– Это так поэтично, пусть и не очень понятно! – восхитился Адинук, преданно заглядывая снизу вверх в голубые глаза человека. – Хоть сейчас балладу сочиняй.

Михель укоризненно посмотрел на темного эльфа, а Аггрх просто взорвался:

– Да если б не ты с твоей неуклюжестью, нас бы тут вообще не было!

– Не шуми, – осадил его Михель. – Врагов вокруг многовато, чтобы с друзьями ссориться.

Аггрх раздосадовано сплюнул на пол, но больше ничего не сказал. Адинук кивком головы поблагодарил монаха и показал орку язык.

– Сравнение-то я понял, – задумчиво произнес Гарб. – Осталось понять, какими будут наши дальнейшие действия.

– Надо искать координаты, – мотнул головой в сторону лестницы Антонио. – У королевы вон ихней спросим, а лучше у нашей рыжей бестии или у ееной стервозной сестрички. Они точняк знать будут, ведь суккубы на Лумею за силой шастают, как к себе домой. Только сначала отдохнуть надо. Сил нет уже.

– Надо отдохнуть и в бой с новыми силами. Спать будем по трое, – подвел итог совещанию Аггрх. – Я с минотавром и духом. Гарб, ты с остальными. Наколдуй нам каких охранных заклятий и от клопов тоже, что ли. Кто поможет рогатого до кровати дотащить?

Все посмотрели на Каввеля, который мирно похрапывал с блаженной улыбкой на морде, приобнимая горшок с растением. Цветок за время разговора сильно увеличился в размерах – не иначе как от весьма своеобразного полива – и теперь переливался всеми цветами радуги. Он мерно покачивался из стороны в сторону, размахивая бурыми шипастыми листьями и клацая зубастыми створками, а затем вдруг затянул пьяным заунывным голосом застольную пуутскую песню. Звучало жутко. Под этот аккомпанемент друзья, терзаемые ужасными предчувствиями, потащили тело минотавра в сторону ночлега.

Поймал шпиона – допроси, тело съешь, а энергию-Дэ вынь. Все должно быть использовано с умом, нечего добру пропадать.

Пособие для контрразведчика в Эльжахиме

Неяркий свет пробился сквозь веки Гарба и разбудил его. Ловец духов осторожно приоткрыл глаза и увидел уже знакомую призрачную дымку, сквозь которую виднелось голубоватое свечение.

– Интересно, это еще сон или уже нет? – негромко спросил шаман, обращаясь скорее сам к себе.

Голос прозвучал неестественно громко. Эхо отразило его от тумана и вернуло гоблину многократным повторением «Нет! Нет... нет...».

– А, один из голубков пожаловал! – жизнерадостно откликнулся страж эфирной границы. – Ох, и досталось мне в прошлый раз от твоего возлюбленного! Так что больше вызывать его не буду, не проси и даже не умоляй.

Гарб легко поднялся на ноги и поприветствовал стража кивком головы.

– Приношу свои извинения, уважаемый хранитель. Поверьте, мне бы не хотелось причинять вам неудобство и тем более страдание.

– Ой, ну что вы, – смутился страж. – Никакого беспокойства. Даже наоборот, ведь я безмерно скучаю, а тут такое событие. Люблю гостей. Поэтому, если желаете, могу в виде исключения устроить еще одно свиданьице. Только на этот раз попрошу обойтись без палкоприкладства.

– Да я как бы случайно тут оказался. Я вообще спал, – начал Гарб и замолчал.

Шаману не слишком хотелось общаться со вздорным посохом без подготовки, но и упускать такую возможность было бы глупо.

– Случайно? – поразился хранитель. – В этом мире случайности никогда не бывают случайны.

Словно в подтверждение его слов из дымки медленно выплыл посох Бирканитры. Свечение тут же прекратилось – видимо, страж решил удалиться на безопасное расстояние.

– Ты куда меня приволок? – без предисловий набросился посох на Гарба.

Голос чара был скрипучим, как несмазанные дверные петли.

– В смысле? Я думал, это ты меня сюда вызвал, – гоблин на всякий случай сделал шаг назад, но посох и не думал вступать в драку.

– Ну, почему мне так не везет на держателей?! – горестно возопил чар, похрустывая древесиной. – Один другого тупее. Не сюда в Эфир, а туда в Рахэн-ди, дубина! Видишь, что они со мной делают?

– От дубины слышу, – обиделся Гарб, но взглянул на эфирную проекцию собеседника внимательней и схватился за голову.

Поверхность потрескалась, драгоценные камни при малейшем движении шатались, угрожая выпасть из пазов, а сам посох как будто высох и слегка уменьшился в размерах.

– Кто это тебя? – робко спросил шаман.

– Демоны, кто же еще, – жалобно хрустнул посох. – Они пьют жизненные силы всех, до кого дотянутся. Даже у меня, а я ведь не совсем живой! Делай что хочешь, но из Разлома вам нужно убираться и как можно скорее.

– Как это возможно? – ошеломленно выдохнул гоблин.

Чар хрипло раскашлялся в ответ.

– Ищите способ.

– Я про твое состояние.

– Ах, это! Моя маленькая шутка удалась, правда? Видел бы ты свою рожу! – расхохотался посох, снова принимая «здоровый» облик. – Я просто показал, что будет с вами очень скоро, если не послушаетесь.

Гарб обиженно насупился.

– Да ладно, чего ты? Весело же было! – примирительным тоном сказал чар. – Не дуйся. Меня, кстати, не дубиной зовут. Имя мне Гобмобом, будем знакомы. Если еще будешь звать, пользуйся им. Чтобы тебе было не так досадно, так и быть дам подсказку. Ищите старого знакомого, без него вам крышка.

– Ваше время... – некстати раздался голос хранителя границы.

– Еще хочешь? – взвился Гобмобом. – Мало было в прошлый раз? – добавил чар и умчался в сгущающийся туман.

Гарб покачал головой и... проснулся еще раз, уже в своей кровати.

***

– Хорош уже! – восклицание больно резануло шаману по ушам.

В следующее мгновение мозг разорвался на миллион осколков – это раздался аккорд лютни.

– ...ну, будь ты человеком! – восклицание Михеля было адресовано Адинуку, который увлеченно подбирал музыку под свежесочиненную балладу, сидя в дальнем углу огромной во всю комнату кровати.

– А ты затейник, послушник, – без промедления отозвался темный эльф, не переставая перебирать струны. – Человек из меня получится никудышный, как суп из древесных листьев.

– Из тебя и эльф так себе, – со стоном прервал молчание Гарб, ощупывая лоб в поисках места, которое бы болело меньше других. – Все, с демонами, даже знакомыми, больше ничего пить не буду.

Михель добродушно ухмыльнулся, а Адинук просто расцвел.

– Не нужно было психоводку пробова-а-ать, – чуть фальшиво пропел бард.

– Попроси Аггрха поставить тебе иголочки, – участливо посоветовал монах. – Голова враз пройдет.

– Да, – встрепенулся гоблин. – Уже утро? Нужно проверить, как там они.

Все тело нестерпимо чесалось. Кровать усеивали трупики причудливых крупных насекомых – по всем признакам кровососущих. Простыня рядом с ними была сплошь в черных точках. Смертные, кажется, пришлись кровопийцам не по вкусу. Бедолаг явно сначала безудержно выворачивало наизнанку, после чего их тут же навещал Кондратий. Гарб тяжело поднялся и заковылял к выходу.

На стук долго никто не открывал. Охранные заклинания на двери остались нетронутыми, но Гарба это совершенно не успокоило.

– Жааль хатао! – снял ловушки гоблин и толкнул тяжелую створку.

В нос дохнуло тяжелым запахом перегара, смешанного с ароматом цветочных духов, незнакомых благовоний благовоний и тухлятины. Дверь легко отворилась, явив взору храпящего на белоснежных простынях минотавра. Пират занимал добрую половину кровати: раскинув копыта и руки в разные стороны, он изображал гигантскую снежинку. Рядом никого не было.

Стоящий позади гоблина Михель осторожно отодвинул оторопевшего шамана и быстро осмотрел помещение.

– Нелюдно, – подтвердил монах.

– Будите минотавра и ищите потайные двери, – выглянул из-за спины Гарба темный эльф. – Можно еще за шнурочек осторожно подергать. Хотя лично мне кажется, что он тут для других целей повешен.

– Я почти уверен, что за него уже дергали, – сообщил Гарб, терзаемый смутными сомнениями.