Судя по глупой ухмылке Шауро, это мнение имеет своих сторонников. Очень странная реакция, если рассмотреть её в деталях. У меня сразу возникает логичный вопрос — кто мешает лучше преподавать советским школьникам иностранные языки? Я не вижу ничего забавного в подобном невежестве, скорее этого надо стыдиться и исправлять ситуацию. Какой смысл семь лет учить язык, чтобы после десятого класса выпускник не мог объяснить на нём элементарные вещи? Я вот прекрасно владею английским и французским, заодно сейчас подтягиваю немецкий. Но это вопрос к профильному министерству. И поднимать эту тему перед присутствующими — весьма глупая затея. Не поймут, ещё и обидятся.
— Выступление француженки Мирей Матье образца 1967 года прошло успешно, и советский зритель был в восторге! — стараюсь найти более-менее дипломатичный довод, дабы не поссориться с нужными мне товарищами, — Незнание языка не помешало нашим людям наслаждаться пением и заполнять концертные залы. Что касается причин необходимости ознакомления советского зрителя с западными коллективами, то я написал об этом в специальной записке.
— Так ознакомьте присутствующих с вашими доводами более детально. Не все могли понять, о чём речь, хотя могу заблуждаться. А здесь мы коллегиально всё обсудим и придём к общему знаменателю, — зачем-то влез в разговор Шауро, — Наша партия всегда славилась тем, что учитывает инициативу снизу. Поэтому вы можете спокойно выражать своё мнение.
Терпеть не могу велеречивых демагогов, которые любят играть словами и уходить от ответственности. Все проблемы обычно хоронят в словоблудии, не забывая прикрывать свою высокопоставленную жопу, занявшую тёплое местечко. Ведь для них оптимальным вариантом является полное бездействие, или работа по старым лекалам. Не дай бог товарищей заставят проявлять инициативу. Рад ошибиться в отношении товарища Демичева. Но Лёша Мещерский — продукт иной эпохи, и не боится местных небожителей. Более того, я их начинаю ненавидеть, начиная с «дорогого Ильича», и заканчивая рыбёшкой помельче.
— Я договорился с агентами нескольких популярных групп, и они готовы провести концерты в СССР. Есть определённые организационные вопросы, за финансы можете не переживать. Советская сторона должна только разместить музыкантов и предоставить им транспорт, — начинаю сухо объяснять свои планы, — Думаю, для начала провести выступления в Москве и Ленинграде. Надо только договориться с концертной площадкой. Хотя, для этого подойдёт и какой-нибудь стадион.
— Это как? Зрители будут сидеть на трибунах? — удивился Демичев, — Но ведь для этого потребуется специальное оборудование. Иначе люди просто не смогут нормально услышать песни.
А товарищ шарит. Значит, у него мозги ещё способны думать, а не только шпарить по методичке.
— Думаю, надо попробовать провести мероприятие по зарубежным лекалам. Перед сценой будет расположена танцплощадка, где народ будет слушать музыку стоя. Не уверен, что это можно организовать в каком-нибудь концертном зале. Как вариант, предлагаю использовать спортивные сооружения, там есть нужная площадь и трибуны. Подобные сооружения есть на Западе, очень удобная штука, кстати. В нью-йоркском «Мэдисон-сквер-гарден» одновременно проводятся хоккейные игры и концерты.
Выкладываю свои мысли и понимаю, что ситуация в кабинете изменилась. Дело в том, что на меня начали смотреть, как на святотатца, вещающего ересь в церкви. А я тут размечтался. Уже практически достигнута договорённость с «Shocking Blue», которые сейчас штурмуют мировые чарты. Ну, вот хочется мне, чтобы народ сплясал под ставшую культовой в СССР песню «Venus», обзываемую здесь «шизгарой». Заодно, есть подвижки в переговорах с англичанами, немцами и французами. «Битлов», конечно, привезти не получится, но и остальные группы весьма приличного уровня. Пару туров оплачу я лично, остальное возьмут на себя мои буржуйские друзья из Франции и Швейцарии.
Кстати, трио банков находится в стадии подписания контракта на строительство нефтепровода до ФРГ. С итальянцами пока не получается, но делом заинтересовались «TotalEnergies» и «Wintershall», что просто замечательно! Это хороший повод включиться в нефтяную гонку компании «Eni», которая весьма ревностно относится к успехам своих европейских конкурентов. Для меня это самый настоящий успех и возможность выхода страны на новые рынки сбыта. Только я что-то размечтался, и мои мысли поплыли совсем не туда. Надо продавливать получение разрешения на организацию концертов и утрясать кучу деталей. Хотя, решён главный вопрос — оплата. Партократам бы порадоваться и сказать Лёше спасибо. Вот только сидящие передо мной товарищи не обратили внимания на финансовую составляющую. Их озаботило совершенно иное.
— Вы действительно думаете, что мы позволим устраивать в Советском Союзе балаган, который творится на западных концертах? Или вы специально показываете подобное в своих музыкальных передачах, дабы приучать людей к мысли, что вести себя будто обезьяны — нормально? У меня также есть вопрос, как подобное низкопробное зрелище попало на наше телевидение? — последнюю эскападу Демичев адресовал разом побледневшему Месяцеву, — Но сейчас речь не об этом. Вам не кажется, что у всего есть предел? Зачем вам надо развращать наших людей? Думаю, у МВД возникнут свои вопросы, связанные с организацией безопасности.
Сказать ему правду или промолчать? Это тонкая тема, и объяснить свою мотивацию достаточно сложно. Понятно, что я занимаюсь самой настоящей идеологической диверсией. Только никто не покушается на моральные устои строителей коммунизма. Речь идёт о раскрепощении молодёжи, дабы не было ситуации, которая произошла на концерте «Boney M.» в моей реальности. Тогда народ сидел будто на похоронах, пугая кривляющихся негров, пытающихся вызывать у публики хоть какие-то эмоции. Потому я и хочу начать приучать людей к танцполу. Были мысли даже организовать, что-то вроде первого советского рок-фестиваля. Зрелище можно сделать адекватным — без алкоголя и наркоты, что стало нормой в моё время. Смотреть на пьяные и обдолбанные рожи зрителей условного «Нашествия», не доставляет мне никакого удовольствия. А ведь под такую тему можно начать развивать инфраструктуру какого-нибудь провинциального городка. Но боюсь, что чьи-то наполеоновские планы жёстко обломают.
— Я никогда не скрывал свои замыслы. По крайней мере, есть несколько моих докладных записок, переданных в «Минкульт», — киваю хранящей невозмутимое выражение лица Фурцевой, — Вся деятельность, направленная на ознакомление советского зрителя с как можно большим объёмом западной культуры, особенно музыки и кино, вполне объяснима. Со стороны нашей публики, к ней есть большой интерес, удовлетворить который ранее не получалось. Это давало возможность разного рода дельцам и спекулянтам зарабатывать деньги в обход государственной казны. Заодно, отсутствие нормальной информации о западных артистах, плодило самые глупые слухи и делало их какими-то небожителями. Мы же дали людям возможность ознакомиться с творчеством десятков исполнителей, коль сейчас речь идёт о музыке. Нам удалось заполнить этот нездоровый вакуум и снизить перекос в преклонении перед иностранной культурой. Советский человек видит и слушает западных исполнителей каждый день, и они стали для него обыденностью. Его уже ничем не удивишь. Тем более, что в наших журналах печатается масса дополнительной информации. Поэтому сейчас не мешает сделать следующий шаг и привезти иностранных певцов в СССР. Заодно надо кардинально расширить представительство западных фильмов в отечественном прокате. У нас есть качественные картины и музыка, но этого недостаточно. Создаётся искусственный дефицит, который весьма легко заполнить. Особенно с учётом того, что часть финансовой нагрузки удалось переложить на европейскую сторону.
Демичев всё это время продолжал сверлить меня строгим взглядом. Остальные заседатели продолжали хранить молчание.
— Вы, получается, взяли на себя ответственность удовлетворить этот самый дефицит? И создала его, конечно, советская власть? Не много ли на себя берёте, товарищ Мещерский? — наконец выдал член ЦК.
