Гумилёв одобрительно взглянул на смущённого документалиста, одного из перебежчиков, как мы их в шутку называли. Сейчас «Ленфильм» и «Лендок» перекрыли нам возможность воровать кадры из Северной Пальмиры. Скандал был знатный и дошёл даже до ЦК. Мы же не ограничились Клушанцевым, и перетащили в Москву десять человек, из которых шестеро были талантливыми режиссёрами. После долгих препирательств, четверо специалистов вернулось в Ленинград, а остальные работают по договору с разными студиями, но мы в приоритете. Да и у «Прогресса» намечается совместная работа с ленинградцами. Нам нужны их мощности, а товарищам из города на Неве необходим креатив «прогрессоров». Лев Николаевич нужен лично мне для художественного фильма, о чём я ему поведал.
— Вы правильно заметили, что могут возникнуть определённые трудности в случае вашей помощи при производстве документального сериала. С другой стороны, если не вы, то кто может стать лучшим консультантом по теме тюрок? — чувствую, что лесть сыграла свою роль, и Гумилёв точно заинтересовался, — Но для легализации, если можно так выразиться, нам придётся сначала подключить вас к другому проекту. Думаю, от темы Хазарии вы точно не откажитесь.
Всё, теперь он наш! Я, конечно, не великий знаток истории, но почитывал сына Ахматовой в молодые годы. Тогда его книги были популярны среди достаточно широкой аудитории. Меж тем, я продолжаю свою рекламную речь.
— На самом деле, работы у вас будет немного. Просто нужен сам факт начала сотрудничества. Не скрою, что у меня недавно возникло недопонимание с рядом ответственных товарищей. Поэтому сложно спрогнозировать их реакцию на привлечение вашей персоны в качестве научного консультанта. Но так как фильм будет совместным, то есть шансы, что нам не будут мешать.
— Слышал я о ваших разногласиях с товарищами, — грустно улыбнулся историк, — Что касается пассажа в сторону археологии, то чувствуется в ваших словах влияние этого педанта и сухаря Арциховского. Послушай старого ворчуна, так все исторические события можно объяснить исключительно на основании раскопок мусорных ям и туалетов древних.
Здесь уже мы поддержали смехом Гумилёва. Кстати, у Льва Николаевича не было даже нормального кабинета, и он делил его с двумя коллегами. Нам пришлось временно занять одну из пустующих аудиторий, куда уже два раза заглядывал мордатый дядечка с неприятным взглядом, прятавшимся под очками с роговой оправой.
— Местный парторг, — усмехнувшись, произнёс историк в ответ на мой недоумённый взгляд, — Блюдёт и контролирует, чтоб всё соответствовало генеральной линии марксистко-ленинского учения и установкам последнего съезда партии.
Количество подобных персонажей, и их деятельность, давно перестали меня удивлять. У Гумилёва с этой публикой свои счёты. Даже не знаю, как бы я реагировал на этих мордатых паразитов, отмотав более десяти лет по надуманному обвинению, а после освобождения лишившись возможности заниматься любимым делом. Но Лев Николаевич ведёт себя вполне адекватно, разве что иронизирует над бредовой ситуацией, когда историческую науку загоняют в узкие рамки коммунистической идеологии.
Далее мы более двух часов обсуждали сценарий художественного фильма, который уже написан, и затронули документальный проект. Учёный сразу попытался донести до нас свои постулаты, не учитывая того, что хазары в будущей картине второстепенные персонажи. Вернее, уделять внимание их быту и глубоко погружаться в историю каганата никто не будет. Поняв это, он всё равно не успокоился и прочитал нам целую лекцию. Затем уже принялся за Черенцова и тюрков. Парторг заглядывал ещё три раза, пока мы не решили перебазироваться в ресторан. Там разговор потёк более спокойно, даже с учётом того, что мы практически не пили. Не вижу смысла в стимуляторах, дабы получить удовольствие от общения с умными и интересными людьми.
Иногда приятно вот так вот пообщаться с подобным человеком, буквально живущим своей работой. А может, для него это и есть самая настоящая жизнь?
— Что у нас с драконом? Почему автор сценария и режиссёр жалуются? — спрашиваю Клушанцева под одобрительные кивки Величкиной и Магитона.
Людмила у нас обжилась и, под руководством Пузик, начала стахановскими темпами строчить сценарии. Ей помогали ещё два толковых парня, недавно принятые на работу, но локомотивом процесса была именно наша скромница. Выдав чуть ли не за три месяца сценарий «Белоснежки», Величкина, вдохновившись моими рассказами, погрузилась в новую работу. И надо сказать, что превзошла все самые оптимистические ожидания.
В итоге, «Белоснежку» мы запускаем уже на следующей неделе, и снимать её будет Зельцер. Но основные надежды я возлагаю на другой проект. Он требует приложения больших сил, чем история девушки и гномов.
Переработав идею картины «Пит и его дракон», добавив туда немного братьев Гримм, я составил техническое задание будущей звезде советской литературы. За основу взяли классического фэнтезийный сюжет с принцем, чьи родители пали жертвой заговора. Чёрные колдуны захватили сказочное королевство, но перед смертью мать передала сына дракону, который и воспитал нашего героя. Далее всё по канонам — взросление, обретение силы под наставничеством мудрого чешуйчатого учителя, любовь, предательство, восстание против мерзких захватчиков и победа добра над злом! Проект я задумал масштабный, вот его мы сейчас и обсуждаем с активом ТО.
Съёмки было решено поручить режиссёру, ранее с «Прогрессом» не работавшим. Магитон только недавно вышел из тени, сняв отличный детский фильм «Фантазёры». Сейчас он заканчивает монтаж «Свистать всех наверх» и одновременно начал работать над нашим проектом. Благо, Исаак Семёнович трудится на Горького, что сильно экономит время.
Это вызвало небольшой скандал внутри объединения. Дело в том, что я единоличным решением отнял у Моисеича «Зачарованную». Идея фильма просто бомбическая, и снимать её надо в Париже или Нью-Йорке. Нынешняя Москва не подходит из-за своего унылого вида. Плюс мне пришла в голову мысль, что это должен быть международный проект. И снимать картину я буду сам, так как есть предпосылки, что другой режиссёр загубит идею. На худой конец, спродюсирую картину совместно с Дино и Робертом.
Поэтому столь перспективная затея пока заморожена, а Зельцера перекинули на «Белоснежку». Подобное решение нашему ветерану не понравилось, и он сильно обиделся. С трудом объяснил ему, что так будет лучше для страны и ТО. Но у моего соратника явно остался неприятный осадочек. Дело ещё в том, что Моисеич — чистый второй номер. Нет у него должного воображения и необходимых черт характера, чтобы вытянуть «Зачарованную». А сказку с гномами трудно испортить. И всё равно придётся контролировать процесс, но делать я это буду максимально аккуратно. Не хватало ещё поссориться с одним из ближайших соратников.
— Алексей, черновой макет дракона и его головы был создан. Но наша работа почему-то не устроила двух этих товарищей, — вывел меня из размышлений голос Клушанцева.
Недавняя история с невозвращенцем сильно ударила по Павлу Владимировичу. Его тоже таскали по всяким комиссиям и следователям, изрядно выбив из колеи. Потому мне и не хочется сейчас с ним спорить, но надо. Да и вообще, пора взбодрить коллектив. Может, лишить всех премии? Хи-хи. А то, без волшебного пенделя, работа начинает буксовать.
— Главным человеком на съёмочной площадке является режиссёр. Прискорбно осознавать, что вы об этом забыли, — скучным голосом начинаю снимать стружку с мировой звезды, — Мне тоже работы ваших ребят показались допотопными и слабыми. Наверное, вы невнимательно слушали мои базовые установки.
После подобного захода Клушанцев вскинулся и хотел чего-то сказать, но решил выслушать меня до конца. Всё-таки старорежимное воспитание даёт о себе знать. Интеллигент во всей своей красе.
— По нашим договорённостям, дракон должен быть максимально реалистичен. Если надо использовать для его строительств кожу мексиканского тушкана — значит, он должен быть именно из этого материала. Может, режиссёр потребует макет величиной с диплодока, и в этом случае его хотелки должны быть удовлетворены. Я же несколько раз повторял, что мы не будем работать по остаточному принципу. Это в качестве гномов мы можем использовать детей или лилипутов, а затем просто наложим другой голос. Но в «Принце и драконе» спецэффекты — одна из главнейших вещей. И вдруг мы получаем от вас какой-то суррогат!
