В настоящий момент племена обитали в районе стоянки орков-скотоводов. С этим племенем зеленокожих завязались тесные торговые отношения, вылившиеся в весьма выгодное предприятие – торговлю живым товаром. Гоблинов и прочих рабов охотно покупали и продавали. Сами орки чурались труда, предпочитая захватывать или покупать прислугу, чтобы та работала за них. Хватало на рынке и вполне обычного скота.

– Бык, мне нужен упитанный жирный бык, – пробормотал Гарб, удостоив кивком головы охрану на входе.

– Глянь, важный какой! – услышал он донесшийся вслед шепот одного из стражников. – Точняк при монетах. Может, выследить и грабануть после смены?

– Ты моорх? – зашипел другой. – Это колдун. Он тебя живьем зажарит.

Гарб улыбнулся, но на всякий случай ускорил шаг.

– Пожалуй, в городе безопаснее не выделяться из толпы, – решил он для себя на будущее.

Шаман долго бродил между рядами выставленных животных пока не наткнулся на недотепистого орка, нервно крутящего в лапах большой боевой топор-лабрис и веревку, которой был привязан за рог довольно невзрачный молоденький бычок черной масти с белым треугольным пятном на лбу. Зеленокожий продавец, одетый в кожаные штаны и грязно-серую парусиновую рубаху с пятнами засохшего пота, с надеждой посмотрел на потенциального покупателя с высоты своего огромного по сравнению с гоблином роста.

Гарб присмотрелся и очень обрадовался. Скотинка оказалась как раз подходящей для голодного духа: молодой и упитанной. Бока просто лоснились от жира. Остальные покупатели не рассмотрели такой самородок за свалявшейся грязной шерстью и бледно-сапфировыми огромными глазами, полными вселенской скорби. За беднягой явно никто не ухаживал. Будь он свиньей, быть бы ему давно окороком и прочими мясными блюдами, а такого быка брать никто не хотел. Кому нужна пухнущая с голоду скотина? Орк с надеждой уставился на остановившегося Гарба.

– Беры бык! – заревел он так, что его товар от неожиданности плюхнулся на землю. – Беры, нидорага дам!

Орки и гоблиноиды говорят на разных, совершенно не родственных друг другу языках. Поэтому между собой им приходится общаться на всеобщем языке, по легенде некогда дарованном смертным богами. Гарб в совершенстве владел многими наречиями и диалектами и поморщился от такого сильного акцента зеленокожего продавца. «Чудище необразованное», – с легкой брезгливой усмешкой подумал гоблин. Вслух он, разумеется, презрения выказывать не стал.

– Недорого, говоришь? – прищурил глаз шаман. – И сколько же ты хочешь за этот бесполезный кусок сала?

– Пят залатых давай! – гаркнул орк.

– Сколько-сколько? – присвистнул Гарб. – Я по-твоему миллионер? Ты хоть знаешь, как трудно столько заработать? В моей деревне богатых клиентов не водится. И вообще, за эту нескромную сумму можно купить быка в два раза больше и не такого истощенного.

– Какой милинер? Не абижайся, друг, я не абзывался. Беры за четыры тогда! – уже не так уверенно сказал продавец. – Кароший скидка даю.

– Нет, ну сам посуди! – воскликнул Гарб, воздев лапы к небу. – Зачем мне такой недокормленный бык? Косточки пообгладывать? Мои гости любят полакомиться мясом.

Верзила помрачнел и насупился. Постепенно на его физиономию с выступающими за пределы рта массивными нижними клыками наползала растерянность, смешанная с отчаянием.

– Слушай, радной, сколько даш за бык? Вазми бык, кароший! – заскулил он.

– Готов дать один золотой, – сказал Гарб и сделал вид, что собирается уйти, если продавец окажется настолько глупым, что не согласится на его щедрое предложение.

Орк с самого утра стоял на рынке и очень хотел есть и пить, а быка оставлять без присмотра было нельзя. Однако жадность не позволяла продавцу отдать товар за такую небольшую сумму – не зря же он отстоял целый день на солнцепеке!

– Не атдам! – орк яростно завращал глазами и, перехватив топор поудобнее, сделал несколько выпадов для демонстрации решимости.

Один из взмахов оказался столь неудачным, что топор с жутким свистом отсек бычку ухо. Обезушенное животное страшно заорало и бросилось наутек, потащив за собой растерянного орка, который не догадался или не захотел выпустить веревку из рук.

Гарб грустно посмотрел на быстро удаляющееся облако пыли, вздохнул и побрел дальше. У него с собой имелось ровно три золотых, а быков, как назло, предлагали не дешевле пяти. Сторговаться удавалось до четырех, а потом все продавцы упирались и больше не уступали ни медяка. Гарб шел и думал, что толку от почти бесконечной магической энергии никакого, раз кошель от этого не становится тяжелее. На черный день у него в подполе было припрятано еще около пятидесяти золотых, накопленных за годы упорного труда, но тратить их ради какого-то духа он не собирался. Если бы не проклятое любопытство, он бы и эти три монеты не стал бы отдавать. И все же интересно, как призрак собирается один проглотить столько энергии за раз.

Когда шаман вконец отчаялся, его кто-то похлопал сзади по плечу. Обернувшись, он увидел знакомую некогда зеленую морду орка – теперь серую от пыли со следами запекшейся крови. Самым важным было лишь то, что ручищи недотепы надежно сжимали веревку с быком. Животное затравленно смотрело в землю и головы не поднимало. Орк довольно ухмылялся и явно горел желанием продолжить торг.

– Беры бык, для тебя ловил!

– Сколько? – буднично, не показывая радости, спросил Гарб.

– За тры дам!

– За два возьму!

– За два беры, но без башка. Тупой башка с собой понесу.

Гарб струхнул, что орк и правда преждевременно снесет голову быку, которому еще надо своим ходом дойти до жертвенника.

– Ладно, договорились! Моя окончательная цена два золотых и одна серебряная.

– Эх, я хотет башка, ну ладно. Башка стоит серебро. Беры! – согласился зеленокожий.

– По самому невыгодному, два по пять плюс один... – пробормотал гоблин себе под нос и улыбнулся.

Сделка начала становиться интересной.

Гарб радостно отсчитал орку два золотых, после чего возникла заминка с поиском разменной монеты, потому что сдачи у продавца не нашлось.

– Четыре, – спокойно сказал хитроглазый маленький гоблин-меняла, выглядывая из-за высокого прилавка.

– Четыре, не больше, – подтвердил его коллега через дорогу. – Ладно, по доброте душевной могу добавить еще одну медную монету, но это все, что я могу для вас сделать, господин.

Больше менял поблизости не нашлось.

– Э, савсем не выгадна, – высказал глубокую мысль орк.

Даже он понимал, что разменивать один золотой на четыре серебряных монеты глупо, ведь обычно за золотой дают не меньше пяти. А если в какой год дворфы, которые занимаются добычей металлов и чеканкой монет, случайно переработаются, то можно поменять и по двенадцать.

Час спустя Гарб и зеленорожий верзила выбились из сил и остановились. Начинало вечереть, и торговцы стали сворачивать или уводить свой товар.

– Купи топор или волшебный торба! – предложил орк, бросая нетерпеливые взгляды на корчму, оказавшуюся неподалеку.

За топор, конечно, можно было бы выложить даже несколько серебряных монеток.

– Он много весит? – уточнил Гарб.

Орк смерил щуплого гоблина взглядом.

– Тяжелый, – почему-то радостно подтвердил он, – ты не паднимеш.

Ржавчина местами насквозь проела металл на лезвии, и Гарб подумал, что пользы от такого топора в бою все равно мало.

С торбой дело обстояло иначе: шаман решительно не понимал, за что там платить. Он такую и сам сшить может. Вот если она и правда волшебная, то это совсем другое дело.

– Дай-ка посмотреть? – Гарб потянулся лапой к мешку.

Он исследовал торбу вдоль и поперек. В ней не было ни следа зачарованности.

– Два залатых и адын серебро, – хмуро подтвердил опасения Гарба продавец. – Или сделка канец. Можеш брат торба и тапор с бык за тры.

– Хорошо, Шамбалын тебя забери! – чуть не закричал от отчаяния гоблин. – Продай мне быка и мешок за три золотых.

Продавец криво усмехнулся при упоминании орочьего рая. В Шамбалын попадают лишь павшие в бою орки. На этом сходство с дворфийским царством бесконечных самоцветов заканчивается, потому что ни веселых попоек, ни пышногрудых валькирий зеленокожим их бог никогда и не обещал. Впрочем, незавидная участь тех, кого не взяли даже в царство Одноглазого, заставляла орков во что бы то ни стало умирать с оружием в руках.