Впрочем, ловец духов немного погрустил и смирился. Он же как-то жил раньше без искры, значит, и дальше сможет.

Посох в свою очередь уменьшился, чтобы снова стать впору носителю, и оба выглядели вполне подходящими друг другу. Значит, освобождение Бирканитры не за горами.

– У меня есть план, – сообщил шаман, – но получится ли он, я не могу гарантировать. Вот, если Гобмобом поможет, то надежда есть.

Посох чуть заметно завибрировал, давая понять, что надежда есть всегда.

***

Название «Красный борщевик», похоже, не соответствовало духу нового времени, и его заменили «Влюбленным барменом».

– А никто не знает, в кого это Сомбун вдруг втрескался, – пояснил раскрасневшийся провожатый.

Внутрь гид заходить наотрез отказался. Сославшись на срочные дела, он откланялся, бросил напоследок исподлобья хмурый взгляд на Михеля и быстро побежал в сторону столицы, как только довел смертных до порога.

Компаньоны стали героями войны, и народ тивада осыпал их почестями. И все же на друзей время от времени смотрели с неприязнью. Мало кто знал, что королева умерла не из-за землетрясения. Зато о судьбе наследницы вскоре не знали только совсем слепые и глухие – слишком много оказалось очевидцев. Поэтому задерживаться в замке становилось неловко, а для Михеля просто невыносимо.

Монах слишком хорошо чувствовал ту смесь презрения и жалости, которой его одаривал каждый тивада, просто проходя мимо. На злобу эти создания оказались неспособны, но и такого коктейля хватало с лихвой. Так что человек вздохнул с облегчением, когда сопровождающий удалился.

Сомбун, не утративший после перерождения внушительных габаритов, поприветствовал гостей пустующего заведения.

– Рад видеть вас, ик, друзья! – громко сказал он заплетающимся языком. – Ко мне сейчас мало кто заходит… по правде говоря, вообще никто. Так что я рад любым посетителям. Желаете промочить горло? Вода превратила нашего брата в слюнтяя. Я же говорил – яд! Крепкие напитки сейчас, кроме меня, совсем никто не пьет.

Компаньоны заметили, что Сомбун мертвецки пьян и вот-вот упадет.

– Берите, что хотите даром! У меня еще много осталось всякого! – возвестил работник стойки и захрапел прямо на рабочем месте.

– Непременно, – пообещал Гарб шепотом, чтобы ненароком не потревожить спящего.

Компаньоны быстро обшарили бар, обнаружив искомую психоводку в ящичке за барной стойкой. В прозрачном стекле бутылок плескалась не столько жидкость, сколько жидкий сумрачный туман – выжимка из самой призрачной сути Шеола, разбавленная для смягчения эффекта спиртом.

Гоблин на скорую лапу с помощью друзей соорудил жертвенник во внутреннем дворике корчмы, добыл из волшебной котомки свои шаманские принадлежности, а также кусок слегка протухшего драконьего мяса. Надев маску, он, с трудом вспоминая подзабытые навыки, окропил психоводкой мясо на жертвеннике, зажег пламя и начал дикую пляску, вгоняя себя в транс.

В Шеол получилось попасть без промедления. Духи гоблинов уже толпились у стола с угощением, но без шамана не решались приступить к странно пахнущей трапезе. Рэкс стоял в сторонке. Его помыслы больше занимало, зачем Гарб явился в мир духов.

Гоблин сделал разрешающий жест лапой, и духи гоблинов набросились на лакомство. Почти сразу каждый из отведавших подношение воспарил над землей шеольного мира и растаял в воздухе.

– Куда это они? – заинтересовался дух полуорка.

– Если мои предположения верны, – ответил Гарб, – то сейчас они все отправились прямиком в Эфир. Оттуда я попытаюсь переправить их домой. Присоединиться не желаешь?

– Спрашиваешь! – воскликнул приободренный хорошей новостью Рэкс и вкусил от подношения.

– Тухленькое, – поморщился он, тая в воздухе.

– Извини, – пошаркал ножкой гоблин. – Другого не было. Зато, когда ты еще попробуешь дракона?

Не теряя времени, шаман вывел себя из транса и приступил с друзьями ко второй части плана. Напиток обжигал душу и тело одновременно, драл горло и сознание так, что некоторые с непривычки быстро захмелели.

– За тех, кого с нами нет, – произнес Аггрх ватным языком очередной тост.

Его свирепая физиономия выражала нечто среднее между сожалением и обреченностью.

– На посошок! – поднял последний кубок Гарб и добавил, с трудом шевеля губами. – В тумане всем держаться за руку или плечо друг друга, а то потеряемся.

Компаньоны крепко сжали свободные ладони, и опрокинули кубки себе в горло. Шаман отбросил емкость, левую лапу вложил Аггрху в руку, а правой стукнул посохом по полу таверны. Все внутри круга исчезли. Оторвавший голову от стойки Сомбун проводил их мутным недоумевающим взглядом и снова прилег.

«Пиратство почти так же старо, как само море».

– Каввель, проклятый минотавр

– Куда нас ветры занесли? – враз протрезвев, спросил Каввель, испуганно озираясь по сторонам.

Остальные тоже почувствовали себя не лучшим образом.

Вокруг ничего не было видно. Гарб такую картину наблюдал раньше, и она не вызвала удивления. Друзьям он рассказывал про план эфира, но все же в описаниях шамана отсутствовала и десятая доля того, что они сейчас ощутили. Какофония звуков и вереница странных запахов вместе с почти полным отсутствием зрения и осязания сопровождались невероятной легкостью. Это пугало.

– Гобмобом, дружище, – обратился к посоху Гарб. – Я знаю, ты можешь нам помочь.

– Разумеется, – посох вылетел из лапы гоблина и наклонился, имитируя поклон. – Сейчас кое-кому накостыляю.

– Кто еще смеет нарушать покой стража границы? – раздался издали знакомый шаману голос. – Сколько можно шастать? Вам тут проходная, что ли?

Гобмобом вернулся к Гарбу.

– Страж появляется только вместе с тобой, и это неспроста, – шепнул он со скрипучим смешком. – Похоже, врата могут открыться только тебе. Сейчас пригоню его сюда. Я мигом!

Глухие удары, раздающиеся из непроглядной стены тумана, не оставляли сомнений, что посох добрался до привратника.

– Помогите! Я буду жаловаться! – заголосил обиженный голос.

Он все приближался вместе со знакомым голубоватым свечением, пока не оказался рядом с компаньонами.

– Ах, вот кто у нас нарушает порядок! Я так и знал! Где один голубок, там ищи и второго! – страж пребывал в страшном возмущении.

Посох, скрипуче посмеиваясь, подлетел к Гарбу и как ни в чем ни бывало втиснулся в его ладонь.

– Прости, хранитель, – сказал шаман. – Мы в этот раз явились по серьезному делу.

– Если вы собираетесь и дальше меня избивать, то никаких дел у меня с вами и вашей мерзкой палкой быть не может! – напыщенно ответствовал привратник.

– Вот мы, собственно, по этому делу и пришли, – осторожно закинул удочку Гарб. – Нам бы не хотелось повторения подобных инцидентов в будущем. Посему мы нижайше просим соизволения открыть границу, чтобы вернуться в родные места и больше вас никогда не тревожить.

Хранитель зашелся в приступе смеха.

– Я сейчас, – посох как будто почти и не покидал лапу гоблина, но смех прервался звуком удара.

– Если вы и дальше… – начал страж.

– Еще хочешь? – погрозил ему Гобмобом.

Привратник ненадолго затих, еле слышно бормоча что-то напоминающее слова проклятий на разных древних языках.

– Если я пойду вам на встречу, вы обещаете больше никогда не возвращаться? – спросил он наконец.

Гарб клятвенно заверил, что как только он, все его друзья и пришедшие недавно духи вернуться домой, больше никаких избиений не будет.

– Быть посему! – чуть повеселел хранитель. – Раньше мне было скучно, но еще немного такого веселья, и я бы захотел уволиться, а мне нельзя. Так и быть, сегодня я добрый и чуть-чуть нарушу ради вас вселенские законы. Врата открыты, можете идти.

– Вот так просто? – удивился Адинук.

– А вам, юноша, должно быть стыдно за оставление своих корней, – заметил страж. – Темная кожа вам была куда больше к лицу.