольствии себе Рыдло отказывать не собирался.

Раздав нужные команды, он взял в руки рупор и приготовился вступить в словесную дуэль с вражеским командиром. Когда окирош подошел на расстояние выстрела камнемета, шкипер скомандовал полный стоп.

– Эй, на буриге! – крикнул он в рупор. – Где капитана с помощником потеряли, оборванцы?

– Там же, где ты своих, недоумок расфуфыренный! – немедленно отозвались со второго судна.

Стало быть, красные шаровары и треуголка с пером, все еще вызывают зависть. Приятно, черт побери.

– Наш капитан проклят богами, а ваш, небось, рыб кормит! – не остался в долгу Рыдло.

На буриге наступило затишье, как будто настолько обиделись, что начали готовиться к сражению. Но нет, после небольшого замешательства рупор взял человек, невесть откуда появившийся на палубе фаруконской посудины.

– Говорит великий инквизитор Хуан де Деса. Каввель Исс-Брестон был с нами еще вчера, но мы его отправили на сушу, – сообщил он на всеобщем.

– Врешь! – не веря своим ушам, обрадовался шкипер.

– Клянусь Храмом Творения! – подтвердили с буриги. – Спускайте шлюпку. Разговор есть.

***

Шлюпка с компаньонами подплыла к буриге. Достаточно близко, чтобы не нужно было орать в рупор, но все же остановилась на некотором отдалении. Мульфиблы с Мираса не слишком доверяли собратьем из Фарукона.

После короткого знакомства Хуан быстро ввел невероятно странную, по его мнению, компанию в курс дела. Он лишь поцокал языком, узнав, что имеет дело со спутниками проклятого капитана, но не выказал удивления составу группы. Гоблину все это показалось подозрительным.