На высказывание эльфа никто не отреагировал должным образом, и он даже слегка обиделся. Другие в этот момент были заняты шушуканьем перед сломанными воротами. Изредка одна из голов быстро поднималась, чтобы убедиться в отсутствии угрозы и затем вернуться в исходное положение в кругу других голов.

– Но он наш друг! – жарко возражал кому-то Михель.

– Ты уверен, что этот друг не станет тебя есть? – слабым голосом ответил ему Аггрх.

– Так он, типа, наелся уже, – так же слабо попытался пошутить Антонио.

– Я думаю, стоит хотя бы попытаться, – высказал мнение Гарб.

– По-моему, вашему другу так даже лучше, – встрял в разговор Муфад’ал, и все осуждающе на него посмотрели.

Дьявол ничуть не смутился и решил подкрепить свою позицию доводами.

– Надеюсь, все помнят про его проклятие? – елейно поинтересовался он, почесывая места недавних ожогов.

Новая шерсть уже начала пробиваться сквозь розоватую кожу, которая, судя по всему, нестерпимо зудела.

– Ну, помним, и че? – бесцеремонно перебил его Антонио.

– А то, мой юный невежливый друг, что его проклятие носит божественную природу. Это значит, что оно подчиняется законам, установленным самим Део, будь проклято его имя.

– И, как любой закон, его можно нарушить, – прервала молчание Хиенна.

Муфад’ал бросил на нее оценивающий взгляд.

– Не нарушить, а обойти, моя неопытная госпожа, – с усмешкой возразил жахани. – Вам пуутам лишь бы нарушить что-нибудь. Всегда есть лазейка, и для минотавра она нашлась сама собой.

Адинук осмотрелся, нет ли поблизости Квви, но страж ворот, вероятно, сообразил, что охранять все равно пока нечего, и убрался в свою нору.

– Нам всем есть, чему поучиться друг у друга, – примирительно поднял лапы Гарб, – но давайте сосредоточимся на спасении Каввеля.

– Я же вам говорю, оставьте, как есть, – махнул рукой в сторону казематов Муфад’ал.

– Как есть нельзя, – возразил Михель. – Он плотоядный.

– И может вас съесть, и даже меня. Зато в этой форме проклятие на него не будет действовать, – поддакнул жахани и мечтательно закатил глаза. – Только представьте, если получится восстановить его личность, каким ценным союзником он станет.

– И сколько он будет есть, – хихикнул сзади Адинук. – Я вас тут немножечко слушал и могу кое-что добавить как специалист по безумию.

Все обернулись в сторону эльфа.

– Ага, проснулся, – обрадовался Муфад’ал. – Действительно, именно тебя нам и не хватало для полноты картины. В разуме этого фурора я сразу уловил нечто знакомое. Теперь со всей отчетливостью я ощущаю схожесть потока мыслей – твоих и его. Поведай же нам все, чем можешь поделиться, мой ушастый друг!

Адинук грациозно поклонился, широко махнув рукой и отставив ногу назад, чем напомнил смертным повадки покойного главы эльфийской Академии.

– Сам ты ушастый друг, – беззлобно огрызнулся бард. – Благодарю за доверие. Надо сказать, что Каввель не совсем безумен, как вам, наверное, поначалу показалось. Если попытаться понять его поведение, то что можно увидеть?

– Что Каввель стал огромным и страшным демоном-каннибалом? – робко спросил Антонио.

– Эм, я не совсем об этом, – покачал головой Адинук. – Он растерян и напуган, как новорожденный цыпленок. Ну, или скорее, как гигантский плотоядный новорожденный демонический цыпленок-каннибал. Вот представьте: вы очнулись в незнакомом месте, не понимаете, кто вы такой, в вашей груди клокочет демоническая ярость, а еще так хочется жрать, что вы бы проглотили что или кого угодно. И тут рядом какие-то букашки суетятся. Думаете, очутись вы на его месте, вы бы повели себя иначе?

– Наверное, это последствия ускоренной трансформации, – пошаркал ногой Гарб, скрывая смущение.

Свою вину в произошедшем он осознавал достаточно полно. «Опять, опять я во всем виноват!» – внутренний голос кричал, но выражать то же самое словами гоблину решительно не хотелось.

– Фуроры никогда не были тупоумными и агрессивными дикарями, вроде декнумканов, – добавила Хиенна, с опаской вглядываясь в плохо освещенный коридор, ведущий в глубину подземелья. – Они были могучими, свирепыми, но очень умными воинами и магами.

Муфад’ал тактично покашлял, привлекая к себе внимание.

– Были. Это ведь означает их полное отсутствие в настоящее время за исключением данного экземпляра, моя госпожа? – уточнил жахани, не скрывая торжества в голосе.

– Верно, раб, – холодно подтвердила суккуба. – К чему ты клонишь?

– Ваш верный раб знает, как восстановить численность столь полезных существ, – скромно поведал жахани. – У нас есть особая магия на такой случай, только нужно его изловить и приковать.

– И ты готов это сделать в обмен на «небольшую» услугу с моей стороны? – сузила глаза Хиенна.

– О да, моя догадливая королева, – чинно поклонился Муфад’ал. – Я даже готов не настаивать на большой услуге, ведь в результате непременно пострадает ваша сестра.

– Вот ведь маленький мстительный негодяй! – восхитился Адинук вполголоса, что не осталось незамеченным со стороны жахани.

– Извините, что прерываю, – взволнованно перебил их Антонио, – но я, кажется, чувствую какие-то портальные возмущения. Это не к добру.

– За мной! – скомандовала Хиенна и решительно устремилась к казематам.

«Олифанты клопов не давят!»

– Некто огромный, рогатый и страшный

Гарб разрывался между желанием последовать за Хиенной и заботой о товарищах, которым было трудно передвигаться самостоятельно. Оставлять их рядом с затаившимся где-то неподалеку Квви он тоже не хотел.

– Беги, – отправил его Адинук. – Мы будем потихоньку двигаться в вашу сторону. Этот рифмоплет нас не достанет.

– Я, между прочим, все слышу, – раздалось издалека утробное бульканье так, что все вздрогнули и заторопились покинуть негостеприимное место.

Шаман убедился, что друзья могут о себе позаботиться, и побежал догонять суккубу, бросив на прощание многозначительный взгляд на Михеля. Монах кивнул в ответ.

Половина оставшихся вряд ли смогла бы сражаться, поэтому вся группа медленно поволоклась вслед за шаманом.

– Ну что, как вам досуг с другой суккубой? – как будто буднично поинтересовался Адинук, волоча на себе Антонио.

– Удовольствие малосовместимое с жизнью, – слабым голосом ответил Аггрх, мешком вися на плече Михеля.

Довольная улыбка никак не желала сходить с его клыкастой физиономии.

– А ты сравнить хочешь, что ли? – нашел в себе силы пошутить Антонио. – Так еще сестричка у Хиенны осталась. – Только я бы и сам не против с ней…

– Заткнитесь все, – раздраженно буркнул Михель. – Я напоминаю, что они сами не в восторге от того, что приходится делать.

– Смотри-ка, святоша вступился за девичью честь, – хмыкнул Аггрх. – Сам-то давно хотел их всех поубивать?

Монах оглушительно промолчал. Наказать наглецов все равно нельзя: хворые они, да и друзья к тому же как-никак. Говорить же значило еще больше развязывать им языки. Молчание, впрочем, подействовало слабо.

Муфад’ал крался за смертными сзади в полнейшем недоумении. Неужели все их мысли так или иначе связаны с женским полом и размножением? Это же невыгодно! Жахани тщетно пытался понять их поведение, но так и не смог.

***

Извилистый коридор со множеством дверей привел гоблина к уже знакомой роскоши зала для особых церемоний. Еще на подходе шаман насторожился. Магические возмущения как будто бы немного улеглись, но гоблин почти кожей ощутил, как это затишье предвещало опасность. Явно что-то происходило, и оно пугало так сильно, что короткая шерстка на затылке Гарба встала дыбом.

Царила тишина. Нарушало ее только тихое потрескивание факелов да чавкающие звуки. Гарб осторожно заглянул в распахнутые двери. Брызги и лужицы запекшейся крови покрывали пол и стены вокруг, обломки развороченных лежаков валялись по всей зале. Хиенна стояла чуть поодаль от входа и широко открытыми глазами смотрела, как исполинская фигура в самом центре зала пытается целиком заглотить безжизненное тело мертвой королевы.