– Выбирайте, – улыбнулся ловец духов, радостно обнажая верхние клыки.

Иллюзии отрезали перепуганным жахани все пути к отступлению и оставили только один свободный маршрут – прямо к поджидающим их друзьям. Пятерка дьяволов явно вознамерилась поставить рекорд Эльжахима по скорости, но с заданием справился только один: остальные при виде компаньонов позорно затормозили и бухнулись на колени, воздев руки к багровому небу. Последний оказался достаточно опрометчивым. Он выставил вперед лоб, увенчанный мощным роговым выступом, и бросился в атаку.

Его наступательный порыв охладил Адинук, аккуратно всадивший рогоносцу по стреле в каждую коленную чашечку. Хиенна одобрительно потрепала темного эльфа по плечу и сразу поймала на себе ревнивый взгляд орка и неодобрительный Михеля.

– Бихает туяни иилля альабад фи альсальсистия! – лежащий на мостовой дьявол так громко проклинал все и вся, что компаньоны сочли за лучшее вообще к нему не приближаться.

Обогнув изрыгающее хулу тело по длинной дуге, Гарб с товарищами осторожно подошел к трясущейся от страха четверке жахани-рекордсменов.

– А не подскажете ли нам, досточтимые, как попасть в стольный град сей местности? – как можно вежливее и дружелюбнее спросил Гарб, отчего-то убежденный, что устаревшие выражения будут для жахани понятнее.

Дьяволы задрожали еще сильнее, всем своим видом выражая покорность, но явно не понимая ни слова.

– Ты что-нибудь усек? Чего хотят эти страшилища? – мысленно спросил один краснокожий горожанин у другого.

Общение между ними шло безмолвно, но с мимикой жахани совладать не могли. Выглядело это со стороны довольно забавно. Каждый молча шевелил губами, корча гримасы.

– Я думаю, они спросили дорогу к музею Люцифера, – неуверенно ответил второй.

– Да нет же! – мысленно возразил ему третий. – Они, верно, обелиск Великой сафарской заварухи ищут! Все туристы туда идут.

– Как же вы тупоголовы, собратья! – рассмеялся четвертый. – Они говорили про то, что град уже пора сеять и что-то про пропасть. Не пойму только, зачем им сеять град в пропасть. Может, это такая метафора про Бездну? С ними беглая пуутка, надо быть осторожнее.

Между тем шаман, не дождавшись устного ответа, стал нервничать. Посох в его лапах начал постукивать по мостовой, высекая из камня голубоватые искорки при каждом прикосновении. Жахани беспокойно переглянулись и затараторили что-то на своем языке.

– Кто-нибудь понимает эту трескотню? – беспомощно обратился Гарб к компаньонам. – А то я их сейчас бить буду, чтобы они начали правильно пользоваться передачей мыслей.

– Никого бить не надо, дорогуша! – виляя бедрами, прошла мимо шамана суккуба. – Только высшие из этих тварей способны общаться с другими расами без переводчиков.

Дьяволы сжались при ее приближении в комок. Демонесса оглядела группку, выбрала одного жахани, вцепилась ему в горло и рывком приподняла над землей. Ее чуть прищуренные темно-зеленые глаза, казалось, могли бы просверлить дыру в черепе незадачливого бегуна. Странное это было зрелище: довольно хрупкая с виду девушка ростом едва ли выше Адинука одной рукой держала на весу восьмифутового здоровяка. Ноги бедняги остались на земле, но он не рискнул на них опереться, предпочитая задыхаться.

– Говори словами, только чуть медленнее, – рявкнула девушка на его родном наречии.

Дьявол снова затараторил, но после очередной встряски стал аккуратно выговаривать слова.

– Он говорит, – сообщила Хиенна, – что нам нужно идти очень долго и далеко.

Суккуба поморщилась, словно ей не очень понравился такой ответ, еще раз легонько встряхнула жертву, что-то отрывисто сказала и разжала руку.

– Сейчас он окажет нам любезность и продьяволстрирует, как открыть портал прямо в приемную аршидука, чтобы мы могли сэкономить время. Жахани бывают очень понятливыми, когда обещаешь сохранить им жизнь.

Дьявол плюхнулся на мостовую и отчаянно глотал смрадный воздух Мек’ана. Под тяжелым взглядом Хиенны он быстренько подобрался и начал выделывать пассы когтистыми руками. Воздух вокруг жахани сгустился и спустя пять секунд превратился в растущую портальную воронку. Когда окно окончательно оформилось и засияло зловещим красным светом, дьявол приглашающее махнул в его сторону и низко поклонился.

– Ага, конечно! – нахмурила тонкие брови демонесса. – Сначала ты туда залезь, милок. Сам прыгнешь, или тебе помочь?

Жахани попятился. Хиенна ловко схватила его за шкирку и швырнула в портал. Раздался негромкий хлопок, и воронка «выплюнула» обугленные останки.

– Доступ запрещен! Назовите пароль! – издевательски грянуло из пространственного перехода на гадусе, прежде чем воронка схлопнулась с тихим шипением.

Демонесса пристально посмотрела на оставшихся дьяволов. Все трое, не сговариваясь, вскочили на ноги и в считанные секунды сообща сотворили другой портал. Хиенна молча указала на воронку. Жахани переглянулись. Два щуплых летуна забили кожистыми крыльями, вцепились мертвой хваткой в бескрылого собрата и, проигнорировав его протесты, запихнули в окно.

Суккуба убедилась, что этот портал угрозы не представляет и позвала:

– Мальчики, вперед!

Компаньоны не стали медлить и один за другим нырнули навстречу новым приключениям. Хиенна повернулась к радостно скалящимся дьяволам, и улыбки мгновенно сползли с их уродливых лиц.

– Я хочу есть! – прорычала демонесса, не сводя глаз с добычи.

Два крылатых создания заверещали от ужаса и попытались взлететь, когда на них набросилась суккуба в своем истинном обличье.

– Ты же обещала сохранить нам жизнь! – пискнул один перед тем, как длинные пальцы с острыми словно бритва когтями пробили ему грудь.

– А тебя разве не учили, крошка, что пуутам верить нельзя? – хрипло рассмеялась демоническая тварь, сворачивая шею второму летуну.

Насытившись, Хиенна добила рогача с пробитыми коленками. Затем брезгливо вытерла окровавленные руки об одежду дьяволов, утерла излишки крови с лица кружевным платочком, позаимствованным из карманов одной из жертв, и прыгнула в портал вслед за своими любимыми смертными. Обольстительный облик вернулся сам собой.

[1] Файлак – легион, файлакир - легионер (гад.)

Если стал наковальней – терпи; если стал молотом – бей.

Эльжахимская пословица

Лугриал-Зевув не принимал участия в сражениях уже лет восемьсот по летоисчислению Лумеи, поэтому облачить в доспехи его разжиревшее за столь долгое время тело прислужники не смогли. Аршидук стойко терпел пытку одеванием целых два часа. Он мог бы выдержать еще немного, но слуги начали терять сознание от невыносимой вони, издаваемой телом суверена. В итоге аршидук плюнул и наколдовал на себя магический щит, способный отразить любую угрозу.

– Проклятые смертные! – погрозил он своим тщедушным кулачком куда-то в сторону.

К этому моменту шпионы успели донести о причине восстания.

– Те самые смертные, Ваша Светлость, – писклявым голосом сообщил мелкий крылатый жахани. – Рабочие увидели их предводителя и пришли в неистовство. Помните ли вы то глупое древнее пророчество об избавителе?

– Воистину глупое, – зарычал слизень. – Про посланца самого Део, будь проклято его имя, который сойдет в Эльжахим. И будет сей ангел огромен ростом, непомерно могуч, наделен небывалой волшебной силой и явится, дабы вырвать народы жахани из пучины порока и вернуть их в лоно Создателя. Чушь, конечно же!

– Ваша Светлость, вы только что описали предводителя смертных. Я сам видел. И у него в руках очень могучий волшебный посох.

– Прочь! – захлебываясь слюной и вездесущими мухами, закричал Лугриал-Зевув.

Этого еще не хватало. Део не мог... он же не вмешивается в дела миров. Или мог?

– Вы мне за это заплатите! – принялся накручивать сам себя аршидук, считая ярость полезным подспорьем в бою.

К тому же солдаты внимательно следили за повелителем, а напускная злоба скрывала страх.