У-у-у! Что тут началось… Балагана, конечно, не было. Всё-таки в зале собрались авторитетные и уважаемые товарищи. Но чихвостили меня знатно, красиво вплетая в свои словесные кружева, вызывающие у меня рвотные позывы, цитаты классиков. Особенно отличился пёсик Суслова — Козловский. Умный, гад, и образованный — дворянин как-никак. Этот потоптался на мне от души. Лапин тоже выдал весьма жёсткую, если не оскорбительную оценку подобных мне товарищей, которые, оказывается, совсем не товарищи. В мою защиту выступила только Светочка и главред «Иностранной литературы» Рюриков, которые предложили перевести обсуждение в конструктивное русло.
Я же сидел, наблюдал за этими павианами и получал истинное наслаждение. Надо было им ещё пару сравнений подкинуть, с разницей уровня жизни в Союзе и на Западе. Только, думаю, это было бы лишним. Мне изначально было понятно, что нашу программу не примут. Но хоть немного взболтнуть это болото не мешает. Нет, они не поменяют своего мнения, но немного задумаются. Приказ генсека об изменении идеологического подхода никто не отменял. Здесь вроде важнейшая передача государственного уровня, столь необходимая на ТВ. А вдруг они облажаются? Ведь они сами слушают все эти «вражеские голоса» и очень не любят, когда над ними издеваются и говорят правду. Я даже не удивлюсь, если кто-то уже завтра сольёт сам процесс обсуждения передачи, уж больно бурным он вышел. В итоге заседание закончилось ничем, и его решили продолжить через две недели.
Уходил я из телецентра просто в изумительном настроении. Пакость? Ребячество? Возможно. Но это именно тот случай, когда тему не замылишь. Понятно, что наше ТО будут держать подальше от «Международной панорамы», но она точно станет другой. Может, ещё и ведущего более адекватного найдут. Или Бовина к стоматологу отправят и заставят зарядку по утрам делать.
А ещё я отказался от встречи со Светочкой. Судя по её заледеневшим глазам, это было ошибкой. Но надо как-то прекращать весь этот ералаш со своей личной жизнью. Только мнится мне, что товарищ Капитонова ещё не сказала своего последнего слова.
Моё отличное настроение, проведённое в делах, было нарушено совершенно с другой стороны. Удара я оттуда ждал, но думал, что сначала меня пропесочат за провокационное поведение в телецентре. Но речь шла не о совещании, так как события начали развиваться гораздо быстрее, чем я ожидал.
Сегодня министр была в непонятном для меня образе. Вроде стандартная причёска с шифоном, строгий костюм и безмятежное лицо. Меня даже по привычке угостили чаем с пряниками. Но где-то в уголках глаз Екатерины Алексеевной затаилась самая настоящая злость. Даже когда Фурцева устраивала мне разнос, и достаточно серьёзно ругала, её глаза были другими. Наконец, хозяйка кабинета не выдержала и приступила к причине моего вызова. Хотя, он мне и так известен.
— Не буду спрашивать, зачем? Главный вопрос — почему не поставил меня в известность? Ты понимаешь, что все действия, произведённые твоим ТО «Прогресс», связывают со мной?
Я уже говорил, что решил взболтнуть советское болото с нескольких сторон? Вот и представился повод. План у меня был готов давно, вернее, несколько сценариев. Молодой поросли режиссёров и сценаристов была поставлена задача снять нестандартные и очень жёсткие документальные фильмы, но в рамках существующей парадигмы. То есть — не нарушить сложившуюся систему советского фельетона. Но ребята оказались увлекающимися, и малость переборщили даже по моим стандартам. В итоге получились не новые серии для «Фитиля», а самые настоящие детективные расследования с далеко идущими выводами.
В СССР сложилась достаточно странная ситуация. Даже в ставших культовыми фильмами вроде «Берегись автомобиля», в открытую говорили о воровстве работников торговли. То есть, уже в шестидесятые это уже никого не смущало. В том же «Крокодиле» каждая третья карикатура про «несунов» или разгильдяев, а по сути — преступников, наплевательски относившихся к социалистической собственности. Только Лёша Мещерский был немного из другого времени и нашёл способ, как заставить задуматься советского гражданина.
Мы подошли к процессу основательно. Договорились с МВД — там, кстати, недавно сменился начальник. Именно Щёлоков, год назад, сделал объёмный доклад о колоссальных хищениях, и ставил вопрос ребром о жёсткой борьбе с массовым воровством. Только даже милиционеры не ожидали выводов, которые мы сделаем в фильме. Они думали, что это обычный документальный фильм. У нас же получилось что-то вроде политического пасквиля, но при этом основанного на железобетонных фактах.
В общем, были кадры тёток, завёрнутых в целые гроздья сосисок, мужики, прячущие под пальто по двадцать килограммов окороков. Описание схем, как воровали экспедиторы при сдаче товара в магазин, махинации при приёме скота на комбинаты. Это касалось «несунов» и мясной продукции.
Вторая короткометражка посвящалась процессу перевозки и хранения продуктов на овощных базах. Горы гниющего картофеля, моркови и капусты, могли взбесить любую домохозяйку. Также описание разного рода махинаций, но уже с овощной продукцией.
Как вишенка на торте, был взят кадр с Волчек и Мироновым из «Берегись автомобиля». И далее шло описание афер в розничной торговле, в том числе знаменитое мошенничество с обёрточной бумагой. Немного коснулись парочки ресторанов — как искусственно создаётся дефицит мест, и людей пускают туда за деньги.
Особо глубоко не копали — опасное это занятие. Просто сделали три короткометражных фильма с описанием вполне известных всем преступлений, которые вроде уже стали считаться нормой. А теперь представьте себе, что первая часть небольшой картины озвучивается девушкой со звонким голосом, которая просто возмущённо перечисляет совершаемые махинации. Затем депрессивная музыка переходит в более агрессивную, и уже мужской голос в стиле Полянского из «Криминальной России», начинает нагнетать. После кадра с гниющей капустой, идёт пустая полка универсама с двумя вялыми кочанами и скуксившейся до размера ореха картошкой, которыми даже скотину кормить опасно. Тётка, обмотанная килограммами сосисок — и многометровая очередь за продуктами. И голос, доверительно сообщающий, сколько детей осталось без любимой еды на завтрак. То же самое, когда были показаны полки с отсутствующей бытовой техникой, которую можно получить за надбавку в карман продавца. Нам даже удалось с небольшой камерой провести операцию с визитом в ресторан за взятку, и снять разговор с продавщицей отдела холодильников. И всё это под гнетущий комментарий.
Даже меня пробрало — будто вернулся во времена своего детства. Чего уж говорить про местных! Сама творческая группа, когда смотрела финальную озвучку, которую я делал отдельно, была реально шокирована.
Но самым главным в фильмах было не это. В конце каждой мини-картины поднимался вопрос. Почему мы называем воров «несунами»? Почему граждане, из-за которых пустуют полки магазинов, могут получить только взыскание за халатность, даже не заплатив штраф? Почему работники торговли уже никого не стесняются и продают товары, произведённые советской промышленностью, с собственной наценкой? И ещё несколько таких «почему».
А затем в конце был небольшой вопрос, но очень важный. Почему власть бездействует? Мол, наша доблестная милиция не может наказать всех, так как воры отделываются штрафами. Где народный контроль, парторги и прочие первичные партийные ячейки? Почему самоустранились? Куда смотрят депутаты, которых избирал народ? Советский человек умеет читать между строк, поэтому прекрасно понял, что вопросы адресованы верховной власти.
И, как маленькая ремарка, чтобы окончательно шокировать непривыкшего к подобному формату зрителю, шла статистика. Мол, в 1966 году было украдено столько мясных продуктов, что можно было полностью покрыть их дефицит в таких городах, как Казань и Новосибирск одновременно. А если взять в расчёт сгнивший и неубранный урожай, а также катастрофические потери при перевозке и хранении — то хлеба и овощей хватило бы на Ленинград и область, а может, и больше. Но мы рассматривали только ситуацию в РСФСР. В других республиках ситуация может быть гораздо хуже. Цифры, на самом деле, просто ужасающие.
