Он обошёл её и двинулся в сторону зданий.

— Почему? — спросила она, догнала и встала на пути.

— Ты либо слушаешь меня, либо нет. Заставить любить жизнь невозможно, каждый ищет в ней свои краски. Ты не любишь жизнь, иначе не пыталась бы так настойчиво умереть.

— Как это относится к утреннему душу? — Лиз не могла связать туманные фразы Наставника.

— Между мастером и его учеником формируется связь, эта связь такая древняя, что ты не поймёшь. Скажу простыми словами. Ученик обязан доверять учителю и слушаться всего, что касается обучения. Ты пренебрегаешь правилами. Мне это не по душе. Если я говорю бежать, ты должна бежать так, словно это гонка со смертью. Если я говорю лежать, ты должна вжаться в землю так, чтобы стать с ней одним целым. Если я говорю убить, ты убиваешь, а лишь потом спрашиваешь.

Лиз скептически посмотрела на старика.

Но через секунду поняла, что он полностью серьёзен. Она покрутила в голове всё, что узнала о нём.

Старик знает Джека, более того, он был его учителем. Этот человек пришёл сюда по своей воле, когда узнал, что ученик находится в опасности.

Силу брата Лиз не видела, но она часто замечала, как от Джека веет неподдельной угрозой. Такой сильной, что прошедший несколько боевых компаний отец казался рядом с ним плюшевой игрушкой, по сравнению с настоящим зверем.

Его сделал таким старик?

А способна ли Лиз стать сильной?

— Я прошу прощения, — склонила голову Лиз. — Впредь я не допущу подобного.

Знала ли она, что после этих слов её жизнь кардинально изменится? Нет, иначе бы не была так спокойна.

— Хорошо, — неожиданно сказал старик. Его собеседница не заметила, как уголки губ Наставника поднялись, лишь на мгновение, его маленькая манипуляция удалась. Но это было не всё. — Триста отжиманий, двадцать кругов по двор и ещё сотня приседаний.

Сказав это, он снова двинулся в сторону здания.

Лиз осталась одна, думая, что это за условия такие. Она прекрасно знала, что это число почти пик её возможностей. Да, она ходила в зал, но задействовала лишь дорожку и пару упражнений с весом в пять килограмм.

Дома же Лиз не поднимала ничего тяжелее тостера. Для всего остального были Макс и Майк, на крайний случай отец.

Вот же чёрт! Похоже старик не шутил…

***

Первые столкновения с гноллами произошли на условиях остроухих. Они выглянули в самодельные бойницы своего укрытия и усеяли тела перекаченных уродцев стрелами.

Противники валились на землю, трепыхаясь в предсмертной агонии. Некоторые же получали ранения в конечности и даже после этого не прекращали бег. Звериная ярость ужаснула, чем ближе подступали гноллы, тем сильнее я слышал их рык.

Минерва прикусила губу, наблюдая за битвой через десяток развешанных камер.

— Они что-то несут, — отчитался подбежавший разведчик.

Я вместе с ушастой посмотрел на изображение, пытаясь понять, что задумали атакующие.

— Взрывчатка, — через секунду прошептал я. — Они собираются взорвать вход.

— Упор на группу с ящиком, — приказала Минерва. — Надо их остановить.

Её приказ передали по цепочке, но было уже поздно.

Группа зверолюдей несущих ящик прорвалась к входу, где попала в слепое пятно.

Мы с ушастой замерли. Защитники продолжали стрелять, но я понял, это конец.

Взрыв сорвал дверь с петлей, посыпалась пыль с потолка. Часть здания здорово тряхнуло. Началась мясорубка, коих я не видел никогда в жизни.

Гноллы ворвались внутрь, замедлившись в проходе. Стрелки в бойницах продолжали орошать пространство стрелами, остальные пошли в рукопашную.

— Дай мне оружие, срочно! Я помогу, — попросил я ушастую,

Она сомневалась лишь секунду, после чего достала ящик из под стола, открыв его. Внутри лежала винтовка, что здорово удивило и вселило надежду. А ещё перевязь с двумя пистолетами.

Патронов немного, около двух сотен, пять магазинов к пистолетам и три к винтовке.

Мимо пробегал какой-то ушастый с мечом в боевой разгрузке, я схватил его за плечо.

— Снимай! — кричу в безумно округлившиеся глаза.

Минерва бессильно кивает. Ушастый начинает снимать.

Цепляю разгрузку на себя, накидывая в пустые карманы магазины. Винтовка на ремне через плечо, пистолеты на грудь, крест накрест.

Щелкаю затвором, проверяя работоспособность механизма, заглядываю в прицел и довольно щурюсь.

Ряды защитников в пятидесяти метрах от нашего командного пункта. Они из последних сил держат заслон, чтобы гноллы не прорвались дальше.

Суета, гражданские бегают в панике, вооружаясь кто чем может.

— Разойдись!

Шагаю в сторону заслона, рыча на своих союзников.

Кто-то оглядывается, видит меня и хлопает по плечу впереди стоящего.

Образуется коридор. Прикладываю винтовку к плечу и целюсь.

Первый же патрон уходит в голову слишком резвого гнолла. Вырывается облачко крови и мозгов позади, гнолл падает, заставляя остальных обратить внимание.

Винтовка стрекочет, закладывая уши. Отдача ласкает плечо, вселяя всё больше уверенности. Наступаю на зарвавшихся гноллов, вижу в звериных глазах агрессию и страх.

Они дрогнули. Под ногами нападающих уже приличная гора тел.

Меняю магазин, выкидывая пустой.

Винтовка нагрелась, сея смерть и разрушение.

Расстояние до гноллов сокращается, я не собираюсь отступать. Они оказались в бутылочном горлышке. Остроухие в перемешку с Арейни тычут в них острыми предметами с двух сторон. Слышу редкие чихание пистолетов.

Когда кончаются патроны, гноллы радостно накатывают, продолжая атаку.

Твари не так тупы и уже встречались с автоматическим оружием, они думают, что это конец. Но это лишь начало.

Винтовка перемещается за спину, беру пистолеты, начиная палить с двух рук, поочерёдно естественно. Это только в фильмах стреляют одновременно. Мозг человека так устроен, что не может держать в фокусе несколько деталей сразу.

Магазины пистолетом падают вниз, повинуясь кнопке. Первый кончается быстрее, вешаю его в паз на груди и достаю магазин, меняя как раз закончившийся первый. Затем повторяю процедуру со вторым.

Накрывает безумный азарт. Сближаюсь с зверолюдами вплотную, насколько это возможно, до ближайшего около пяти метров.

Твари видят, что я не собираюсь отступать. Меняются магазины, заталкиваю последние. Дальше не пройти, под ногами тела. Но самое главное я сделал, добрался до сияющих эссенций, тут же поглощая их и распределяя в ману.

Господи, как приятно снова ощущать полный магический резерв.

Когда пистолеты холосто щёлкают, на лицах гноллов мелькает торжество. Но они рано расслабились.

За спинами гноллов мелькает темноволосая макушка девушки лидера. Ну что, поиграем в догонялки?

Мы зажаты в узком коридоре. Слева и справа стены. Гноллы скалят волчьи пасти и медленно катятся вперёд, будто рассыпанный собачий корм из мешка.

Первые ряды видят меня, они в какой-то мере испуганы. Но даже зажатая в угол крыса может стать серьёзным противником, а уж волк. Те, что позади, выдавливают своих сородичей прямо в мои руки.

Гноллам ничего не остаётся, кроме как нападать.

Я отбиваюсь как могу, прыжок вперёд, короткий ударом с усилением, вбиваю сначала один ствол пистолета в глаз самому прыткому монстру, затем наступает очередь второго. Металл утопает в глазнице, противно чавкая и орошая рукава кровью.

Забрать вылетевшую эску и отступить.

Оглядываюсь в поисках орудия.

Один из эльфов в толпе справа от меня кидает копьё в гноллов. Особо не целится, тут невозможно промахнуться.

Но тем не менее, звериная реакция превосходит эльфийскую. Самодельная железяка с прикрученным острым наконечником отбита. Оружие так кстати летит мне под ноги.

Подхватываю копьё, успевая заметить, как эльф его кинувший стоит в прострации. Он не ожидал, что гноллы отобьют бросок. Что это с ним?